Кошка из Валесса. Игра теней - Ева Маева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В другой раз я отругала бы себя за то, что стала слишком мягкой и восторженной, и что мне определённо не следовало допускать лучезарную виконтессу О’Санна так близко к своей укрытой тенями душе. Однако Таящийся мой свидетель, едва ли моя жизнь должна была стать хуже от того, что я научилась восхищаться чем-то помимо пылающих кровью Валесских закатов и пьянящего зова охоты, что пробуждался во мне в тот же миг, стоило последнему солнечному лучу укрыться за чертой горизонта. И я не собиралась игнорировать свою потребность впитывать в себя всё то новое, что появилось в моей жизни вместе с Дейраном Ле’Куиндом, просто потому что могла не суметь от него отказаться.
Около ручья стояла скамейка, с которой открывался замечательный вид на поляну, и граф предложил мне присесть, предположив, что мои ноги должны были устать от прогулки на каблуках. Это и в самом деле было недалеко от истины, так что я легко согласилась с Деем, и уже скоро мы устроились рядом друг с другом, продолжая держаться за руки, как два влюблённых подростка. Где-то вокруг заводили свои весёлые трели сокрытые деревьями птицы, и мне почему-то ужасно понравилась мысль, будто они пели сейчас именно для нас с графом.
— Ты знал об этом месте? — поинтересовалась я, предполагая, что как раз поэтому Дейран и привёл меня на эту поляну.
Владыка Акроса покачал головой:
— Только примерно. Помнил, что какое-то время назад мы с кем-то из виконтов обсуждали поставку туонов в Ксау, но не был уверен, что именно в Валесс, и уж тем более в этот парк. Я рад, что нам повезло так быстро его найти. После всего, что мы с тобой пережили, нам обоим не повредит хоть ненадолго почувствовать себя дома.
Я улыбнулась, вспомнив то отчётливое ощущение непостижимо гармонического единства Дея с его дикими, неприветливыми землями, что впервые посетило меня около горного озера, куда он привёл меня будто бы для того, чтобы показать истинный облик своей души. Позволить мне понять, что несмотря на все страдания, которые ему пришлось вынести ради своего народа, он всё-таки сумел сохранить свою человечность, точно так же, как за внешней суровостью Акросских гор на самом деле скрывались красоты природы и богатства земли. И я снова, как и тогда, невольно залюбовалась волевыми и строгими, но притом и пленительными чертами мужского лица, как будто бы воплотившими в себе каждую частицу его оставшейся вдалеке родины.
— Похоже, это была судьба, — шутливо протянула я, а затем пояснила: — Даже здесь ты каким-то образом умудрился найти частицу Акроса, хотя на это практически не было шансов. Что это, если не твоя судьба, как истинного Высокого графа. Всегда оставаться рядом со своим домом, где бы ты ни был.
— Судьба, — задумчиво произнёс Ле’Куинд, внимательно наблюдая за журчавшим потоком воды, а затем крепко сжал мою ладонь и обратил на меня свой тёплый, чарующе винный взгляд, от которого у меня в груди сверкнуло что-то восхитительно-приятное, — Хочешь, расскажу тебе одну историю о судьбе?
Я с любопытством склонила голову в сторону и несколько раз кивнула, выражая своё очевидное нетерпение. Когда речь заходила о каких-то интересных рассказах, Кошка из Валесса попросту не умела от них отказываться.
Впрочем, с каждым новым словом этой слишком знакомой истории я всё сильнее начинала жалеть, что всё-таки согласилась её услышать…
— Однажды я встретил женщину, которую никогда не должен был встретить, — начал Дей, ласково поглаживая тыльную сторону моей ладони, — Она была прекрасна, как дикая орхидея, и её нежная кожа сияла подобно росе на невесомых золотых лепестках. В её постоянно улыбающихся глазах полыхало янтарное пламя ума, а в своей своенравности она была похожа на песчаный вихрь своей жаркой родины, оставшейся далеко позади. Меня завораживала её грация, чем-то похожая на кошачью, восхищала каждая её улыбка, смешила даже самая глупая шутка… Меня пугало её безрассудство, в котором она могла сама себе навредить, и в то же время я жаждал его, поскольку оно по какой-то причине раз за разом толкало её ко мне. К человеку, который совершил над ней столько зла, что любая другая могла бы не вынести. Который был для неё опасен и даже этого не скрывал.
Мужская ладонь легла мне на щёку, ласково поглаживая мою бархатистую кожу и согревая её своим нежным теплом, но на сей раз я не стала льнуть навстречу касанию графа, замерев подобно кролику перед неминуемым броском дикой рыси, понимавшему, что от грядущей смертельной атаки его спасёт только настоящее чудо.
— Я понял, что полюбил её. Полюбил сильнее, чем думал, что способен любить, — к моему неподдельному ужасу, признался Дейран, взирая в мои опасливые глаза со всей той глубокой искренностью, которая прежде казалась мне столь заманчивой, — Я понял, что больше не могу без неё дышать. Что моё сердце больше не сможет биться, если огонь её взгляда будет принадлежать кому-то другому. Я осознал, что постоянно думаю лишь о том, как заключить её в свои объятия и почувствовать тепло её тела, по какой-то причине льнущего мне навстречу. Что я надеюсь исполнить каждое её желание, защитить от всех проблем и страданий, которые могут встретиться у неё на пути. И что больше всего на свете я мечтаю подарить ей собственное имя.
В своей небывалой растерянности я не успела заметить, как на ладони Дейрана появилось потрясающей красоты кольцо. Оно было исполнено из полированного розового золота, простое, но при этом элегантное, с двумя изящными поворотами, объединявшимися в центре украшения, где был установлен искусно огранённый бриллиант необычного коньячного оттенка. Когда на этот камень, сперва казавшийся совершенно непримечательным, попадали лучи Валесского солнца, он сразу же начинал переливаться удивительным внутренним теплом и даже становился отчасти похожим на яркий оттенок моего янтарного взгляда.
Дей снова взял меня за руку, так мягко и почти невесомо, что моё сердце вдруг забилось намного быстрее от искреннего испуга, который с каждым новым признанием мужчины становился всё более осязаемым. Глаза Дейрана сияли надеждой светлее самого яркого солнечного дня, а его губы улыбались так ласково, словно
