Седьмая луна - Мариус Габриэль

– Дай Бог, чтобы он вырос сильным, здоровым и стал настоящим мужчиной.

Анна улыбнулась:

– Благодарю вас, мы тоже молимся за это.

– Мы привезли вам небольшие подарки, – спохватилась Фрэнсин, раскрывая дорожную сумку.

Она извлекла из нее тарелки, чашки, блок сигарет, жевательные резинки и прочую мелочь. Глаза Анны засверкали от радости. Все подарки пришлись как нельзя более кстати.

– Вы помните нас, Анна? – спросила Фрэнсин, затаив дыхание.

Та посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на Клайва.

– Да, – последовал не совсем уверенный ответ.

– Значит, вы знаете, кто мы такие? – продолжала допытываться она.

Анна неуверенно кивнула.

– Если не ошибаюсь, вы те самые белые люди, которые в годы войны пришли в нашу деревню вместе с Нендаком. Да-да, те самые, которые оставили девочку, а сами потом ушли в джунгли.

Фрэнсин застыла с открытым ртом, боясь продолжить расспросы. У нее перехватило дыхание, а сердце пронзила боль. Все предыдущие свидетели, как правило, не могли вспомнить тот момент, когда они впервые появились в деревне Нендака. Правда, они были намного старше, а некоторые вообще уже впали в старческий маразм. А эта женщина была молодой и помнила не только их, но и Рут.

– Вы помните маленькую девочку, которую мы оставили и деревне? – спросила она пересохшими губами.

Анна крепче прижала к себе ребенка.

– Да, я помню, как она плакала и кричала, когда вы оставили ее в деревне и ушли. Я также помню ваше лицо, залитое слезами и искаженное отчаянием. Такое забыть невозможно.

– Вы помните это! – воскликнула Фрэнсин и подалась, вперед.

Женщина грустно вздохнула и отвернулась.

– Я помню, как нам пришлось догонять ее и возвращать в деревню. Она бежала за вами до самого леса. – Анна сделала паузу, а затем продолжила: – Кто-то из мужчин взял ее на руки и попытался успокоить, но не тут-то было. Она продолжала кричать, и ему пришлось закрыть ей рот рукой. Я до сих пор не могу забыть ее крик. Это было невыносимо. Она плакала еще несколько дней, а потом немножко успокоилась и только вытирала слезы. И все это время она порывалась в джунгли вслед за вами, но мы стерегли ее и быстро догоняли. Кроме того, она долго отказывалась от еды, и мы даже думали, что она решила умереть от голода. А потом в один прекрасный день она перестала всхлипывать, выпила немного воды и постепенно ожила. – Анна покачала ребенка и посмотрела куда-то в сторону. – Мне тогда было то ли тринадцать, то ли четырнадцать лет, и я прекрасно помню, как мне было жаль ее. Я была одной из тех, кто кормил ее и пытался хоть как-то утешить.

После этих слов Фрэнсин уже не могла удержаться, и слезы ручьем полились по ее щекам. Она попыталась вытереть лицо, но руки ее не слушались. Она конвульсивно сглотнула и подалась вперед.

– Послушайте, Анна, с тех пор я никогда больше не видела своего ребенка. Именно поэтому я и приехала к вам. Мне нужно знать, что случилось с ней потом.

Глаза Анны расширились от удивления.

– Вы ничего, не знаете?

Фрэнсин покачала головой:

– Ничего. Несмотря на все мои старания, я так и не смогла ничего узнать о ее судьбе.

Анна молча отняла ребенка от груди, завернула его в пеленку и прижала к себе, нежно убаюкивая. Но малыш спать явно не собирался, он отчаянно сопротивлялся, колотил ее крохотными кулачками и беспрестанно дрыгал ножками.

– Не понимаю, как вы можете не знать этого! – наконец воскликнула Анна, устав бороться с малышом. – Неужели вам никто не сказал? Такого просто не может быть!

– Знаете, Анна, из всех жителей деревни уцелело лишь несколько человек, – пояснил ей Клайв, сгорая от нетерпения. – В большинстве своем это были старые люди, которых японцы пощадили из-за седых волос. Вы же знаете, они уважают стариков. Так вот, никто из них не мог ничего вспомнить о девочке, которую мы оставили в деревне. Они даже нас самих не могли вспомнить.

– Не могу понять, – Анна задумчиво посмотрела на них, – почему вы не вернулись за ней?

– Мы возвращались в вашу деревню много раз, – объяснил Клайв, – но так и не смогли ничего отыскать. Надеюсь, вы знаете, что от самой деревни не осталось и следа, а оставшиеся в живых люди рассеялись по окрестным селениям. Мы, конечно, пытались отыскать их всех, но, к сожалению, они ничем не смогли нам помочь. Что же касается вас, то ваше имя мы услышали всего несколько недель назад и сразу отправились к вам. Откровенно говоря, до сегодняшнего утра мы вообще сомневались, что вы существуете на свете. Поначалу нам казалось, что все это пустые слухи, не более того. Вы ведь знаете, что ваша деревня находится в таких дебрях, что белому человеку не так-то просто ее отыскать.

Женщина провела рукой по глубокому – шраму на шее.

– Я больше не желаю видеть внешний мир, – тихо проговорила она. – Именно поэтому я выбрала это отдаленное, Богом забытое место. – Она погладила ребенка по голове и надолго умолкла, стараясь не смотреть гостям в глаза.

А они сидели, нетерпеливо поглядывая на нее, и ждали продолжения рассказа.

– Это случилось вскоре после того, как вы оставили деревню, – тихо начала она через минуту или две. – Я точно не помню, но примерно через месяц или два. Они пришли к нам рано утром, высадившись из патрульного катера. Их было много, человек тридцать. Осмотрев деревню, они заставили всех жителей собраться на площади и ждать дальнейших распоряжений. Их командир долго кричал на нас по-японски, но мы ничего не понимали, а молодые парни стали смеяться над ним, кривляясь и передразнивая. Я пыталась их успокоить, так как хорошо понимала, зачем они пришли к нам, но это не помогло. – Она помолчала и смахнула слезу. – Разозлившись на глупых парней, командир приказал отделить их от группы и расстрелять. Они убили их в считанные минуты, а потом принялись за нас, но при этом решили не тратить патроны, а убивали всех штыками и длинными мечами. – Анна провела рукой по длинному шраму на шее, – Мы были бессильны что-либо сделать. В деревне к тому времени уже не осталось никого, кто мог бы нас защитить. Я своими глазами видела, как они убили мою мать и двоих сестер. После этого какой-то офицер полоснул меня мечом по горлу, но я успела отпрянуть, и удар получился не слишком сильный. Я упала на землю и притворилась мертвой, а они продолжали добивать остальных. Я понимала, что рана не слишком глубокая, но все равно не надеялась выжить, так как мне нечем было остановить кровь. Я была абсолютно уверена, что умру от потери крови. После расправы над жителями японцы подожгли наши дома и ушли из деревни, не дожидаясь, пока они сгорят дотла. Я с трудом выбралась из-под кучи трупов, наспех перевязала рану, а потом доползла до реки и поплыла вниз по течению. Примерно через полчаса меня заметили местные рыбаки и вытащили на берег. Вот так я и спасла свою жизнь.