Филумана - Валентин Шатилов

– Может, просто вы пересядете ко мне в карету? Мы будем проводить время за приятной беседой, а ваш кучер или мой Бокша поедут позади всех на вашем коне.

Мысли Каллистрата по поводу моего плана соответствовали его яростному взгляду. Отдать своего лыцарового коня какому-то анту?!

Я быстро сказала: – Предложение отменяется. Все, все! А то еще вас хватит удар. А вам надо беречься, у вас ведь это наследственное, от матушки…

О мой язык!…

Весь остаток дня Каллистрат был мрачен. Даже в гостях у очередного хлебосольного лыцара на пиру почти не пил и не произносил тостов.

Только на следующий день сменил гнев на милость, сам испросил разрешения сесть ко мне в карету. Поинтересовался как ни в чем не бывало:

– Что вы давеча у меня уточнить-то желали?

– Да кто ж его теперь знает?.. – растерялась я.

Благодаря активации тетарта я освободилась от всех княжеских забот, сидела счастливая, в тишине, бездумно глядя в каретное окошко на проплывающий мимо пейзаж. Мысли бродили где-то возле мамы, около дома, даже на работу забредали, в клиническую лабораторию. Из которой меня, наверно, уже уволили… Особенно ужасало при этом почему-то то, что в моей трудовой книжке теперь появится запись: уволена по статье за прогулы… Черт-те что лезет в голову!

Вопрос Каллистрата поставил в тупик: действительно, а что я хотела уточнить?

– Ну тогда, пока вы вспоминаете, дозвольте, княгиня, и вам вопрос?

– Дозволяю.

– Вы вчера так спокойно приняли антовский бунт, а я до сих пор в толк не возьму – с чего они бунтовать надумали? Ну почувствовал ант себя свободным человеком, ну ладно… Бунтовать-то зачем?

– Тут как раз загадки нет. Психологически это оправданно. Принцип маятника… Ах да! У вас же нет часов. Тем более с маятниками… Тогда другой пример. Вы идете по лесу. Дорогу преграждает ветка. Вы ее отодвинули. Что будет, если вы (после того как отодвинули) отпустите ее?

– Хлестнет меня, наверно.

– То есть, распрямляясь, качнется в противоположную сторону, так? Вот и анты: их психика все время находится в согнутом, приниженном положении, а как сняли ограничитель – она и качнулась к бунту против тех, кому только что подчинялась. А гривна… Вот, кстати, вспомнила! Вопрос вчерашний. Как раз насчет гривн. Мы с вами так красиво расписали историю этого мира: пришли анты, их сожрали неподходящие для человека константы этого мира, села на них нечисть, пришли наши с вами предки, надели гривны, сели вместо нечисти. А сами-то гривны откуда взялись? Меня версия про их божественное происхождение не очень убеждает.

– Крамольные речи изволите говорить, княгиня…

– Да бросьте, Каллистрат, здесь все свои. На бога надейся, а сам не плошай! Я хоть сейчас ваши мысли и не читаю, но знаю, что вы не из тех, которые готовы слепо поверить в любую сказку, лишь бы она была красива!

– Вы попали прямо в яблочко, княгиня, – уже нормальным тоном сообщил Каллистрат. – Гривны – это вопрос из вопросов. Откуда взялись? Кто их сделал нам на радость? Нечисть их носить не может – боится. Но знает отлично! Вы не видели живую нечисть? Или хоть дохлую – только сразу после смерти? У них ведь на шее обязательно что-нибудь болтается: бусы какие-то, ленточка, веревочка, потерянная людьми на дороге, – что-нибудь да есть. Хотят смотреться господами!

– Ну, нечисть как создателя гривн я отмела сразу – вы же сами сказали, что она не создает ничего, иначе бы и нечистью не была.

– Да. Тут вы правы. Но кто тогда остается – анты? Если анты пришли из того же мира, что и наши предки – только раньше, много, много раньше, – могли они их с собой принести? Как вы думаете? Помнится, вы говорили, что у вас вещи становятся все сложнее и сложнее. Но такой сложности, как в гривнах, а тем более в тетарте, я так понял, у вас еще нет?

– Нет, – вынуждена была согласиться я.

– Вот, – удовлетворенно кивнул он головой. – Я и спрашиваю: кто? У вас, княгиня, спрашиваю, как у знатока иного мира. Потому что в нашем мире их просто некому делать! А у вас? Не бывало такого, чтобы и у вас что-то сложное люди делали, делали., а потом забыли? Или убили тех мудрых людей, которые могли творить столь великолепные вещи? Или погибли те мастера от мора какого-то? Ведь и на мудрых мор может найти!

– Ну вообще-то… – неуверенно начала я. – Хотя это из области легенд…

– Смелее, княгиня, – подбодрил Каллистрат.

– Вроде бы какие-то государства в глубокой древности были – ну в очень глубокой… Пятнадцать —двадцать тысяч лет назад… Что тамошние жители могли, чего не могли – этого никто не знает. Потонули они вместе со страной своей. Говорят, они звались атлантами, а страна – Атлантидой.

– Анты, атланты, – оживился Каллистрат. – Не видите некоторого сходства даже в названии? Может, ваши великие атланты изобрели гривны, пришли сюда, а когда страна их потонула, то одичали они здесь, так же как мы теперь дичаем, и стали актами?

– А гривны?

– Что гривны?

– Это мы с вами пользоваться гривнами толком не умеем: не придушили, и на том спасибо! А если атланты сами же их и сделали, так чего ж они не использовали их мощь до конца? Не знаю… И как-то обидно за них… Чтоб такие вещи умели Делать, а потом деградировали до того, что наши предки их с огнем знакомили заново? Не хочу, чтоб так было!

– Но, княгиня, вы же такая разумная, давайте строго придерживаться разумных доводов!

– А у меня женская логика, что я тут могу поделать? Не нравится мне, что анты – это переродившиеся атланты. Мне больше нравится то, что мы сначала думали, что анты – какое-то племя. Может быть, бронзового века, может – каменного. Зашло сюда две-три тысячи лет назад – и попалось в ловушку. Выйти не смогло… Подождите, Каллистрат! Я ведь вспомнила еще одно! Волхвовские боги! Они-то откуда взялись тут у вас? Наши предки пришли уже христианами, а волхвы – язычники. Причем чисто славянского толка. Вы не знаете, были примеры в летописях, чтоб кто-то из господских родов в волхвы подавался? А то я тут провела некоторые натурные исследования лесных волхвов…

– Нет! – Ответ Каллистрата был быстр и категоричен. – Такого позора, чтоб уйти к волхвам, – такого ни один род не допустит! Если б даже вдруг случилось… Нет, и тогда нашли бы охальника. И придушили. Там бы в лесу и нашли, на капище их поганом. Нет, волхвы – они из антов!

– О-о… Значит, волхвы – последние из антских господ? А их язычество – антское? А знаете, что мне моя травница Меланья как-то сказала? Что языческие боги в родстве с нечистью! Это как понимать?

Каллистрат молчал, и на его лице явно читалось: «Как хотите, так и понимайте, а я с этими грязными волхвами и гнусными богами возиться не собираюсь!» – А ведь объяснение должно быть! – упрямо сказала я. – Меланья так уверенно об этом говорила… А откуда оно может взяться – не пойму. Вот нечисть. Целиком местное явление. Живет не тужит, с природой дружит. Если б еще не люди – совсем ей было бы хорошо. И вдруг она оказывается в родстве с богами, которые и у нас водились, в том, нашем мире… Может, наши боги – Перуны всякие и Свароги – были когда-то реальными личностями, потом нашли лазейку сюда, пришли да и одичали, как это здесь принято? До нечисти? А, Каллистрат?

– Или наоборот, – неожиданно произнес он.

– Куда это – наоборот?

– Наоборот – значит в обратную сторону. Почему вы, княгиня, думаете лишь о том, что ход ведет только в одну сторону – из мира наших предков сюда? А вдруг нечисть в ваш мир отсюда залезла? И было это давно. Задолго до того, как наши предки здесь ее поистребляли. Ведь говорят летописи: нечисть вначале разные виды имела. Есть на это летописные указания. И вот пришел когда-то к вам отряд большой и красивой нечисти – под видом богов. И начал, по своему обыкновению, склонять людей жить не для себя, а для природы. Да, видно, не преуспел тот отряд в вашем мире. Тут уж условия вашего мира не подошли. Люди, может, первоначально и начали поддаваться, а потом все равно занялись этим вашим… Ну, звучное слово… Про… что-то там.

– Прогресс?

– Точно! Прогрессом!

– Да уж, человечество наше любит этим делом баловаться! Иногда и заигрывается… А как без него? Мне, между прочим, непонятно, как и сама нечисть без него могла появиться? Даже хоть и здесь? Ну и сидела бы себе в полном единстве с природой в полностью животном состоянии! Так ведь нет! Поднялась до разума! Как-то же она эволюционировала? Что было стимулом для эволюции нечисти? Борьба за выживание с природой? Так они вроде принципиально с ней не борются! Что скажете, Каллистрат?

Он только хмыкнул неуверенно.

Пришлось продолжить самой: – А может, нечисть и не эволюционировала вовсе? Может, она продукт не эволюции, а биотехнологии? Вдруг специально вывели, чтоб она за экологией этого мира следила? Лесовиков таких. А? Атланты и вывели. Именно те атланты, которые и ходили в гривнах. А гривны эти на самом деле какие-нибудь атлантские скафандры. Только в свернутом состоянии! И чинили атланты эти скафандры тетартами. Смотрите, Каллистрат, как все складно получается! А когда Атлантида погибла, то уже некому было за скафандрами приходить – вот они и сохранились до нашего времени в рабочем состоянии! Как вам такое объяснение?