Настоящая королева - Грегори Киз

Он также принадлежал образованному вителлианицу, но со слабым акцентом.

— Давайте побеседуем с ним.

Наконец, Казио сумел разглядеть лица этих людей, все они были ему незнакомы. А вот одежду он сразу узнал. Один был в черно-красной мантии патира. Второй — в черном, с красной звездой на воротнике. Только одному человеку на свете разрешалось надевать такую рясу.

— Фратекс Призмо, — пробормотал Казио.

— О, да он преданный Церкви человек, — сказал Фратекс.

— Я предан только тем святым, которые меня любят, — сказал Казио. — Однако я из Вителлио. Ваши портреты там повсюду. Но это не ваши портреты, верно? Вы ведь не Ниро Лусио.

— Ты отстал на два Ниро, — сказал он. — Я Ниро Марко.

— Вы далеко от з’Ирбины, ваша милость, — заметил Казио. — Я польщен, что вы проделали такой путь, чтобы увидеться со мной.

— Закрой рот! — закричал патир. — Ты говоришь с Голосом Святых.

— О, пусть говорит, — сказал Фратекс Призмо. — Он очень интересный тип — дессратор из Вителлио, который окружает замок войсками из Кротении? Пожалуй, речь может идти только об одном человеке.

— О, это он и есть, — послышался другой голос справа. Казио повернулся к третьему человеку.

— Вас я знаю, — сказал он. — Вы сэр Роджер, верно?

— Да, — согласился он. — Интересно, что ты здесь делаешь?

— Путешествую с солдатами, — солгал Казио. — Рассчитывал найти бесплатную трапезу и ночлег.

Самый высокопоставленный человек во всей Церкви погрузил ему пальцем, словно Казио был маленьким мальчиком, который ест ягоды в чужом саду.

— О, как глупо. Неужели ты забыл, что у тебя было письмо Энни.

«Верно».

— Вовсе нет, — ответил он. — Я просто рассчитывал, что вы не умеете читать.

Патир шагнул вперед, ко Фратекс поднял руку, и тот замер на месте.

— Честно говоря, я не понимаю твоей враждебности, — сказал Фратекс Призмо.

— Ваши люди напали на меня, — сказал Казио.

— Естественно. Ты напал на замок, который мы заняли именем святых. Если бы с тобой не было армии, мы могли бы сначала поговорить, но раз уж ты пришел с оружием…

— Я не применял оружия.

— Ну, когда речь заходит о святых, в Кротении сразу начинают убивать, — заметил Фратекс.

— Мы сражались с преступными церковниками, вы это, вероятно, имели в виду, — сказал Казио. — И тут вы недалеки от истины.

— Ах, вот ты о чем? Их было совсем немного, да и все это происходило еще до того, как Энни Отважная решила сесть на трон Кротении. Я говорю о том времени, когда она узурпировала трон своего дяди: речь идет о военных экспедициях. Ну, к примеру, убийство пятисот людей в Тарнсхеде.

— Но они хотели прикончить нас, — ответил Казио. — Спросите сэра Роджера. Они считали, что сила на их стороне, но ошиблись.

— Их убили во сне, — взорвался сэр Роджер.

— Это не так, — сказал Казио.

Сэр Роджер наморщил лоб, но потом его лицо прояснилось.

— Тебя же там не было? Ты не видел, что с ними сделали.

Казио открыл рот, чтобы возразить, но его действительно там не было. Сефри Энни проводили ту операцию.

У него в животе возникли неприятные ощущения. Может быть, сефри действительно убили их во сне. Энни об этом не рассказывала, но сефри вполне могли так поступить.

— Он не знал, — вмешался Фратекс. — Я никогда не поверю, что дессратор стал бы участвовать в таком неслыханном преступлении, тем более сын Мамерико.

Имя пронзило грудь Казио словно удар клинка.

— Мой отец? Откуда вы знаете, кто был моим отцом?

— Церковь ведет архивы. Кроме того, я много лет назад встречал твоего отца. Он был человеком чести.

— Вы с ним встречались? Полагаю, не с мечом в руке?

Фратекс широко улыбнулся.

— Понятно. Ты хочешь за него отомстить?

Казио почувствовал, что у него закружилась голова.

— Так это были вы? Вы убили моего отца?

Фратекс фыркнул.

— Нет. Уверен, что для тебя это было бы очень удобно. Но зачем мне его убивать? Назови причину?

— Мой отец был глупцом, — сказал Казио. — Я никогда не давал клятву мстить за него. Более того, я собираюсь прожить дольше и лучше, чем он.

— В самом деле? Тогда я не понимаю. Мне кажется, ты следуешь путем меча, как и он.

— Он сражался за честь, — сказал Казио. — И потерял все, чем владел, а также свою жизнь на дуэли по пустячному поводу. Я сражаюсь за еду и деньги. Я сражаюсь, чтобы выжить, и делаю это умно — никаких других причин у меня нет. Я…

Он замолчал. Прошло много времени с тех пор, как он с кем-нибудь говорил на эту тему.

Почему он отказался пройти по священному пути Мамреса? Почему был так разочарован, когда Акредо выбили у него из рук?

«О, нет, — подумал Казио. — Когда же это произошло?»

Он попытался призвать гнев, возмущение и презрение, которые испытывал прежде по отношению к отцу…

Все эти чувства исчезли. Когда же он изменился? И почему сам этого не заметил?

Фратекс Призмо наблюдал за ним, дожидаясь, когда Казне снова заговорит. Однако Казио молчал, и церковник наклонила вперед.

— Значит, ты всего лишь наемник? И честь ничего для тебя не значит?

— Я… не имеет значения, — сказал Казио. — Вы знаете, кто убил моего отца?

— Понятия не имею, — ответил Фратекс. — Я знал его за на сколько лет до смерти. Он, как и я, отправился в паломничество к святыне Уни в Абрино. И спас нам жизнь, когда на нас напали разбойники.

Впервые за много лет Казио представил лицо отца и его голос, рассказывающий о паломничестве в Абрино. Казио поразило, как ясно он помнит рассказ отца, а потом почувствовал, что его глаза наполняются слезами.

— Я не хочу об этом говорить, — заявил Казио, и его голос прозвучал неожиданно хрипло.

— Тогда, о чем же мы будем говорить? — поинтересовался Фратекс. — О том, что с тобой делать?

— Почему бы и нет?

— Интересная тема. Но тут очень многое зависит — ты и сам понимаешь — от тебя. Я готов поверить, что до