Я тебя верну (СИ) - Вечная Ольга

Я на локти откидываюсь и глаза закатываю. Его поцелуи влажные, нетерпеливые. Данил пупок мой языком обводит несколько раз подряд. Одной рукой обнимает меня, второй — сдвигает стринги в сторону.

Я чувствую прикосновение языка к лобку и впиваюсь пальцами в поверхность стола. Сердце бахает, между ног все пульсирует.

Данил опускается ниже... Боже!

Влажно и горячо. Становится так сильно приятно! Мое дыхание учащается, оно намного чувственнее стонов и криков. Данил нежно целует клитор. Обводит его языком.

— Даня, Данечка, — шепчу я, закрывая глаза. Приподнимаю ногу и носочком в плечо ему упираюсь.

Он стонет от возбуждения, беря меня ртом быстрее.

Я сама дрожу! Хочу его. Горячий язык лижет меня там с удовольствием. Прерывистое дыхание касается самой нежной кожи. Меня похотью окутывает, как одеялом, я свою принадлежность этому мужчине чувствую.

Настойчивый, требовательный, бесцеремонный.

— Нравишься ты мне пздц как, Маринка-а, — довольный голос Данила новой волной жара по коже прокатывается.

Данил жадно вылизывает меня между ног, а потом так же резко, как начал, отрывается. И со стола стягивает.

— Быстрее, — шепчет.

— Ноги не держат, — жалуюсь я, с ума сходя, за шею его хватаю. Не понимая, чего ему хочется. Лишь бы трогал. Лишь бы еще...

— Падай на стол.

Данил меня разворачивает, толкает к столу и наклоняет. Подол вновь летит вверх.

Я глаза закрываю и дышу. Представляю его голого с эрекцией и губы облизываю снова и снова.

Вторжение сзади заставляет замереть и расслабиться. Данил заполняет меня быстрыми толчками. Я знаю точно, что ему там влажно, что он скользит. Знаю, что ему очень хорошо.

Мы любим друг друга долго и сладко, наслаждаясь каждой секундой. Периодически успеваем трогать и целоваться. И снова двигаться. Пока оба не достигаем пика.

Потом отдышаться не можем. Воду пьем из одного стакана. Тоже быстро, давясь, по очереди. Она по лицу стекает и на платье капает. Я такая неуклюжая, конечно. Лохматая, разнеженная!

Данил смотрит и улыбается.

Потом он на стул садится, я к нему на колени бегом. К груди льну, успокаиваюсь. Чувствую, как его сердце колотится. Как крепкие руки меня в капкане держат. Как мир вокруг нас кружится, а мы в самом лучшем месте на земле находимся.

— Я люблю тебя, — говорит Данил меланхолично, лениво растягивая слова.

— И я люблю тебя. Мне надо... прости, я в ванную, — шепчу, чувствуя, как между ног влажно становится.

Данил, конечно, себе ни в чем на отказывает.

Я спешу в ближайший санузел. А когда, приняв душ, минут через десять возвращаюсь в кухню, вижу отдаленно знакомого мужчину лет шестидесяти пяти, по-свойски сидящего за столом.

Ой! Ой-ёй!

Окно открыто на проветривание. Данил, в рубашке и черных джинсах, смотрит вдаль с умным видом. Его щеки все еще порозовевшие, губы чуть припухшие. Он невероятно красив и сексуален.

Я замираю на мгновение, залюбовавшись. Потом спохватываюсь и приветливо здороваюсь с гостем:

— Доброе утро.

Данил оборачивается. В его глазах до сих пор лихорадочный блеск. Он кончил, но не успокоился. Если бы мы были вдвоем, уже снова занимались бы любовью.

Данил гасит эмоции и произносит спокойно:

— Иван Ильич, отец Павла и мой управляющий. Иван Ильич, это моя Марина.

Он подходит ко мне и обнимает со спины, впивается губами в щеку, потом бросает взгляд на Ивана Ильича. Я могу только догадываться, что Данил показывает этим жестом. И становится неловко.

Я, конечно, в курсе, кто такой Иван Ильич. Управляющих Кулака заочно в станице знали все. Но мужчина, скорее всего, обращает на меня внимание впервые.

— Здравствуйте, — говорит Иван Ильич с улыбкой. — Вот и познакомились. — Он вскользь оглядывает меня с головы до ног.

Пусть оценивает на здоровье. Вид у меня прекрасный, я в зеркало раз пять посмотрела, чтобы удостовериться.

— Мы тут завтрак готовим, — сообщаю я.

— Да, вижу, — соглашается Иван Ильич. Стреляет глазами на плиту.

Я делаю то же самое и вмиг краснею до кончиков ушей! Потому что... яичница сгорела. Кофе убежал и теперь повсюду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Осваиваюсь с новой плитой, — пожимаю плечами. — Не так-то это просто. Пойду дочку проверю.

Я резко поворачиваюсь и спешу отсюда прочь. Данил догоняет у лестницы.

— Мы в кабинет, Мариш, где-то на час. Завтракай спокойно. Девушки придут к двенадцати и займутся обедом.

Девушки — это Раиса Германовна и Светлана.

— Хорошо. Вам принести что-нибудь?

— Не нужно, я сам. Отдыхай.

— Как скажешь. Ноги... все еще дрожат.

Кривая улыбка растягивает его пошлые губы.

— Ты огонь. Просто невероятная.

Я смеюсь, потом обрываю себя и шепчу растерянно:

— Думаешь, он всё понял? Что мы трахались только что.

— Да ниче он не понял, старый хрен. Забей. Всё шикарно. Я взбодрился лучше кофе. Пойду работать.

— Ладно. Верю. Увидимся.

— Ага.

— Даня? — окликаю я. — Ты просто мечта.

Данил самодовольно подмигивает мне и возвращается в кухню.

Глава 45

В обед у нас разместилась целая толпа людей! Я боялась, что в последний момент что-то случится и вечеринка сорвется. Мне объявят демонстративный бойкот, Данил расстроится, я расплачусь, мы поссоримся...

Но гости всё шли и шли, пока я не начала волноваться, что стульев не хватит.

К счастью, в доме Кулака мебели оказалось предостаточно.

Десять пар, многие с детьми. Ближайшее окружение Данила — его управляющие, менеджеры, инженеры. Они все явились якобы потому, что босса давно не было, соскучились.

Но, зная Данила, очень что-то в этом сомневаюсь*.

Скорее, всем этим людям не терпелось посмотреть на его дочку. Девочку, которую Миронов так быстро и легко признал. И которую привез домой.

Ну и на меня заодно.

Мирослава покраснела и растерялась от внимания и количества подарков. На радостях она даже позволила другим детям брать ее игрушки сколько угодно. Так много всего было! Столь безграничная щедрость совсем ей не свойственна, но что уж говорить — я саму себя не узнавала в новой роли. Гостеприимная, терпеливая, добрая.

Наши с дочкой жизни изменились так круто, что повлекли за собой перемены и в нас самих.

Не могу сказать, что все гости вели себя душевно и открыто. Себе на уме местные, народ такой. Кому, как не мне, знать? Сама из того же теста.

Многие общались нарочито вежливо. Украдкой на меня поглядывали, что-то подмечали, перешептывались. Уж не знаю*, понравилась я им или не очень — деваться этим людям все равно некуда.

Данил все больше напоминает старого Кулака. Тяжелыми взглядами, резкостью, а также полной уверенностью в решениях. Спорить с ним в открытую — себе дороже. Весь вечер я наблюдала за Даней и к концу пришла к выводу, что очень рада быть рядом. Смягчать его. Не давать забыть, что такое любовь и ласка.

А гости... Это хутор, о нас с Даней будут говорить. Если нет — станет даже обидно. Здесь все обо всех сплетничают! Я ждала подобного, поэтому морально подготовилась. Надела красивое нежное платье по фигуре, нарядила Мирославу. Нацепила идеальную приветливую улыбку.

Сели мы с Данилом рядом. Я прикинула, что вряд ли мы подружимся с местными очень быстро, поэтому все свое внимание уделяла будущему мужу.

Разговоры за столом шли в основном о бизнесе. Данил участвовал мало, больше слушал. Иногда вставлял пару слов.

Я в глаза ему заглядывала робко, он мне вина подливал да под столом колени мои щупал.

Во время десерта я обменялась телефонами с женами Егора, Паши и еще несколькими девушками.

— Здесь все изменилось, Марина, — сообщила жена Егора, когда настало время прощаться. — Сколько тебя не было в станице?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Три с половиной года.

— Вот именно. Поэтому, если что-то нужно будет — пиши, звони по любому поводу. Поликлиника, садик, магазины... Я все равно в третьем декрете скучаю с утра до вечера, Егор много работает. Кстати, мы с Лизой каждый день гуляем. Парни построили классную детскую площадку в десяти минутах ходьбы, даже из станицы народ приезжает. Присоединяйтесь с Мирой.