Аметистовый венец - Мэгги Дэвис

– Можешь говорить что хочешь, Констанс, но они люди гордые, во Франции они обладают высокими титулами и богатыми землями. – Мабель надела шерстяной ночной халат и, посвежевшая и сразу похорошевшая, взяла девочку у няни. Оглядев малышку, она коснулась ее щеки пальцем. – Мы богаты, но мы не такая знатная семья, как де Варренны. И мы вышли из простого народа. Наш дед…

– Боже правый, кто внушил тебе всю эту чепуху? – Констанс была вне себя. – Мы ничего не должны этим людям, слышишь, ничего! Они обходились с тобой просто подло. Неужели ты позвала меня только для того, чтобы сказать это? Я думала, что ты умираешь.

Ее сестра подняла глаза.

– Я хотела, чтобы ты была рядом со мной, но ты опоздала на роды. Что ж, зато теперь ты можешь взять меня с собой. Кто я тут такая? Женщина, которая даже не могла родить своему мужу наследника.

Констанс слушала ее с удивлением.

– Я думала, что ты умираешь, а если не умираешь, то, во всяком случае, в опасности.

– В опасности?

В комнату вошла графиня Селфорд, вслед за ней Юбер. Пожилая женщина подошла к кровати.

– Мабель, хватит капризничать. Покажи нам его ребенка.

Они наклонились над кроватью.

– Нет-нет. – Мабель прикрыла личико младенца. – Я не выполнила своего долга. К своему стыду, я родила девочку.

Мабель расплакалась. Юбер поднял голову и, как бы прося поддержки, посмотрел на Констанс. Она только сердито сверкнула глазами, и он вновь повернулся к Мабель.

– Ну, успокойся же, – грубовато сказал он супруге. – Что ж тут такого, что родилась девчонка…

Рыдания Мабель разбудили новорожденную, которая тотчас присоединила свой голосок к общему шуму. Служанки с обеспокоенным видом бестолково сновали по комнате.

Старая графиня пожурила Мабель, а заодно и отчитала своего сына за то, что он не берет ребенка на руки.

Констанс с любопытством наблюдала за происходящим. Она никак не могла разобраться в отношениях, царивших в этой семье.

Юбер взял на руки сверток со своей дочкой. Няни дружно стали ее нахваливать: какая она хорошенькая. Девочка тем временем визжала, покраснев от натуги и широко разевая свой беззубый ротик.

«Боже, что тут творится?» – подумала Констанс. Усталость ее была так сильна, что она сомневалась, что сможет подняться на ноги.

И тут она вдруг поняла, что Мабель не нуждается в ее присутствии. Ее цель была достигнута. Она послала за своей старшей сестрой, главой семьи Конбургов, и та тут же, бросив все свои дела, отозвалась на ее зов. У де Варреннов не было никакого повода выразить свое недовольство.

Что до состояния Мабель, оно было вполне хорошим. Как заметила Констанс, здесь все относилась к ней с вниманием и необходимой заботой. Неуклюжий, прочно сбитый Юбер смотрел на жену с довольной улыбкой, вполуха прислушиваясь к болтовне няни.

Констанс, чувствуя себя здесь лишней, направилась к двери. К ней подошла пожилая графиня.

– Вы должны погостить у нас. Хотя бы неделю, – сказала она Констанс.

Предложение было сделано, потому что этого требовали приличия, не более того. Но Констанс торопилась покинуть их замок, торопилась покинуть эту женщину, с ее холодными глазами и холодным гостеприимством. Она пробормотала, что, конечно, останется на ночь, но завтра должна будет выехать, ибо в Баксборо ее дожидаются дети.

Графиня посмотрела на нее изучающим взглядом.

– У вас ведь тоже девочки?

У Констанс было сильное искушение ответить, что вот уже много поколений у де Конбургов рождаются только девочки. Заведомая ложь, хотя и верная в отношении ее отца.

Она только молча кивнула и поспешила покинуть спальню сестры.

Она вышла на галерею и направилась к лестнице, когда вдруг услышала быстрые шаги за спиной. Обернувшись, Констанс увидела Юбера де Варренна.

– Графиня, – сказал он, – вы не должны плохо о нас думать.

Констанс попробовала обойти его.

– Сэр Юбер, я очень устала и должна еще навестить своих рыцарей. Леди Селфорд очень гостеприимно предложила мне переночевать у вас.

Он по-прежнему преграждал ей путь.

– Я бил Мабель потому, что она угрожала уйти от меня. Не думайте, что я не люблю свою жену.

Она изумленно взглянула на него:

– А вы ее действительно любите?

– Если мужчина бьет женщину, то ради ее же блага. – Он сузил глаза. – Я не мог отпустить ее. К тому же теперь она одна из нас, де Варреннов.

Конечно, он прав, каждый муж может бить свою жену, и большинство это делает. Констанс вспомнила, как разукрашено было его рукой лицо Мабель.

– Желание отомстить мне понятно, – продолжил он, – но ваша месть не имела под собой оснований, леди Констанс. Спросите у своей сестры, она подтвердит мои слова. Вы не должны были посылать своих наемников, чтобы они незаслуженно наказали меня.

– Я не хочу об этом говорить. – Констанс наконец удалось обойти его, и она бросила через плечо: – Я только хочу, чтобы моя сестра была счастлива.

– Она счастлива. Я все же сделал ее счастливой, – опершись о перила, крикнул он. – Ведь я подарил ей чудесную крошку.

Внизу в зале не было никого, кроме служанок. Констанс вышла во двор и увидела, что ее рыцари стоят возле своих лошадей. Судя по их виду, они сильно замерзли. К ней сразу же подошел Карсфу.

– Они не предложили вам ни поесть, ни попить? – резко спросила Констанс.

Он мгновенно заметил, в каком она настроении.

– Как там леди Мабель?..

– С ней все в порядке. – Констанс уже забыла, что рыцари даже не знают, жива ее сестра или нет. – У нее родилась хорошенькая дочь. Роды прошли легко. Эту ночь мы проведем здесь.

Рыцари стали креститься замерзшими руками, высказывая благие пожелания ее сестре и новорожденной.

Они столько времени простояли голодные и замерзшие во дворе Варреннов, но не утратили хороших манер. Констанс почувствовала укол совести.

Карсфу послал их в конюшню, поставить там лошадей на ночь.

– С леди Мабель в самом деле все в порядке?

Констанс кивнула.

Маленький сержант впился в нее внимательным взглядом.

«Вероятно, я выгляжу этакой мегерой», – подумала Констанс. В какое-то мгновение она пожалела, что ее одежда где-то далеко отсюда. Придется ей присутствовать на ужине у де Варреннов в грязном дорожном костюме. При одной мысли о том, что она будет сидеть с ними за одним столом и вести светский разговор, на душе у нее начинали скрести кошки. Она так и не переменила своего мнения о де Варреннах. Все они нестерпимо нудные, злобные люди.

– Карсфу, – вдруг сказала она, – скажи откровенно, я кажусь тебе уже немолодой?

– Что вы, леди, – ответил он, явно ошеломленный. – Вы еще совсем молодая и поразительно красивая. Так говорят все.