Нежный плен - Мария Феррарелла

Обернувшись к Дункану, она умоляюще произнесла:

— Я должна это видеть. Прошу тебя.

Кивнув, он начал проталкиваться вперед, продолжая крепко держать ее за руку. Вскоре они продвинулись на несколько шагов и увидели, что огромная толпа волнами вливается в крепость через только что растворенные ворота. Заключенные с ликованием выходили наружу. Навстречу им неслись приветственные клики.

Гарнизон, охранявший тюрьму, был взят в плен. Когда это известие облетело толпу, ее радостный рев сделался еще оглушительнее.

Но вот один из вожаков, находившийся в центре этого водоворота, вскочил на повозку и поднял руки, призывая к молчанию. Тотчас, будто по волшебству, крики умолкли, словно волна, отхлынув от берега, отступила обратно в море. Это был Робеспьер. Он говорил властным, торжественным голосом, и люди на площади жадно ловили каждое его слово.

— Вот, братья, мы и освободили всех наших узников. В их камеры теперь сядут истинные преступники и воры, которые именем короля разоряли нашу страну, издевались над нашими женщинами и детьми. — Кивнув кому-то из своих приспешников, Робеспьер приказал: — Привести их сюда. — Его жест был столь же величественным, как и жесты тех королей, которых он только что клеймил.

Бет смертельно побледнела и с силой сжала запястье Дункана. Она увидела вереницу повозок с людьми, закованными в цепи. Их согнали сюда, как сгоняют скотину, перед тем как ее забить.

— Они, — кричал Робеспьер, — должны наконец искупить свою вину за все преступления, которые долгие, долгие годы совершали против простых людей. — И он с презрением взглянул на людей в повозках. — Пусть теперь они страдают и дрожат, ожидая встречи с мадам Гильотиной. А мы послушаем их последние оправдания, их униженные мольбы о помиловании.

С каждым его словом неистовство толпы нарастало.

Бет смотрела, как повозки с узниками одна за другой въезжают в ворота Бастилии, чувствовала, что вот-вот заплачет, и ругала себя за эту слабость. Она не могла позволить себе роскошь оплакивать этих несчастных. Если увидят, как она плачет, то ей несдобровать.

— Смерть, смерть негодяям! — ревела толпа.

Чтобы не выдать себя, Бет сделала вид, что она тоже выкрикивает эти страшные слова.

Заметив ужас в ее глазах, Дункан посмотрел на последнюю повозку и увидел стоявшего в ней высокого худощавого мужчину аристократического вида. Обезобразить этого человека не смогли даже лохмотья, в которые превратилась его одежда. У него была небольшая седеющая бородка, черты его лица напоминали черты лица Бет.

— Смерть, смерть негодяям! — гремело вокруг.

Дункан наклонился к уху Бет:

— Это твой отец?

Она не ответила. Внезапно он почувствовал, что ее пальцы отпустили его руку, — и тотчас понял, что у нее на уме.

Бет уже проталкивалась вперед, пытаясь приблизиться к повозке.

Горе с этой женщиной! Неужели она думает, что так, в одиночку, на глазах у всего Парижа, сможет спасти своего отца?

Дыхание замерло в груди у Бет, когда она почувствовала, как сильная рука Дункана обхватила ее за талию и потянула назад.

— Не сейчас, — прошептал он. — И не здесь.

Никто из обезумевшей толпы не обратил на них внимания. Взгляды всех были прикованы к людям, приговоренным к казни, которая должна была совершиться если не завтра, то послезавтра. И самым печальным, самым страшным было то, что к казни приговорили лучших.

Глава 34

Каким-то непонятным образом Дункан вытащил Бет из толпы, и они, проталкиваясь сквозь беснующуюся чернь, двигались назад — туда, где оставили Джейкоба с лошадьми.

— Как ты думаешь, что могло бы произойти, если бы ты на виду у всех подбежала к повозке? — спросил Дункан, когда они выбрались из давки.

— Отец увидел бы меня и понял, что еще не все потеряно, — угрюмо ответила Бет.

Как Дункан может быть таким бессердечным! Неужели не понимает, что это такое — испытывать унижение на глазах у толпы? Отцу было необходимо знать, что здесь есть люди, готовые прийти ему на помощь.

— Ты думаешь, он бы обрадовался, узнав, что его дочь в опасности? А если бы он не сдержался и изменился в лице, то неужели ты думаешь, что это ускользнуло бы от внимания того надменного дьявола, который тут всем распоряжается? Это было бы для тебя верной гибелью.

— Я не могла сдержаться, увидев отца в кандалах. — Девушка прикусила губу, чтобы проглотить подступивший к горлу комок. — Он был весь в синяках. Они его били.

— Синяки пройдут, Бет. Я тебе обещаю, что мы его спасем. Но для этого понадобится время. Потерпи еще немного.

Бет тяжело вздохнула.

— Надеюсь, что у нас еще есть время, — чуть слышно пробормотала она.

Когда они приблизились к Джейкобу, тот вздрогнул и еще крепче сжал поводья и пистолет. Сообразив, что это Дункан и Бет, он с облегчением прислонился к стене.

— Слава Богу, что это вы! Вы нашли своего отца, мисс?

— Нашли, — тихо ответила Бет.

— А где вы его оставили?

— В Бастилии… Он ждет казни…

Бастилия? Джейкоб уже слышал это слово. Он вопросительно посмотрел на Дункана:

— Бастилия — это большой старый замок, который мы вчера видели?

«Вчера? Неужели на самом деле прошло так мало времени?» — с удивлением подумал Дункан: у него было такое чувство, будто с тех пор прошла целая жизнь. Так много всего с ними случилось. И с Бет тоже.

— Это тюрьма, — поправил он Джейкоба и положил руку на плечо Бет. — Теперь, когда мы знаем, где твой отец, мы обязательно придумаем, как его вызволить. Однако надо быть предельно осторожными. В Бастилии нужно найти кого-нибудь, кого можно было бы подкупить.

Будь они в Лондоне, он уладил бы это дело в два счета. Там он знал многих, кого можно было подмазать, чтобы добиться своего. Но здесь, в Париже, все было по-другому. Здесь у него не было связей.

Дункан посмотрел на Бет, но она лишь беспомощно покачала головой.

— Я не знаю никого, кто мог бы помочь нам.

Он так и предполагал — иначе она бы уже давно что-нибудь предложила. Дункан задумчиво потер рукой шею.

— Нам нужно время, чтобы все обдумать и составить план.

— У нас мало времени, — напомнила ему Бет. — В любую секунду Робеспьер может натравить толпу на узников, и она всех растерзает. Стоит ему только захотеть — предлог найдется.

— Если у нас не будет плана, — возразил ей Дункан, — мы своего не добьемся.

Бет стиснула зубы. Ей хотелось выть от отчаяния.

— Мы можем пойти к тому Луи, о котором говорила Тереза, — вдруг вспомнила она, и глаза ее заблестели. Никогда нельзя терять надежду. Взглянув в лицо Дункану, она прочитала сомнение в его взгляде. — Тереза говорила, что там мы можем чувствовать себя в безопасности.