Осознание. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов

И вообще, раньше, когда мы столкнулись с теневиками, он и решал сам, и не так стремился к драке. Переживает, что не особо много заслуг у него выходит? Снова резанула боль в животе.

Раздражённый, толкнул к нему мысль:

— Расходимся.

Бородач кивнул и повторил мои слова уже вслух:

— Расходимся.

Тот, смелый из беглецов неглубоко склонился в приветствии:

— Благодарю, собрат.

Пока остальные проскальзывали мимо нас, косясь и оборачиваясь, он так и стоял на месте, не спуская глаз с бородача. И лишь оставшись последним, развернулся и не оборачиваясь, ушёл с перекрёстка.

— Фух!

Кажется, это был мысленный выдох левого, невысокого.

Бородач изумился:

— Что фух? Я думал, ты расстроишься, что не смахнёмся.

— Не смешно. Этот говорливый был прям очень силён. И чего ты в них вцепился?

— Чего?

— Того. Не хочу нарваться, когда уже вроде в нашу пользу сложилось, ясно?

Я несколько раз медленно моргнул. Надо же, печати поглядел, а глубину и прозрачность силы оценить забыл. Но резь, сначала в животе, а затем и в сердце напомнила мне, что есть проблема и посильней.

Шагнув следом за Кулаками, я скользнул частью сознания в себя, собираясь разобраться с этой болью. Но не сумел. Раны как таковой там не было, вернее, раны там вообще не было. Зато нашёлся растекающийся из желудка по телу этакий туман, который, видимо, и вызывал болезненные ощущения. Только почему теперь в сердце?

Лечебные техники, ни одна, не помогали. Дошло до того, что я просто вернулся в обычный мир полностью, остановился и приложил руку к груди, словно пытаясь прижать сердце сквозь пластину брони, и согнулся, часто дыша и пережидая приступ боли.

— Старший? Вам бы к лекарю. Давайте мы подхватим вас на руки?

Предложение звучало интересно, но…

Я выпрямился и сухо буркнул:

— Двигаемся.

— Старший. Эй, старший. Давайте мы всё же вас осторожненько подхватим. Кивните, старший. Ну или рявкните, если не нужно.

Если бы не предыдущий опыт с попыткой поднять брови, то сейчас я бы снова попробовал это сделать. И что им неймётся? Так хотят притащить меня к своему главе на руках? Вроде как, у них заслуг сегодня на самом деле немало — не сбежали, стояли до конца, неспешно, точь-в-точь как просил, тащили за собой мастера Указов. И вообще, они договорились по очереди меня уговаривать? Сначала бородач, теперь этот, третий…

Совесть на миг кольнула. Нужно узнать их имена, всё же…

— Понял? Не слышит он.

Сожаление тут же отрезало.

— В прошлый раз совпало случайно, что он на бабу ту глянул.

— Я…

Бородач замолчал, а я вдруг испытал странное чувство — мне показалось, что слева и выше моего роста, в воздухе повисло что-то почти прозрачное, что-то, похожее на…

Меня снова резануло болью, расходящейся лучами от живота к сердцу. Я согнулся, пережидая её.

— А может, ты и прав. Может, он и не Властелин.

— Конечно, я прав!

Бородач упрямо закончил:

— Но доложить главе всё равно нужно.

Только то, что я подозревал на кого, куда и зачем глядеть, позволило мне заметить, как побелели пальцы бородача. Это с какой же силой нужно сжимать меч? И насколько хорошо нужно себя контролировать, что я не ощущаю ни малейшего намёка от Прозрения? Или же он собирается только защищаться или, вообще, сразу же бежать?

— Фух! — бородач оглянулся через плечо, заставляя меня поднять на него глаза. Улыбнулся мне, а мыслеречью с облегчением добавил. — Точно, не слышит.

Это становилось даже забавно. Сколько ещё раз они это повторят? Тупицы, нужно было проверять меня во время встречи со слугами Ян. Обменялись бы мыслями, что можно меня бросить слугам и сбежать, вот это была бы проверка, так проверка.

На миг злое веселье плеснуло в жилах, захотелось толкнуть к ним мысль: «Да не слышу, не слышу, шагайте давайте быстрей», но я справился с собой, задавил его. Нашёл время.

Не знаю, то ли это усталость от схватки, то ли так действует зелье и такое число ран, но я совершенно не переживал о том, поверят ли Властелины, что я, Предводитель, могу слышать чужую, не предназначенную мне мыслеречь. Меня сейчас почему-то беспокоила совсем другая вещь.

Меня беспокоило — что скажет Седой, когда меня увидит?

— Орзуф! Твою…

Если недавно, я думал, что мастер Указов Ян полощет меня ругательствами, то, судя по тем отголоскам чувств, что вложил Седой в это своё короткое «твою», дай ему волю, он бы заткнул того мастера Указов за пояс. И кстати, а что это он всё чаще и чаще называет меня по имени? Это смущает меня. Я как-то привык к нашей вечной грызне в Седого-Мальца. Правда, сейчас веселья у нас мало.

Если я считал, что моя ловушка с чужой силой подарила этим улицам новую площадь, то полноценная схватка Властелинов эти самые улицы просто стёрла с лица земли. Десятки, если не сотни домов исчезли с лица города — мы пробирались в это место по сплошным завалам, да и сейчас стояли на них.

Думать о том, сколько жителей осталось под руинами, даже не хотелось. Единственное, что меня обнадёживало — это то, что я не видел под завалами ни единой печати. Правда, это могло означать не только то, что обитатели домов спаслись, а то, что даже отголосков и осколков ударов Властелинов хватало, чтобы мгновенно убивать всех обитателей.

Сама схватка к этому моменту уже закончилась. Мы по пути сюда получили подсказку, так что я понимал, что произошло. Ян добрались до того самого дома основателя и накрылись защитной формацией. Здесь это была не чуть мутноватая пелена, а золотистая плёнка, полусферой накрывшая небольшое поместье.

Судя по тому, что Властелины нашего тройственного союза даже не пытались бить по формации, вскрыть его силой не получится, что бы ни считали бежавшие слуги Ян.

Да и много ли сил у наших Властелинов осталось после такого сражения? Второго подряд, между прочим.

— Фух, ладно, — Властелины за этот десяток вдохов стали ближе, а Седой, похоже, немного успокоился. — Ничего не поправимого не произошло, выглядишь ты ужасно, но раз ты овладел Истинной Сутью Стихии, то беспокоиться о том, что стихии оставят после себя шрамы, не стоит.

— Неужели для девушек из Павильонов моя внешность будет значить больше, чем мои деньги?

— Всё шутишь? Дурака кусок. Я про шрамы на меридианах и твоё будущее