Старшина Империи. Часть вторая - Александр Четвертнов

— Знал бы ты, сколько хлопот по охране нам принесло это решение. — подтвердил мои мысли Серафим. — Но, ничего не поделаешь, игуменья решает, наш полковник ей прямо таки в рот смотрит, возразить не смеет. Хорошо еще, что степь рядом, меньше пяти километров на юг, мы и дорогу туда проложили, что бы в столицу удобнее добираться. Ну, что, вперёд! — хлопнул он меня по плечу в конце своей речи, когда бот приземлился.

Мы оперативно покинули десантный отсек, меня уже начинало охватывать предвкушение от скорой встречи с Лирой.

— Я успел! Успел! — стучало в голове, постриг только завтра, а ещё, даже не вечер. Не знаю, как, но я договорюсь с игуменьей, и мы уже сегодня будем на базе.

— А что мне улыбаться. — хмуро отвечал кому-то Ярик. — у нас, даже пистолетов нет, остаёмся тут одни.

— Да не бойся, парень. — снисходительно говорил ему Серафим, — я тебе половину отделения казаков оставлю.

— Я и не боюсь. — он сурово посмотрел на подполковника. — да и в ваших охранниках не нуждаюсь.

Наконец-то Слава собрался, и похож на себя прежнего. Хотя, судя по взглядам, которые рассерженной кошкой на него бросает Арина, они всё же поругались.

— Яр, всё хорошо будет. — я подошёл к нему и успокаивающе приобнял. — Мы быстро. Если хочешь, пойдём с нами.

— Да иди ты уже. — он сбросил мою руку, и ушёл обратно на катер. Ну, почти пришёл в себя.

* * *

Из-за того, что на самодельном аэродроме казаков места нам не хватило, пришлось целый час идти по дикой местности, без тропинок и дорог, пока джунгли перед нами не разошлись в стороны, и мы не оказались в нужном мне месте.

— Варварино озеро. — оглаживая свой чуб, проговорил Серафим, идущий рядом. — и тут же осенил себя крестным знамением, глядя на далекую от нас деревянную часовню. — А вслед за ним перекрестились и все казаки, и мы с Прухой.

Основные здания обители только строились из местных деревьев — остовы срубов, стен, и главного здания стояли особняком, рядом с часовней у самого берега озера. Очень красиво будет, когда достроят, очень! Но пока же, миссионеры ютились в быстро возводимых, каркасных, пенобетонных домах и стальных бытовках высотой в два этажа максимум, которые были разбросаны по всему берегу вокруг Варвариного озера.

Какой-то системы в расположении зданий я не заметил, зато чётко прослеживалось разделение на мужскую, казачью часть поселения, и чисто женскую, на холме, где мелькали только девичьи фигуры в монашеских одеяниях. Женщины работали на огородах, сновали вокруг полевого госпиталя, наводили порядок на улице своей обители, стирали вещи на помостах у воды, а мужчины, которых было не так уж и много, оно и понятно, ещё не все вернулись из столицы, несли дозорно-постовую службу (готов поспорить, в джунглях тоже имеются секреты и наблюдательные точки), отдыхали на своей территории, и занимались строительством монастыря.

Я стоял и оглядывался вокруг, несмотря на схожесть с муравейником, открывшаяся мне картина навевала какое-то спокойствие и умиротворение. Даже шлем взятый у Джека снял, и держал в руках.

— Нравится? — спросил Серафим, поворачивая к нам голову.

— Лепота. — улыбался Пруха. — Очень, — отвечали мы с Гаделом.

— О то ж! — довольно усмехнулся Серафим, глядя на то, как привезённые нами атаманцы расходятся по своим жилищам. — А в лесу Вы наших секретов и не заметили. — гордо приосанился он.

Можно было бы сказать, что мы их и не искали, а зачем? Но он прав, что-то я расслабился, замечтавшись о встрече с Лирой, весь день, как на крыльях, и в грёзах, а надо бы собраться, не такая уж и безопасная территория вокруг.

— Метрах в пятистах двое на дереве. — хмыкнул Пруха, и добавил, поправляя спадающий гранатомёт, — я ж в доспехе, так что всё под контролем.

— Да что ты с ним носишься? — не выдержал Гадел. — оставил бы на катере. Где ты его взял вообще?

— Так Фея расстроился, что его не взяли, и мне отдал, говорит, на всякий случай. Пущай будет, с ним лучше, чем без него.

— Нам туда. — Серафим махнул в сторону женской части обители. — Нас, кажется, ждут.

Он имел в виду небольшую группу из пяти монахинь в черных рясах, которые встали на самой границе женской обители, и смотрели в нашу сторону. А я, как только их увидел, сразу же краем уха услышал далёкое гудение пчёл. Пошаливают, нервишки-то.

— Матушка игуменья! — через десять минут, когда мы прошли по узким улочкам между домами казаков, поклонился Апостолов высокой, сухонькой женщине в клобуке и с золотым крестом на груди. — Сёстры. — приветствовал он остальных монахинь, я же заметил в сопровождении настоятельницы только одно знакомое лицо, а именно Елену, которая смотрела на меня, как и в прошлый раз, сердито поджав губы. Да они все были недовольны нашим присутствием. Это напрягало, даже всегда неунывающий Пруха притих.

— Явился. — Игуменья пронзила меня стальным взглядом, заставив застыть и онеметь. — Что же, не мне тебя судить, охальника, но, может, оно и к лучшему, что ты успел первым. — сухо проговорила она.

— Матушка Аглая, звали? — из-за спин сестёр, появилась спешащая Лира. — Ростик! — испуганно улыбнулась она, вызывая во мне волну нежности.

— Как я тебе и обещала, вот твои бумаги. — Голос настоятельницы смягчился, и у неё в руках возник небольшой свиток с красной сургучной печатью, и она протянула его Иллирике. — Помни, наши двери всегда открыты для тебя. Да благословит тебя Господь и сохранит тебя. — а после развернулась, и ушла, в сопровождении остальных монахинь.

— Иди, Иллирика. — монахиня Елена на мгновение задержалась. — Это против правил, но матушка настоятельница разрешила, чтобы твой возлюбленный тебе помог собраться. Только ему. — она строго посмотрела на переминавшегося с ноги на ногу Серафима. — Иди, дочка, и не забудь саквояж, который я тебе собрала, у тебя талант в хирургии, развивай его. Да хранит тебя святая Варвара.

Затем ушла и она, а мы стояли, и молчали. Господи, какой же ураган чувств и эмоций захватил Лиру, в её глазах плескались: неверие в произошедшее, страх, радость, тоска, любовь, нерешительность. Хотелось подойти и обнять её, успокоить, но кто знает, вдруг здесь это против правил, поэтому я просто потянулся к ней силой, что бы она почувствовала, что я рядом.

— Мы, пока вы собираетесь, к моему дому сходим. — прервал тишину Серафим. — Я Прохору настоечку обещал, а Гадел за компанию пойдёт. Вон где я живу, желто-зеленая крыша, — он показал рукой на еле различимый в дали домик на противоположном от нас, южном