Немного скандала - Эмма Уайлдс

— Очень эффектно. У тебя тут все важные персоны… и не только важные. — Вино было превосходное, без излишней сладости и очень приятное на вкус.

Пользуясь возможностью задержать хозяйку вечера в углу без присутствия посторонних, София заметила:

— Ты всегда благоволила к буржуа.

— Я выбираю друзей не по их положению в обществе. И ты, София, это знаешь. В Италии я встретила потрясающе красивого молодого гондольера. — Она лукаво улыбнулась. — Ты могла заметить, что я несколько задержалась в Италии.

— Похоже, на то была чудеснейшая из причин. — София не смогла удержаться от горестного тона. Страсть — удел не только молодых. В последнее время она очень много думала о Ричарде, но то, что она испытывала к нему, не шло ни в какое сравнение со страстным желанием, которое сжигало когда-то их с Уильямом. Разумеется, дружба — это прекрасно. Из Ричарда вышел бы замечательный, заботливый муж и, без сомнения, умелый любовник.

— Это было восхитительно, но продлилось недолго. — Пожав плечами, Делла медленно обвела рукой гостиную и толпу гостей: — Мое место здесь. Скрыться на время — это очень мило, должна признаться, но того, что мне было нужно, в Венеции было не найти. — На ее щеке заиграла ямочка. — Ну разве что на время короткого перерыва. А как ты? Есть кто-нибудь?

— Может быть, — уклончиво ответила София. Пока сама не убедится, что ее интерес к Ричарду не пустяк, вряд ли будет справедливо сообщать об этом третьему лицу. — Похоже, Эмилию пора спасать. Пойдем-ка.

Деллу было не так легко провести, но она добродушно кивнула в знак согласия.

— Они с графом возле одной из моих любимых картин. Она называется «Соблазнительница». Думаю, тебе тоже будет интересно.

Через несколько минут, после тысячи извинений, когда им пришлось прокладывать себе путь в толпе гостей, София оказалась перед огромной картиной, которая демонстрировалась прямо на мольберте соответствующего размера. Совсем простая рама, но сама по себе работа художника была совсем не заурядной. Напротив!

— Думаю, его представление о женственности хоть и утонченное, но несколько преувеличенное, — заметила Делла, беря Софию под руку. Они присоединились к Эмилии и лорду Уэстхопу. — Она напоминает мне греческие статуи, с тонкими драпировками и акцентом на формы женского тела.

При упоминании форм женского тела у лорда Уэстхопа вытянулось лицо, как будто кто-то во всеуслышание признался, что полный профан в искусстве. Чтобы скрыть улыбку, София принялась рассматривать картину. Эмилия же вряд ли слышала хоть слово, вся уйдя в созерцание.

Оно и понятно: центральная фигура представляла собой женщину с длинными гладкими черными волосами. Она стояла в профиль, прислонясь спиной к скале возле самого моря. Ее тело было освещено далеким источником света, на картине невидимым. На женщине было полупрозрачное одеяние из тонкой материи, и русалочий эффект усиливало чудесное ожерелье из прозрачных темно-голубых камней; крупный алмаз-подвеска помещался как раз меж полных грудей. Стройное грациозное тело заканчивалось мифическим плавником, краешек которого выступал из-под подола платья. Рука покоилась на животе, словно женщина была погружена в глубокое раздумье.

Картина берет за душу, решила София. Если внук Симеона хоть вполовину столь же талантлив, интересно было бы посмотреть, что напишет он, имея такую модель, как Эмилия.

— Но это никогда не выставлялось? — осторожно поинтересовалась её племянница вполоборота к хозяйке, но не отрывая взгляда от картины.

— Ни разу, — кивнув, подтвердила Делла.

— Тогда, — тихо продолжала Эмилия, — откуда у меня чувство, что я видела это раньше?

Лорд Уэстхоп предложил ей руку, явно желая увести прочь, чтобы снова быть с ней без посторонних — насколько, конечно, возможно в переполненной гостиной.

— Дорогая, наш разум часто играет с нами подобные шутки.

«Откуда тебе знать про разум» — ясно читалось на лице Эмилии. Подобные умственные усилия не для Уэстхопа.

— Одну минуту, — настаивала она, игнорируя его настойчивое желание пройти дальше. — Это мне знакомо.

Делла промурлыкала:

— Как я уже сказала, меня уверяли, что эти картины никогда не выставлялись. Однако его стиль ни с кем не спутаешь; возможно, вы видели что-нибудь другое из его работ.

Взгляд Эмилии был прикован к задрапированной фигуре у скалы.

— Ожерелье.

София взглянула внимательнее. Восхитительное ожерелье, настоящее произведение ювелирного искусства, но почему так взволнована племянница?

— Что — ожерелье?

Эмилия тихо ответила:

— Я видела его раньше. На портрете в галерее Брукхейвена. Там другой сюжет, разумеется. Но готова поклясться: это тот же самый алмаз-подвеска в золотой филиграни… и эти синие камни! Я почти уверена, что не ошибаюсь!

— Это поразительно! Кто бы мог подумать! Наверное Симеону позировала женщина из вашей семьи. — Делла была заинтригована. — Я спрошу Фредди. Может быть, его дед записывал имена своих моделей. Полагаю, что записывал, но он был человек весьма эксцентричный, так что наверняка сказать нельзя.

Смуглая кожа, восхитительные черные волосы — не похоже ни на одну из Паттонов, кого знала София. Но что-то было в ней такое.

— Боже мой! — прошептала она, отметив взглядом высоту скул и роскошный водопад черных, как смоль, волос. Может быть, ожерелье действительно было знакомо Эмилии, однако чувствительную струну могло задеть и кое-что иное. София уже видела, что прибыл Ричард. Теперь она взволнованно оглядывала гостиную, пытаясь заметить его в толпе. Изо всех сил пытаясь казаться невозмутимой, он извинилась перед Деллой как раз в тот момент, когда Уэстхопу наконец удалось увлечь Эмилию к следующей картине.

Это стоило немалых усилий, но она наконец отыскала Ричарда. Как всегда, он был воплощением светской утонченности в темном вечернем костюме. Его низкий смех был как теплое дуновение. Он беседовал с группой джентльменов, в основном того же возраста, что и он, и все они понимающе улыбнулись, когда она пробилась сквозь толпу и без церемоний схватила его за руку.

— Добрый вечер, — едва сумела она сказать с выражением надлежащего апломба. — Нельзя ли, джентльмены, на несколько минут похитить у вас сэра Ричарда?

Выражение их лиц подсказало Софии, что интерес Ричарда к ней уже не секрет для общества, но сейчас это ее нисколько не беспокоило. Он охотно последовал за ней, но вид у него был озадаченный.

— Что-то случилось, дорогая?

Она потащила его к картине, стараясь скрыть волнение.

— Не знаю, но, вероятно, вы сумеете помочь. Вы уже осмотрели всю выставку?