Рискнуть и победить (Убить демократа) - Андрей Таманцев

Новый смотритель не ограничился тем, что навел порядок на маяке. Он потратил немало времени и энергии и добился, чтобы и на судах все светотехническое оборудование было в полном порядке. А поскольку капитаны лесовозов, контейнеровозов и танкеров, приписанных к порту города К., в упор не видели какого-то там смотрителя маяка, Столяров пробивался к руководителям многочисленных частных транспортных компаний, поделивших после акционирования половину порта, и грозил страшными карами за малейшие нарушения безопасности мореплавания. Кар этих никто не боялся, штрафы, которые могли вчинить, были ничтожны, но Столяров так достал всех своим занудством, что всем капитанам был дан приказ беспрекословно выполнять указания смотрителя маяка.

Так и получилось, что уже через три-четыре месяца его знали все и он знал всех, он стал в порту своим человеком и знал все дела так, как их мало кто знал.

Жил Столяров в просторной комнате в каменном цоколе маяка. К ней примыкали еще две комнаты, в которых раньше жило семейство смотрителя, а теперь лишь изредка ночевали рабочие. Через некоторое время после своего внедрения он привез откуда-то из России молодого человека, представил его своим внучатым племянником, студентом, который остался без родителей, эмигрировавших в Штаты да там и затерявшихся без следа. В пароходстве ничего не имели против того, чтобы племянник смотрителя жил на маяке — комнаты все равно пустовали, да и по традиции они принадлежали родственникам смотрителя маяка и рабочим. Племянник Столярова поселился в одной из небольших комнат с обычным убранством, не претендующим ни на что, кроме основательности. Узкая дверь, заставленная шкафом, вела из его комнаты в чулан, где обычно держали метлы, лопаты для уборки снега и рабочую одежду. Но если бы кто-нибудь из посторонних случайно заглянул в этот чулан, всегда прикрытый шкафом, он был бы потрясен. Никаких лопат и спецуры в чулане и в помине не было. Стены и потолок были затянуты светлым пластиком с вентиляционными отверстиями, а на столе стоял мощный японский компьютер последней модели со всеми возможными прибамбасами. Более того, при внимательном осмотре маяка опытный человек мог бы заметить замаскированную на крыше небольшую светлую тарелку. И лишь очень опытный человек мог бы определить, что это не что иное, как космическая антенна. А это значило, что маяк имеет постоянную связь со всем миром через коммерческий спутник, которых за последние годы расплодилось несчитано. Но никому не было до этого дела. Посторонние на маяке не появлялись, рабочие делали свое дело и возвращались в город к своим семьям и обычным делам либо по молу на полуразбитых «Жигулях» Столярова, либо на моторке, пришвартованной у пирса.

Молодой человек, работавший за компьютером, не был племянником смотрителя маяка и давно уже не был студентом. Он был выпускником Бауманского технического университета, специализировавшимся по компьютерам, получившим диплом с отличием и неожиданно отвергшим все предложения остаться в аспирантуре или перейти на работу в крупные престижные фирмы.

Смотритель маяка тоже не был тем, за кого себя выдавал и за кого его все принимали.

Это был бывший полковник КГБ Арон Мосберг, он же — бывший президент Коммерческого аналитического центра Аарон Блюмберг, погибший — по данным германской полиции — в начале 1993 года в устье Эльбы во время морской прогулки в штормовую погоду.

Известие о трагедии с паромом «Регата», больше недели занимавшее самое видное место на страницах всех газет мира и в новостях телестудий, ввергло Аарона Блюмберга в отчаяние. Он нанял трех лучших частных детективов Германии и отправил их в Таллин. Там же работали и следователи страховой компании Ллойда, и сыщики Интерпола. Но расследование не дало практически никаких результатов. Не удалось документально подтвердить ничего. Тем более что правительство Эстонии не благоволило к работе следователей и создавало им всевозможные препятствия, мотивируя это тем, что расследованием обстоятельств трагедии официально занимается Генеральная прокуратура республики.

Для этого были очень серьезные причины. Если бы выяснилось, что взрыв автопарома «Регата» — дело рук России, это поставило бы правительство Эстонии в чрезвычайно сложное положение. Исходом могла быть только отставка всего кабинета министров и серьезнейший политический кризис. Ибо что можно было сделать? Устроить международный скандал? Что бы он дал? Российское правительство заявило бы, что ничего не знает об этой акции, а выводы следователей есть просто провокация. А эстонское правительство использует эту провокацию, чтобы оправдать дискриминацию русского населения Прибалтики. При существовавшем накале страстей это вполне могло бы привести к серьезным беспорядкам на национальной основе. И в перспективе, вполне реальной, — гражданская война… Да, отчаяние — именно в этом состоянии находился Блюмберг. Он не хотел верить, что взрыв «Регаты» — дело рук российских спецслужб. Не было ни одного доказательства этого. Но не было и против. Однако Блюмберг слишком хорошо знал своих бывших коллег по КГБ и нравы, царившие в этой некогда всесильной конторе.

Ничего не изменилось. Вся жизнь оказалась выброшенной псу под хвост. Все оказалось напрасным — и все жертвы, и все лишения. Одних большевиков сменили другие, но продолжалась та же грызня за власть, только более явная. Россия становилась маленьким, урезанным Советским Союзом. Ну, разве что ядерным оружием перестала бряцать, да и то — надолго ли?

Блюмберг недолго предавался отчаянию. Он не был религиозным человеком, но одно знал твердо: отчаяние — грех. Жизнь дана человеку для того, чтобы он выполнил свое предназначение. Каково это предназначение — человек определяет сам. Он может ошибиться, но уклониться от своей доли — это недостойно человека. Пусть он не может многого сделать, пусть даже он не сможет сделать ничего, но он должен хотя бы попытаться сделать все, что может.

И Блюмберг начал готовить свой отъезд в портовый город К.

Месяца через три после этого решения и примерно года через полтора после того, как Коммерческий аналитический центр Аарона Блюмберга прекратил свою деятельность, а сотрудники его исчезли в неизвестном направлении, в одной из комнат солидного офиса компании «Фрахт интернейшнл», арендующей пол-этажа в одном из самых престижных зданий в деловой части Франкфурта-на-Майне, собрались три человека, которые официально числились экономическими экспертами компании, но по странному обычаю, заведенному в этой молодой, но весьма преуспевающей фирме, не были подотчетны ни генеральному директору компании господину Зауберу, ни его заместителям.

Более того, господину Зауберу было предписано беспрекословно выполнять все указания, которые будут поступать от этих экспертов. Герр Заубер был опытным человеком, он понимал, что его назначение на этот высокий и весьма высокооплачиваемый пост вызвано стремлением истинных хозяев фирмы остаться в тени. Он ничего против этого не имел. В его возрасте (а ему было чуть за шестьдесят) при всех его знаниях и безупречной репутации трудно было найти работу, которая оплачивалась бы столь высоко и позволяла бы ему занимать видное место в деловой элите не только Франкфурта, но и всей Германии. Он негласно провел тщательную аудиторскую проверку всех активов фирмы и не обнаружил ничего противозаконного. Пребывая на своем посту, он очень тщательно отслеживал все операции компании, прекрасно понимая, что при любом нарушении закона первым пойдет под суд, но все дела компании велись вполне законно.

Некоторые из операций вызывали сомнения герра Заубера своей не то чтобы рискованностью, но неопределенностью результата, но спустя некоторое время он с удивлением отмечал, что был не прав. Да, истинные хозяева компании лучше него разбирались в конъюнктуре современного рынка. Герр Заубер принял это как данность, тем более что финансовая деятельность фирмы никак не отражалась на его жалованье, она отражалась лишь на премиальных. А они всегда были достаточно высоки. Даже крупномасштабная скупка акций российского порта города К., которую компания провела по приказу старшего из экспертов, господина Герберта Штеймана, нелепая по сути своей — кто же играет на повышение, когда акции валятся? — к изумлению герра Заубера, обернулась возможностью колоссальной прибыли. Крушение таллинского автопарома «Регата» круто изменило всю ситуацию, акции порта города К. скакнули в сотни раз. Тут бы самое время выбросить их на рынок и получить разницу, но герру Зауберу было предписано ничего не делать. Он лишь пожал плечами, но подчинился. И только покачивал головой, следя по сводкам, как медленно, но верно падает котировка акций порта К. Но хозяева компании знали, что делают. Во всяком случае, ему хотелось в это верить.