Когда взойдёт солнце (СИ) - Савченко Лена

— Ваше Величество! — Касандра бросилась следом за мужчиной, но дверь успела закрыться и девушка ударила по ней, — Выслушайте меня! Всё не так, это всё не правда! Ваше Величество!

— Сана...

— Пожалуйста! — захлёбываясь слезами, девушка сползла на пол, уткнувшись лбом в холодный металл, — Пожалуйста...

— Касандра.

Влад опустился рядом, увлекая её к себе безопасными руками. Даже без связи, она чувствовала не-свою боль странного происхождения, будто сожаление и гнев о чём-то ей не известном. Может, наёмник злился на самого себя за решение не оставлять временную хозяйку, а может за резкие слова Редмина?

— Я не хочу умирать, — пискнула Сана, сильно сжимая мужскую ладонь, — Не хочу. Вот так... Оговорённой и грязной.

— Ты не в чём не виновата. Истину всегда знает только один человек, а другим удобно жить со своими.

Касандра всхлипнула, подняв на него взгляд. В камере опять стало темно, но девушка всё равно видела, как глаза у Влада почернели. И это уже не пугало, не вводило в состояние животного ужаса. Наоборот — успокаивало. Ровно настолько, насколько сейчас это было вообще возможно.

— Меня всё равно убьют. И тебя тоже. Из-за меня.

Наёмник почему-то улыбнулся.

— Что-что, а обычная гильотина меня не прикончит. Об этом не волнуйся. Даже если утром ты увидишь, как мою голову поднимают над толпой — я жив. Я дитя Тьмы, Касандра. Нужно будет немного времени и потом я смогу тебе помочь.

Она даже не стала спрашивать как и почему. Только кивнула.

Человек по натуре своей должен во что-то верить, будь то Боги, наука или человек другой. Оставшийся без веры быстро чахнет, пропадая в себе, ведь ему не за что уцепиться и почва под ногами то и дело грозит обернуться зыбучими песками далёких пустынь. Сане и без того казалось, что она погрязла в нём, а лёгкие, горящие каждую секунду беспощадным огнём волнения, забились мелкими песчинками. В таком положении даже самая бредовая предложенная к вере вещь может обретать смысл.

Мужчина в белом камзоле снял серебряные часы с пояса и сверился со временем. Всё шло как надо. Редмин сейчас быстро уходил прочь из крепости, даже не слыша криков Касандры. И его можно понять. Ночь перед казнями будет лишена всякого сна, но король уже решил, что первой на плаху отправится Лимпак.

Сумрак забирал с собой последние мечты, но самое тёмное время — перед рассветом. Вдалеке уже дребезжали первые светлые тона, по небу разливалось голубое молоко и облака скоро окрасятся красным.

Подделывать что-угодно, связанное с текстом не сложно, когда твой родитель писатель от мозга до костей. Она заставляла Кристофера иногда делать так, чтобы самой было сложно отличить обман от действительности и иногда у него даже получалось. Взять из только-только отбывшей души немного энергии, затем написать чужим почерком — это не так сложно, как и половина некоторых уроков.

Бесполезное Сопротивление уничтожено, Амбрару под своё крыло уже взяла Лида в академии и самому директору скоро предстоит вернуться к своим прямым обязанностям. Разобраться бы с этой... женщиной. Предстояла одновременно самая лёгкая, но и сложная часть.

Ощущения не обманывали Влада, когда тот думал о ней, как о некой крайне важной персоне. Крис и сам иногда задумывался — почему именно она? Они? Ведь в Мирах куча других людей с похожими историями, которых можно было бы подтянуть за уши. Но историю менять нельзя, он убедиться в этом ещё не раз, и особенно спустя несколько десятков тысяч лет.

Участь Саны уже предрешена. Даже если алхимик внезапно решит сейчас отправиться на встречу смерти раньше положенного, её имя не появится в Списках. Случится какая-нибудь мелочь, Касандра избежит плахи.Так или иначе попадёт в Кэрон. Просто другим, окольным путём, более тяжёлым и муторным.

Лес беспокойно шумел совсем рядом, чувствуя настроение создателя, а сам Кристофер сидел на пороге домика, не спуская взгляд с часов. Минутная стрелка монотонно текла по циферблату, отделяя прошлое от настоящего, стремилась в будущее.

«Когда взойдёт солнце, я буду рядом» — пронеслось в голове у мужчины и директор поднялся, отряхивая с колен фантомную пыль.

Он будет. Как и обещал, потому что Вестейд фон Лин всегда держат своё слово.

— Итак! — появившись в воздухе, будто в прыжке, Кристофер захлопнул карманные часы и посмотрел на перепуганную Касандру, всё так же жмущуюся  к Владу, — У нас не так много времени. Через пять минут сюда явятся двое провожатых и тебя отведут к тюремному экипажу, повезут на площадь.

Девушка даже поднялась на ноги, чуть пошатываясь. Директор старался не обращать внимания на выражение лица ни Саны, ни наёмника — неизвестно, кому из парочки хотелось дать ему в рожу сильнее.

— У тебя всего два варианта. Либо ты идёшь со мной, либо отправляешься помирать с гордо поднятой головой самодостаточной леди.

— Ты... — выдохнула ошарашенная герцогиня, — Какого хре?..

— Четыре минуты, Касандра! — Кристофер протянул ей руку в белой перчатке, — И время идёт.

Она смотрела на него столь дикими глазами, что директор внезапно понял, что в некоторых моментах всё-таки переборщил, создавая Кайнейро мотивацию. Наверное, фокус с письмом Станиславы был лишний.

— Я с тебя потом много спрошу, — рыкнул вставший Владислав, — Очень.

— Разумеется, — быстро закивал Кристофер, — Ты даже можешь попытаться убить меня на кэроновской арене, но потом, чёрт побери! Время!

Сана моргнула, будто выходя из ступора, обернулась на наёмника. Тот был хмур и явно зол, но заметив жест девушки — согласно прикрыл глаза. Касандра неуверенно посмотрела на Кристофера, на дверь камеры и сделала пару шагов в его сторону, со звоном цепи хватаясь за ладонь.

— Хорошо. Влад, ты следом.

Мужчина широко махнул свободной рукой, ловко нарисовал в воздухе печать перемещения и щёлкнул пальцами. Портал отливал сизым и зелёным. Стоило ли говорить, что всё происходящее казалось Сане полным безумством?

Вдохнув поглубже и задержав дыхание, девушка поддалась Кристоферу и шагнула в цветную воронку следом.

Служивый, зашедший ровно через тридцать восемь секунд, обнаружил совершенно пустую камеру и пару кандалов — наручные и более тяжёлые, для ног. Он забил тревогу, другие стражники обыскали всё, что могли, но никаких следов не нашли. Один-единственный, магический, отследить не удалось.

О Касандре потом долгое время не слышали в Ровнохе. Остальные казни прошли успешно и жизнь мирка пошла своим чередом, как и тяжёлая, бессмысленная борьба за выживание.

Через сорок лет сын Редмина Милкорна вернётся домой на каникулы из престижной, боевой академии, находящейся крайне далеко от дома. За ужином он будет делиться впечатлениями и вскользь упомянет о преподавательнице алхимии со странным именем и фамилией.

— Я спрашивал, но профессор только улыбается. Говорит, что фамилия не её, взяла у какой-то женщины, которую очень уважала.

— Интересно, — королева-мать, её Величество Сицилла улыбнулась сыну, — Должно быть, это её наставница? Я слышала, что среди безродных учёных такая практика сильно распространена.

— Может быть, — принц пожал плечами, — В Кэроне есть ещё один алхимик, но он не идёт ни в какое сравнение с профессором Михеевой! Старый...

Глава семейства подавился вином, обрывая восторженную речь сына.

— Как-как ты сказал? — Редмин в упор посмотрел на юношу, — Михеева?

— Да, отец. Профессор Михеева. Но особых учеников, которые с ней близки, просит называть Касандрой.

Просто Сана так и не смогла смириться с тем, что толпа подростков в аудитории смотрит на неё со странным уважением, потому не любила сильной фамильярности. Многие другие преподаватели, в том числе и директор, просили обращаться к ним по имени. Это поддерживало мысль о том, что Кэрон для многих — это вторая семья. Или первая. Зависело от положения студента.