Южный Крест - Марина Бонч-Осмоловская

Когда улица повернула к их дому, внезапный холод пробил ее, несмотря на несусветную жару. Она разволновалась, притормозила, и, повернув зеркальце, наскоро причесалась. Глаза опухли, под ними вздулись желтоватые мешки от мучительной, бессонной ночи, нос был холодный. Ее удивили собственные глаза: жалкие и очень несчастные. Она долго смотрела в них, ощущая тревогу, тяжелое предчувствие нарастало в душе. "Все, теперь я одинока..." - мелькнуло у нее в голове. Она медленно тронулась вперед и вдруг разглядела у своего дома красивую машину. Дивясь и странно тревожась, Лена увидала на задней полочке дамскую широкополую соломенную шляпу. Постояла, оглядываясь на дом, скрытый за густой зеленью, прислушалась и в беспричинном страхе побежала по дорожке к распахнутой настежь двери дома.

Пробежав холл и длинный коридор, она, задыхаясь, влетела в комнату мужа.

Услышав приближающийся стук каблучков, Света, не задумываясь, но вмиг догадавшись, придвинулась к Вадиму совсем вплотную, тесно повернувшись грудью так, чтобы чувствовалось: что-то интимное происходит между ними. Она подняла глаза к его лицу, ему улыбалась. Лена застыла на пороге, и обморочный ужас без мыслей и соображения пробил ее так, что она не в силах была оторвать глаз, ни ступить шагу, ни вымолвить слова. Столбняк нашел на всех троих.

Вдруг Вадим вскинул руки и весь подался к жене. В ту же секунду Света схватила его за руки, а Лена, мощно вскрикнув, стремительно сделав шаг, наотмашь ударила мужа по лицу. Очки слетели с тонким звоном. Света взвизгнула.

- Как же я не догадалась?! - крикнула Лена в беспамятстве, дико глядя на них обоих. - Эта она! Конечно, она!!!

Задохнувшись, как будто обезумев, она еще страшнее ударила мужа с полной руки. Удар пришелся по глазам, и Вадим совершенно ослеп.

- Лена! - крикнул он, схватившись за лицо, но Света обняла его обеими руками, инстинктивно отвернув от другой женщины.

Увидев это, Лена придушенно вскрикнула и, не помня себя, побежала вон.

Вадим машинально подался вперед, но, не видя, качнулся, протянул руку, словно желая найти очки. Мгновенно, стремительно Света встала на них каблуком. Звонко хрустнуло стекло. А она вскричала, закрутившись на одном месте, словно раздавив их случайно, и, как в последнем отчаянном порыве, кинулась к нему на грудь.

Через несколько секунд захлопнулась входная дверь.

* * *

Илья бесцельно кружил по незнакомым улицам. Первый шок прошел, и душу его охватило странное ощущение - баланс боли и, в то же время, отстраненности от всего. С горечью он подумал, что может понять и может простить. И это понимание полно глубины, человечности и не по плечу многим. От этих мыслей на одну минуту ему стало тепло и сладостно. Но сразу из глубины начала подниматься горячая волна - все сильнее, ярче. Этот стремительный вихрь захватил его, наполнив энергией, ударил жаром в лицо, и внезапно из измученной развалины он превратился в воспаленный и неуправляемый снаряд: это была настоящая и ничем не смущаемая страсть, в которой он внезапно и полно ощутил себя таким, каков он есть, каким он чувствовал и сознавал себя. Может быть, правду угадала Света, сказав, что только самолюбие задевать в нем и нельзя. Очень может быть. Да ведь догадки о других, когда эти другие не слишком интересны, ненадолго остаются в памяти.

Илья, забыв о своей мудрой, всепрощающей позиции, теряя голову и терзаясь, метался, то порываясь бежать назад, то снова вперед - дальше от этого места. Но чем дальше он уходил, тем хуже ему становилось, как будто от того, что он остался один на один с этим зарядом, сила эта, обернувшись вовнутрь, начала разрушать все внутри. Как сквозь стену прорывался он вперед, прислушиваясь к себе и еще надеясь, что оглушение догонит его и спасет. Все было напрасно. Творилось насилие над его чувствами, и не такой он был человек, чтобы долго и мучительно терпеть.

Места становились знакомыми, когда Илья внезапно понял, что находится в пяти минутах от дома Николая Николаевича. Машинально перебирая ногами, дошел он до известного особняка и позвонил. Хозяин был дома, и как только открылась дверь, Илья осознал, что ему туда не надо. Но Николай Николаевич уже добродушно приглашал, усаживал, с некоторым волнением и даже изумлением разглядывая лицо гостя и, одновременно, чувствуя себя в чем-то виноватым и как-будто уличенным в чем-то непристойном. Впрочем, чего только не покажется порой.

Лицо Ильи было высокомерно и непроницаемо. Было видно, что болтовня хозяина его нимало не интересует и становится для него все более несносной. Николай Николаевич скис, поскучнел и едва подбирал слова. Гость хмурился все больше, быстро мрачнея и едва поддерживая разговор. Хозяин, робко смотревший в тяжелое лицо гостя, вскоре совсем струсил и забормотал в испуге какую-то околесицу. После долгого молчания Илья с трудом разлепил губы и вполголоса сказал:

- Иди...

Николай Николаевич вскочил с некоторой поспешностью и даже облегчением: Илья имел на него видимое влияние, и Николай Николаевич трепетал. Прикрыв за собой дверь в спальню, он даже не пытался подсмотреть в щелочку, хотя и сказал себе, что все-таки было бы интересно. Он уселся на стул, плохо соображая, и стал ждать, когда его позовут.

Илья, помедлив и дождавшись, когда затихнут все звуки, зачем-то попробовал, плотно ли закрывается дверь, покрутив ручку, осмотрел все вокруг, даже потрогал предметы на столе, дотрагиваясь легким, стремительным движением одного пальца и быстро отдергивая его. И в эту минуту он принял решение. И как только он понял, что должен сделать, ярость оставила его, а точнее хлынула в единственное русло, превратившись в чистое и цельное желание, требующее немедленного и полного удовлетворения. Не медля более ни минуты, твердыми шагами он спустился вниз и, выскочив на улицу, стремительно помчался к дому Вадима.

* * *

Света, крепко прижавшись к Вадиму и хватаясь за сердце, тихо мучительно стонала. Он в ужасе смотрел на нее.

- Что-нибудь, воды, Боже мой... - беспорядочно мотая головой, просила она.

У него перехватило дыхание. Он перенес ее на кушетку. Здесь она открыла глаза и что-то нежно залопотала, глубоким взглядом притягивая его к себе.

- У меня нет лекарств... - убито шептал он, не слушая ее, - все в машине.

- Дайте мне... что там?

- Старый чай.

Она пила, не отрываясь от его лица. Он долго невидящими глазами смотрел на нее, как будто стараясь разобрать и осмыслить случившееся, но, в действительности, не видя и не чувствуя, потом прошел несколько шагов. Света сразу села на диване с бьющимся сердцем.

Горячий ветер, несущий перемены, бурей влетел в распахнутое окно. Ничто не нарушало молчания, только огромные серые тучи заволокли раскаленное солнце, боком въезжая в окна, в смешении надежд, криков, боли, шагов туда и оттуда, уличного мусора, смерчем летящего в глаза, бушующего жаркого ветра и песка, стеной встающего в душе и повсюду, испуга оставленного одного перед страстью начинающегося потопа, взрывающихся бубонных язв зачумленных, вздымающих руки в серое небо, зов спасения и влаги перед лицом упорного Бога...

Вадим взглянул на небо. На зубах скрипели песчинки, пылевым маревом останавливaя воздух. Цветa пропaли, обнaжaя черно-белый мир. Он повернулся к столу, взял в руки мaленькую пaчку фотогрaфий и, не оглядывaясь, пошел к выходу. Светa снaчaлa не понялa и остaлaсь сидеть без движения. Но внезaпно вскочилa и побежaлa следом. Он уже спускaлся в сaд.

- Вaдим! - зaкричaлa онa, не чувствуя силы своего крикa. - Вaдим!

- Прощaйте! - крикнул он, мaхнул ей рукой и быстро повернул зa угол.

Взъерошеннaя ветром, с трудом бaлaнсируя нa ветке, соседскaя воронa косилa глaзом то нa очумевшее небо, то нa девушку, рыдaющую нa ступенькaх домa.

* * *

Зaдыхaясь от летящего нaвстречу пескa, Илья стремительно бежaл вперед, еще больше зaрaжaясь и укрепляясь в своей решимости - от быстрого бегa, от сaмого стремительного движения. Он нaчaл ощущaть свою гулкую и гремящую сердцем глубину кaк неудержимую мощь. Его влекло тaк полно, что он внутренне подчинился этому чувству - он сaм слился с собой. Ощущaя это слияние кaк лучшее и спрaведливейшее свое состояние. Дaже сейчaс, в этот неподходящий момент, крaем сознaния отмечaя точность воплощения сaмого себя. Силa и тяжелый aзaрт нaполнили его. Шaг его сделaлся упругим, глубоким, a пыль внезaпно перестaлa зaбивaть рот. Пролетaющие домa слились в нерaзличимую линию. Люди нaчaли поднимaть нa него глaзa. Срезaя углы, Илья уверенно и точно промчaлся перед сaмым бaмпером мaшины, с грохотом осевшей у его ног. Не обрaтив нa нее никaкого внимaния, он пересек шоссе там, где шла стройка, стремительно оглянулся и схватил с земли огромный булыжник. Через минуту он с рaзмaху проскочил сквозь живую огрaду домa.

Свету он увидел срaзу. Онa сиделa нa низкой ступеньке к нему спиной скорчившись в мучительной позе и отвернув лицо. Нa долю секунды его стукнуло непонимaние, и он изумился. Но сообрaжaть уже было поздно в момент, когдa несокрушимый порыв рвaнул его вперед. В три скaчкa он пересек двор.