Последний Исход - Вера Петрук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько драганских дам пристально разглядывали его с того момента, как он появился в зале. Некоторые призывно кивали, другие прятали лица за веера, стараясь вызвать его интерес. Их взгляды и жесты ему были малознакомы, но понятны. На лице Арлинга была украшенная золотым бисером черная маска, которая скрывала его слепоту, и он допускал, что его загадочный облик мог привлекать женщин, ищущих ночных приключений с незнакомцами. Как бы они смотрели на него, если бы знали, что пытались заигрывать с калекой, убившем больше людей, чем они могли себе представить?
Трое мужчин в кучеярских маскарадных костюмах неотрывно следовали за ним по приемной и сейчас, когда он спрятался за колонну, толкались неподалеку, изредка бросая в темноту анфилады настороженные взгляды. Регарди предположил, что они работали на Джавада и должны были позаботиться о его, Арлинга, безопасности, которая по непонятным причинам была важна для хозяина дома. Сам шпион неотрывно следовал за ним повсюду, пока его не отвлекли гости. Регарди был рад избавиться от его компании и пообещал себе выяснить причину, почему Джавада так интересовала его персона. Пока на ум приходило только одно объяснение. Каким-то образом Джавад проследил его связи с Белой Мельницей и надеялся, что Арлинг выведет его к иману. Если это было правдой, то на корабль Регарди отправится в сопровождении целого сонма шпионов и разведчиков.
Арлинг отошел от колонны и медленно направился к ближайшему столу с угощениями. Так было легче проследить еще один взгляд, который он вначале принял за призыв ищущей любви женщины. Этим вечером подобных жестов было слишком много даже для такой большой залы, как приемная Джавада. Стоило ему изменить местоположение, как дама – судя по шуршанию шелковых шаровар, кучеярка – тут же отошла от окна и приблизилась к другому концу стола. Взяв горсть винограда, она принялась изящно отщипывать сладкие ягоды и томно отправлять их в рот, время от времени поглядывая на Регарди. У ее духов был назойливый терпкий аромат, который перебивал запахи ее тела и мешал ему «прочитать» ее внешность. Арлинг отнес ее к первой категории наблюдавших и потерял к ней интерес.
Между тем, ароматы еды все более настойчиво перебивали другие запахи, и Регарди понял, что по-настоящему голоден. Вспомнить, когда он ел в последний раз, у него не получилось. Он улыбнулся. По крайней мере, вечер будет потрачен не зря. Если ему суждено ждать открытия порта в этом светском месте порока, то он позволит себе окунуться в пучину обжорства. К чему выбиваться из толпы и привлекать к себе внимание скучающей фигурой ненавидящего веселье одиночки?
Потерев руки, Арлинг замер, не зная с чего начать. Наверное, поварам Джавада не сказали, сколько будет гостей, и они приготовили на целую армию. Все блюда были поданы в лучших традициях кучеярской кухни – мелко измельченными и на небольших керамических блюдцах, которые было удобно брать в руки. Регарди рассеянно взял чашку с аракосом и медленно двинулся вдоль стола. Большинство блюд он знал по кухне Аджухамов, где часто готовили праздничные угощения. Неповторимый аромат гвоздики в сладких шербетах с легкостью перебивал запахи других кушаний. Острый бараний суп, паста из печеных баклажан, отварной горох с орехами и лимонами, кусочки мясного фарша в виноградных листьях, тонкие блины с овечьим сыром, пряная халва были неизменными элементами любого праздничного стола Сикелии. И, конечно, было подано много хабу – крошечных пирожков с разной начинкой, которые были излюбленным лакомством кучеяров. В Самрии шел сезон гранатов, поэтому их зерна были добавлены в каждое блюдо. Напоминанием о том, что столица была морским портом, служило изобилие рыбных блюд – из тунца, моллюсков, креветок и осьминогов. Арлинг даже нашел каракатицу, которую не постеснялся ощупать руками. Она была зажарена целиком и украшена оливками с миндалем. Отыскал он и популярное кучеярское жаркое из рыбы-султанки, фаршированной орешками с лимоном. Его любил Сейфуллах, и оно часто присутствовало на столе Аджухамов.
Ближе всех к Арлингу стояло огромное блюдо с кусками курицы, плавающими в ароматном соусе. Рядом на маленьких тарелочках был разложен хлеб. Некоторые драганы, не знакомые с кучеярскими традициями, тыкали в курятину серебряными вилочками, игнорируя хрустящие лепешки. Между тем, настоящий вкус блюда раскрывался только тогда, когда курицу с соусом зачерпывали отломанными кусками хлеба. На краю каждого стола стояли большие пиалы с водой, в которые следовало полоскать пальцы, прежде чем приступать к другим блюдам.
Увлекшись изучением угощения, Регарди вдруг понял, что до сих пор не проглотил ни кусочка. Между тем, к нему уверенно направлялся Джавад в сопровождении двух людей в масках, от которых так разило духами и благовониями, что казалось, они отмокали в них неделю, прежде чем явиться на вечер. А может, некоторые гости сговорились, специально выбрав те ароматы, которые мешали Арлингу «читать» их? Регарди усмехнулся. Вряд ли у той дамы, которая уже съела две пригоршни винограда и продолжала вертеться рядом, хватило бы на это ума. Она явно не знала, чем еще привлечь его внимание.
– Налить дорогому гостю чарку горячей моханы или подать бокал холодного пшеничного пива? – раздался рядом голос слуги, который бесцеремонно вклинился между Регарди и приближающимися гостями. Из-за него Арлинг упустил момент, когда Джавад подошел к нему и церемонно произнес:
– Арлинг, друг мой, позволь представить тебе человека, о котором я говорил. Это владелец «Морской Пены», того парусника, что отправится завтра на Птичьи Острова. И он согласен взять тебя на борт. Познакомьтесь. Арлинг, это Джаль-Баракат и его спутник Азатхан. Азатхан, Джаль-Баракат – это Арлинг, мой добрый друг и человек, спасший мне жизнь.
Джаль-Баракат и Азатхан вежливо поклонились и по очереди приложили кулаки к груди, приветствуя Регарди по старой кучеярской традиции. В тот момент она напомнила Арлингу другой похожий обычай кучеяров – так приветствовали друг друга воины, встретившиеся на поле боя для смертельной битвы. О том, каким воином был Азатхан, Регарди имел слабое представление, но что-то подсказывало, что дуэль с ним закончилась бы не в его, Арлинга, пользу. Однако еще больше тайн хранил в себе Джаль-Баракат. Регарди чувствовал исходившую от него угрозу всей кожей и не имел ни малейшего желания вступать с ним в поединок. Особенно, когда его союзником был опытный серкет, жаждущий отомстить за бесславное падение с башни.
Арлинг сглотнул и отчетливо услышал, как с ближайшей канделябры падает воск с догорающих свеч. Капли смачно плюхались и насмерть разбивались, разбрызгиваясь в ничто на полу, отполированном сотней ног.
– Какая неожиданная встреча, – протянул Джаль-Баракат и в вежливом жесте сложил на груди руки, словно опасаясь, что они заживут собственной жизнью. – И, безусловно, очень приятная.
– Вы знакомы? – с удивлением спросил Джавад.
– Едва ли, – быстро ответил Арлинг, стараясь замедлить бешеный поток мыслей и остановиться хотя бы на одной стоящей идее.
– Конечно, мы знаем друг друга, – вмешался Азатхан, делая шаг вперед. Это было плавное и незаметное движение, но Арлингу показалось, что серкет уже прыгнул на него и атаковал смертельным ударом. Думал, что сразил. «Всегда проверяй, мертв ли твой враг или притворяется. Такая беспечность стоила жизни многим славным воинам», – прозвучал в голове голос имана. Арлинг в ответ мог только пожать плечами. Ему ничего не стоило потратить полчаса и поискать тело Азатхана внизу башни, но он этого не сделал – по беспечности или другой причине. Сейчас это было неважно. Значение имело лишь то, что враги застигли его врасплох.
– Мы познакомились в Иштувэга, – тем временем, продолжил Азатхан. – В госпитале для больных. У Арлинга там, кажется, был друг. Мы надеемся, что он поправился и ныне здравствует.
Азатхан лгал. Они познакомились куда раньше – на Боях Салаграна, но, очевидно, в планы серкета не входило рассказывать о них Джаваду.
– Мы с удовольствием предоставим тебе место на нашем корабле, – вторил ему с улыбкой Джаль-Баракат.
Эта парочка хотела игры. Похоже, им нравились представления на публике, иначе они разделались бы с ним тогда, когда он в одиночестве подпирал колонну, наблюдая за залом. Арлинг надеялся, что слуги Подобного появились в приемной только сейчас, хотя умело подобранные духи хорошо скрывали их от его носа. Могло быть и так, что они беспрепятственно следили за ним с начала приема, ожидая интересного момента. Без всяких сомнений, он наступил. Регарди давно не попадал в более неприятные ситуации.
Кто-то должен был сделать первый шаг, и Арлинг не хотел уступать его Джаль-Баракату. Они все еще неподвижно стояли друг против друга, когда музыканты закончили отбивать жаркие ритмы на кучеярских барабанах, и в зал плавно влились звуки согдианского вальса. Джавад, шкурой почувствовавший неладное, открыл рот, собираясь сгладить напряжение, но Регарди его перебил: