Остров погибших кораблей (илл. Л. Фалина) - Беляев Александр Романович

— Верно ли я понял тебя, владыка?

Но раджа подумал, что Мохита хочет защитить раджину, и крикнул:

— Не рассуждать!

Мохита попятился назад и прикусил язык.

Шьяма выпрямилась. Она была бледна, глаза пылали гневом.

— Ничтожество! — воскликнула она, с презрением глядя на мужа. Подбежав к Мохите, ударила его по щеке. — Негодяй!…

Слуги стояли в нерешительности, опасаясь прикоснуться к раджине; часть их направилась, по знаку Мохиты, к Ариэлю.

— Что же вы? Шкуру сдеру! — кричал взбесившийся раджа.

Слуги, подталкивая друг друга, начали приближаться к раджине.

Шьяма выхватила из-под халата кинжал. Сверкнул клинок.

— Я убью себя прежде, чем кто-либо прикоснется ко мне! — угрожающе крикнула она и направила острие кинжала к груди.

Слуги замерли.

Что было дальше, Ариэль не видел. Его уже окружили. Связав, его подняли и понесли.

Ариэль не сопротивлялся: он был изумлен той внутренней силой, с какой вырвался протест Шьямы, и словно оцепенел.

Он был брошен в круглую башню. Дверь за ним закрылась.

Некоторое время Ариэль лежал на полу у самого окна, пораженный всем происшедшим. Шея болела, в голове мутилось.

Когда мысли его несколько прояснились, он начал раздумывать. Мохита, очевидно, следил за ним и донес радже о его полетах за пределы владений раджи. Но чем виновата раджина?… В чем подозревали ее? Так вот чем кончилась его жизнь у раджи! И как наказан он за свою нерешительность! Следовало давно улететь из этой клетки.

Бедная, добрая раджина! Неужели и она стала жертвой каких-то гнусных подозрений и доносов? Ей не дали даже оправдаться… Улететь? Железная дверь закрыта, на окне толстая решетка…

Ариэль видел часть парка, каменный забор и за ним, совсем близко, дорогу.

Какая-то девушка стоит возле стены на дороге и внимательно смотрит на дворец.

Ариэль вздрогнул: он узнал Лолиту.

Весть о том, что Ариэль находится у раджи, дошла до нее, и она иногда пробиралась ко дворцу.

Ей удалось увидеть, что Ариэль летал над куполом дворца. От ее глаз не укрылось, как красивая женщина подала ему цветок, когда он пролетал мимо окна, и сердце ее сжалось. Придорожной ли пыли мечтать о солнце? Ариэль, конечно, нашел во дворце достойное счастье!

Но плоды манго, неожиданно появившиеся возле Шарада, мог принести только Ариэль. Значит, он прилетал! Значит, он не забыл их! И Лолите так захотелось хоть издали увидеть Ариэля.

Сегодня во дворце творилось что-то неладное: слышались возбужденные крики, люди метались по двору и парку. Но Ариэля не было видно. И Лолита уже хотела уйти, как вдруг услышала голос Ариэля:

— Лолита! Это я, Ариэль! Если вырвусь отсюда, прилечу к тебе!… Жди меня! — Позади него заскрежетал засов двери, и он поспешил опустить голову на пол.

Лолита, услышав слова Ариэля, задрожала.

Он был за решеткой. Что же это значило?…

Глава двадцать пятая

ВЛАДЫКА ИЗМЕНЧИВ

Слуги запрятали Ариэля в мешок, завязали сверху и понесли. Помощник Мохиты хриплым голосом отдавал приказания.

Мешок был старый, не очень плотный. Ариэль увидел свет и, почувствовав свежий воздух, понял: его несли через двор. Потом свет померк, воздух стал душным и более прохладным… Его несли по длинным коридорам, затем стали спускаться по крутой лестнице. Снова переходы, лестницы… Наконец его опустили на холодные плиты. Мелькнул желтый свет светильни. Мешок развязали и молча положили в него два тяжелых камня. На глазах одного из слуг Ариэль заметил слезы, на лицах других — молчаливое сочувствие. Но помощник Мохиты неотступно следил за каждым движением слуг. Ариэль увидел края каменного колодца. «Вот где должен кончить свои дни летающий человек», — подумал он с горечью.

Двое слуг завязали мешок, подняли Ариэля и со стоном бросили в глубокий колодец…

А во дворце, в комнате Шьямы, Мохита ползал на коленях за своим владыкой, бил себя кулаком по лбу и вопил:

— Смилуйся, господин!…

Раджа метался по комнате, пинками отбрасывал от себя Мохиту и кричал:

— Ты, ты, ты один во всем виноват! О гнусный, проклятый гад! Ты лишил меня лучшего украшения моего дворца, лучшего моего утешения — летающего человека! Ты оклеветал и его и честнейшую женщину! Если Шьяма умрет, а она, наверно, умрет…

— Боги сохранят ее, владыка! Доктор сказал…

— О лукавый раб! Как повернулся твой язык оклеветать лучшую в мире женщину? Почему это змеиное жало не покрылось язвами? Ты заставил меня, лживая собака, совершить преступление… Перед смертью не лгут, а она крикнула мне…

— Она не умрет, владыка!…

— Что не повинна ни в чем и что это ты, гнусный злодей, оклеветал ее. У меня открылись глаза. — Раджа хлопнул в ладоши.

— Пощади, владыка! Выслушай меня!

— Погоди ж ты, гаденыш!… Взять эту гнусную тварь! — обратился раджа к вбежавшим слугам. — Бросьте его в клетку с тиграми! О, ты достойно позабавишь меня этим зрелищем!

Слуги схватили Мохиту. Он заревел так, как будто его уже бросили в клетку с тиграми.

Но когда его вынесли в другую комнату, он сразу перестал кричать и тихо заговорил, обращаясь к слугам:

— Вы не бросайте меня тиграм сегодня. Подождите до завтра. Тысячу рупий получит каждый из вас… Завтра гнев раджи пройдет, и он сам казнит вас, если вы поспешите бросить меня в клетку. Я еще пригожусь ему. И вам пригожусь! Слышишь, Банким, слышишь, Ганендра?… По тысяче рупий!… Завтра же раджа спросит: «Где мой любимый Мохита?» Нет Мохиты! «Кто посмел его бросить? Отрубить ему голову!…» А если не бросите, скажет: «Хорошо, что сохранили моего дорогого Мохиту». И щедро вознаградит вас… И на всякий случай накормите тигров до отвала. Так, чтобы куски мяса у них из горла торчали. Чтобы звери на меня и смотреть не хотели.

…Все это произошло вечером накануне того дня, когда Боден, Пирс, Доталлер и Джейн явились к радже.

Глава двадцать шестая

БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ

Колодец был глубок. Пролетев несколько секунд, Ариэль попробовал замедлить падение. Это удалось, хотя и с очень большим трудом. Но удастся ли подняться? Камни тянули вниз.

С шумным всплеском мешок ударился о поверхность воды. По телу Ариэля прошла дрожь — вода была холодная. Чтобы не терять понапрасну сил, он старался держать над водой хоть голову. Намокшая ткань мешка плохо пропускала воздух, который и без того был тяжелым и почти лишенным кислорода. Ариэль рисковал не только утонуть, но и задохнуться.

Когда умолк шум падения, в наступившей тишине раздались голоса:

— Конец!… Жалко!…

— А ты, Акшай, говорил, что он если не бог, то сродни богам. Был бы богом, не дал бы утопить себя, как щенка.

— Сегодня он, завтра кто-нибудь из нас…

На этом и закончились похоронные речи. Скоро раздались звуки удалявшихся шагов и захлопываемой двери.

Ариэль с открытым ртом рванулся вверх. Ему казалось, что его тело разрывается. На мгновение он даже потерял сознание, камни тянули вниз. Погрузился в холодную воду и очнулся.

«Если мне не подняться сразу — гибель неизбежна», — мелькнула мысль. Затаив дыхание, сжав зубы, стиснув пальцы рук, он стал вновь подниматься, на этот раз еще более медленно. Начался поединок двух сил: одна тянула вверх, другая — вниз.

Главное — не потерять сознания, не уступать силе, которая увлекает вниз, там смерть…

Вверх, вниз, снова вверх, еще и еще немного… Ариэль обливался потом и дрожал всем телом. Почувствовал во рту соленый вкус крови. Резало глаза.

Выше! Выше!

Но нет больше сил… Не прекратить ли эти ужасные страдания сверхчеловеческого напряжения? В голове шум и звон, какие-то взвизги… Быть может, лопаются кровеносные сосуды… Кто это? Где? Сверкает голубоватая сталь кинжала, слепит глаза до боли… Упасть, не жить…

А что, если спасение близко?…