Кровь и железо - Джо Аберкромби

— Шел бы ты в щель мохнатую!

Глокта приподнял брови: «О, если бы!»

— Мастера Фаррада называют лучшим дантистом в мире. Кажется, он родом из Гуркхула, но предпочел избежать тирании императора ради того, чтобы присоединиться к нашему Союзу и жить в свое удовольствие, избавляя наиболее зажиточных горожан от ужасов зубной боли. Когда я вернулся после моей поездки на Юг, родные надеялись, что он сможет чем-то мне помочь. — Глокта широко улыбнулся, показывая убийце, в чем заключалась проблема. — Но, разумеется, помочь он ничем не смог. Императорские палачи позаботились об этом. Но он чертовски хороший дантист, так все говорят.

— И что с того?

Глокта перестал улыбаться и продолжил:

— А на другом конце Прямого проспекта, возле самого моря, среди грязи, отбросов и вони, сижу я. Жилье здесь, конечно, подешевле, но я не сомневаюсь: когда мы проведем какое-то время вместе, ты поймешь, что я не менее талантлив, нежели глубокоуважаемый мастер Фаррад. Просто мои таланты развиваются в ином направлении. Добрый доктор облегчает боль пациентов, а я стал дантистом, — Глокта медленно наклонился вперед, — другого профиля.

Убийца расхохотался ему в лицо:

— Ты думаешь напугать меня этим мешком на голове и мерзкой мазней на стене? — Он обвел взглядом Инея и Секутора. — Да вы просто банда сумасшедших!

— Ты думаешь, мы тебя пугаем? Мы трое? — Глокта позволил себе небольшой смешок. — Ты сидишь здесь один, безоружный, совершенно беспомощный. Кто знает, где ты находишься, кроме нас троих, и кому есть до этого дело? У тебя нет никакой надежды на спасение или бегство. Мы все профессионалы. Полагаю, ты уже догадываешься, что тебя ждет. — Глокта вяло усмехнулся. — Не валяй дурака! Конечно, ты нас боишься. Должен признать, ты хорошо скрываешь страх, но это не продлится долго. Очень скоро настанет момент, когда ты будешь умолять, чтобы тебя засунули обратно в мешок.

— Вы ничего не добьетесь от меня, — прорычал убийца, глядя ему прямо в глаза. — Ничего.

«Крепкий орешек. Но нетрудно казаться крепким орешком, пока не началась работа. Уж я-то знаю».

Глокта нежно потер свою ногу. Кровь уже циркулировала свободно, боль почти ушла.

— Мы начнем с самого простого. Имена — вот все, что я сейчас хочу знать. Только имена. Почему бы не начать с твоего? Его, по крайней мере, ты не можешь не знать.

Он подождал. Секутор с Инеем глядели сверху вниз на пленника: зеленые глаза улыбались, розовые — нет. Молчание.

— Ну, хорошо, — вздохнул Глокта.

Иней упер кулаки по обе стороны челюсти убийцы и начал давить, пока тот не раскрыл рот. Секутор засунул между его зубов щипцы и раздвинул челюсти еще шире — достаточно широко, чтобы тот почувствовал неудобство. Убийца выпучил глаза.

«Больно, да? Но это еще ничто, поверь мне».

— Следи за его языком, — сказал Глокта. — Он еще должен поговорить с нами.

— Не беспокойтесь, — пробормотал Секутор, заглядывая пленнику в рот и тут же отстраняясь. — Ух! Ну и воняет!

«Жаль, конечно, но я не особенно удивлен. Здоровый образ жизни — редкость среди наемных убийц».

Глокта медленно поднялся на ноги и, хромая, обошел вокруг стола.

— Итак, — промурлыкал он, протянув руку к инструментам, — с чего бы начать?

Он выбрал одну из игл, наклонился вперед, крепко ухватившись второй рукой за набалдашник трости, и принялся аккуратно зондировать зубы пленника.

«Да, зубы у него оставляют желать лучшего. Пожалуй, я предпочел бы свои».

— Боже мой, да они в ужасном состоянии! Прогнили насквозь. Вот почему у тебя изо рта так воняет. Этому нет оправданий для человека твоего возраста.

— А-а-а! — завопил убийца, когда Глокта дотронулся до нерва. Он попытался что-то сказать, но со щипцами во рту из этого вышло меньше толка, чем у практика Инея.

— Спокойно, спокойно, у тебя была возможность сказать свое слово. Может быть, позже тебе представится еще одна. Я пока не решил. — Глокта положил иглу обратно на стол, печально покачивая головой. — Твои зубы — это позор. Отвратительно! Решительно заявляю, что они вот-вот выпадут сами по себе. И знаешь что? — продолжал он, беря со стола маленький молоточек и зубило. — Мне кажется, тебе будет гораздо лучше без них.

Плоскоголовые

Наступило серое утро, в лесу было холодно и мокро. Ищейка сидел и думал о том, что раньше все было лучше, чем сейчас. Так он сидел, следил за вертелом, поворачивал его время от времени и старался не слишком нервничать из-за того, что приходится долго ждать. Тул Дуру не помогал ему в этом. Он расхаживал взад-вперед по траве, огибая древнюю груду камней и снова поворачивая назад, — стаптывал свои огромные сапоги, нетерпеливый, как бешеный волк. Ищейка смотрел, как Тул вышагивает: топ, топ, топ. Он давно понял, что великие бойцы хороши только для одного дела: для боя. Для всего остального, особенно для ожидания, они ни к черту не годятся.

— Может, присядешь, Тул? — спросил Ищейка. — Удобных камней здесь полно. У огня теплее, и все такое. Сядь, дай своим топталкам отдохнуть, а то я начинаю дергаться.

— Ты мне предлагаешь сесть? — прогремел гигант, сворачивая к Ищейке и нависая над ним, словно огромный дом. — Как я могу сидеть, да и ты тоже?

Потом он нахмурился, принялся разглядывать развалины и всматриваться в чащу из-под тяжелых бровей.

— Ты уверен, что это правильное место?

— Это правильное место. — Ищейка уставился на каменную россыпь, отчаянно надеясь, что не ошибается. Однако он не мог отрицать, что ни единого знака пока не видно. — Придут они, придут, не волнуйся.

«Если их всех не поубивали», — добавил он мысленно. У него хватило ума не произносить это вслух. Он провел достаточно времени бок о бок с Тул Дуру Грозовой Тучей, чтобы знать: этого парня лучше не волновать понапрасну, если не хочешь, чтобы тебе проломили голову.

— Уж лучше бы они приходили поскорее, вот что. — Огромные руки Тула сжались в кулаки, вполне подходящие для того, чтобы крошить скалы. — Мне не по вкусу сидеть тут без дела, задницу проветривать!

— Мне тоже, — сказал Ищейка, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Но не надо кипятиться, парень. Они подойдут очень скоро, как мы и планировали. Место то самое.

Он поглядел на кабана, что шипел на вертеле, роняя в огонь капли сочной подливки. Рот наполнился слюной, в ноздрях стоял запах жаркого… и чего-то еще, кроме этого. Всего лишь слабая струйка. Ищейка поднял голову, нюхая воздух.

— Ты что-то учуял? — спросил Тул, вглядываясь в деревья.

— Да, вроде бы.

Ищейка наклонился и поднял с земли свой лук.