Поцелуй пирата - Тереза Медейрос

«Тем более их очаровательные хозяйки», – ревниво подумала Люси. Она живо представила себе молодого красавца капитана, прославленного героя, в окружении восторженных поклонниц, этих жеманных хищниц высшего света. Какой же наивной и неискушенной должна была ему показаться она!

– По вашему тону можно догадаться, что эта идиллия недолго длилась. Я права?

– Да, так оно и было. Но я сожалею не о том, что так быстро потерял положение любимца нации. Почему и как это произошло – вот что терзает меня! – со страстной горечью воскликнул он и в волнении зашагал от стены к стене.

Немного помолчав, Клермонт продолжал:

– Все началось с появления незнакомца на одном из костюмированных балов. Подойдя ко мне, он представился должностным лицом Адмиралтейства. Ему поручено предложить мне, сказал он, дело, которое принесет мне и большую славу, и немалое богатство. В то время это не прельстило бы меня, ведь мне уже разрешили сдать экзамены на лейтенанта военного флота, а я горел желанием сражаться за родину. Но этот человек обещал мне, что я буду сам командовать кораблем! Стать капитаном королевского флота во время великой войны! Вам невозможно представить, сколько честолюбивых молодых людей мечтали об этом.

– Продолжайте же, – захваченная его страстным монологом, прошептала Люси.

– Уверен, что вам известно, какая тонкая грань отделяет пиратство от каперства[5] во время военных действий. Разумеется, мне было предложено последнее. Я должен был отправиться в Карибское море, там захватывать корабли противников с тем, чтобы пятую часть добычи отдавать в казну Его Величества для ведения войны. Остальное оставалось в распоряжении команды моего корабля. Мой анонимный благодетель брал на себя обязательство подготовить судно к отплытию и доставить мне каперское свидетельство, подписанное лордом верховным адмиралом. Это свидетельство должно было узаконить мои действия и в случае моей поимки неприятелем помешать ему повесить меня на рее как пирата.

Он презрительно усмехнулся.

– Такой план не мог не взбудоражить необузданную фантазию самонадеянного и честолюбивого молодого человека, каким я тогда был. Даже в самих обстоятельствах этой сделки было что-то захватывающее. Мы разговаривали с этим человеком оба в масках, в уединенной комнате, как в исповедальне. Я не видел его лица, не знал имени. Он сказал, что я не должен задавать вопросов о причинах такой таинственности. Когда же я их узнал, было уже поздно.

– Вас поймали? – с ужасом спросила Люси.

– Меня предали! – в бешенстве вскричал он, сжимая кулаки.

Люси вздрогнула от испуга. Ей ни разу не приходилось видеть Мориса в таком неистовстве.

Он с трудом перевел дыхание, пальцы его расслабились.

– Я был схвачен в Сан-Хуане. За два дня до этого один испанский торговый корабль вынужден был сдаться мне почти без боя. Я предъявил его капитану каперское свидетельство и распорядился перенести его груз на свой фрегат. Там оказались поистине несметные богатства. Три тысячи слитков золота и серебра, пряности, хлопок, индиго, шелк. – Он покачал головой. – Такие сокровища не снились самому капитану Киду.

– Я думаю, что и Его Величество по достоинству оценил вашу добычу.

– Вот этого я никогда не узнал. Нас взяли в плен французы и отвезли в крепость Санта-Доминго. Даже когда меня заковывали в кандалы, я смеялся им в лицо, потому что знал: у них не было оснований обвинить меня в пиратстве. Мое каперское свидетельство было при мне, а все добытые сокровища я предусмотрительно спрятал в Сан-Хуане.

– Боже, как романтично! Карибы, пираты, спрятанные сокровища!

– Подчиненный моего безымянного благодетеля появился на следующий же день. У нас было заранее договорено, что он будет находиться где-нибудь на островах поблизости, чтобы защитить меня в подобной ситуации. Он потребовал, чтобы я отдал ему каперское свидетельство и назвал место, где я спрятал сокровища.

Ошеломленная Люси во все глаза смотрела на него.

– И вы сказали ему?!

Морис горько усмехнулся.

– Вы должны простить мне мою наивность. Это было давно, когда я еще имел глупость верить в порядочность людей.

Люси твердо встретила его взгляд и с легким укором сказала:

– Мне тоже пришлось пострадать от подобного заблуждения.

Он первый опустил глаза, и голос его вздрагивал от негодования, когда он продолжил:

– Это была моя последняя встреча с негодяем, больше я его никогда не видел. Что бы я ни говорил французам, без каперского свидетельства на руках я не мог доказать, что не занимаюсь пиратством. На следующий день они повесили всех членов моей команды, не пожалели даже девятилетнего юнгу! Они повесили бы и меня, но, как я позже понял, их остановили мои угрозы, что британское правительство отомстит за мою казнь смертью их каперов. Очевидно, мое спокойствие и уверенность при захвате в плен заронили в них какие-то сомнения… Вы понимаете ли, что значит для капитана пережить свою команду?!

Люси внутренне поежилась, вспомнив, как в ночной тишине на палубе «Тибериуса» ей чудилась угрюмая песня матросов, взывающая к мести.

– Я очень сожалею, – тихо промолвила она.

– Да не нужна мне ваша жалость! – отрезал Клермонт.

– Тогда чего же вы хотите от меня? – вскричала она, не выдержав напряжения.

Он медленно двинулся к ней, не сводя с нее пристального взгляда. Люси стоило огромных сил, чтобы не юркнуть под подушку.

– Не желаете ли вы знать имя фрегата, который мне предоставил неведомый благодетель? Изящную красавицу, которую проклятые французы затопили у берегов Санта-Доминго?

– Зачем мне это знать? – У Люси почему-то пересохло в горле.

Клермонт сделал еще шаг вперед, проигнорировав ее ответ.

– Она называлась «Анна-Мария!»

– Анна-Мария… это имя моей матери, – чуть слышно пролепетала побледневшая девушка. – Но я никогда не слышала о корабле с таким названием.

– Возможно. Но дело в том, что мой благожелатель, оказывается, был наделен своеобразным чувством юмора. Ведь это он дал мне прозвище капитан Рок, под которым я должен был командовать «Анной-Марией».

Сердце Люси готово было вырваться из груди, когда он наклонился над ней и посмотрел в упор сверкающими от гнева глазами.

– Так что, видите ли, моя дорогая, – с притворной мягкостью проговорил он, – вы не можете называть меня злодеем. В конце концов, я только тот, кем меня сделал ваш отец!

19

– Вы лжете!

С возмущением оттолкнув руку Мориса, Люси встала с кровати.

– Вы… вы нагло лжете! – снова выкрикнула она, оборачиваясь к нему, как разъяренная тигрица. – Как вы смеете оскорблять моего отца, который всю свою жизнь посвятил беззаветному служению Англии и королю!