Консорт (ЛП) - Линде К. А.

– Я не буду это слушать. Немедленно домой. Ты под домашним арестом.

Кэл открыла рот, чтобы возразить, но ее мама пронзила ее взглядом, и та поплелась в дом. Ее мама шагала следом.

– Надеюсь, нас примут не так… бурно, – сказал Алви.

Сирена провожала Кэл взглядом, стыдясь того, что втянула ее в беду. Она не сожалела. Хоть на них напал призрак. Только бы она не рассказала своей маме об этом!

Когда Сирена прошла в дом Авниэллы, их приняли не лучше, чем Кэл. Авниэлла и Лейс отчитали их за то, что они ушли без предупреждения и взяли с собой Кэл.

Алви поцеловал их в щеки и сказал:

– Мы подобрали изгоя, – он кивнул на Кесфа.

– Ой, нам нужна еще кровать, – сказала Лейс.

Кесф гордо стоял в углу, ему было неудобно в доме людей. Матильда и Вера с любопытством смотрели на него, выйдя из спальни, но просто улыбались.

– С возвращением, Кесф, – сказала Вера.

Он хмыкнул.

Рив и Оброн ворвались в комнату.

Рив обхватил талию Сирены и прижал ее к себе.

– Я думал, с тобой что–то произошло. Я не могу потерять и тебя.

Сирена похлопала его по плечу и вздохнула.

– Знаю. Я люблю тебя.

Дин рухнул в углу и отключился, привлек этим снова общее внимание.

Вера прижимала ладонь к его лбу пару минут, а потом нахмурилась.

– Вам нужно многое объяснить.

– Начинайте, – Матильда устроилась удобнее.

И они начали. Они рассказали, как добрались по следу призрака до Аонии и нашли Кесфа, а потом обнаружили, что призрак был ноккином.

– Невозможно, – сказала Матильда.

Вера пожала плечами.

– Я думала, они мертвы.

– Вы знаете, как их убить? – спросила Авока.

Матильда нахмурилась.

– Ноккинов было мало. Не ясно, на кого они работали, и информации о них мало. Мы подумаем над этим.

– А пока что, – сказала Вера, – можно окружить город барьером, чтобы помешать этим нападениям. Фэн достаточно маленький, чтобы хватило сил, если ваши древние помогут.

– Я поговорю с Маной, – Лейс поднялась и ушла из комнаты.

– Пока мы были там, – сказала Сирена, – Дин заглянул в то, что Авока назвала Зеркалом правды.

Матильда прошипела между зубов:

– Что именно он искал?

– Что случилось с его домом и семьей.

– Скорее всего, только это он и увидел.

– Мы можем что–то для него сделать? – взмолилась Сирена.

– Время, – сказала Вера. – Когда я попробовала его исцелить, все было на местах. То, что он переживает, он должен преодолеть сам.

Сирена нахмурилась. Этого она и боялась.

– Это все хорошо, – заговорил Ордэн, – но у нас есть проблемы важнее, чем угроза деревне.

– Да, – сказала Вера.

– Точно, – согласилась Матильда.

– Мы чуть не потеряли Сирену, но теперь вернули ее, нужно понять, что делать дальше. Ноккин хочет Сирену за ее магию, – сказал Ордэн. – Об этом никто не хочет говорить, но она использовала магию крови и выжила. Ей нужно учиться. Узнать, на что она способна.

Сирена чуть покраснела, но посмотрела в мрачные глаза Ордэна. От него слова звучали правильно. Любой мог сказать это в шутку или попытаться смягчить удар, но Сирена была другой, и она не могла скрываться от этого.

– Ты прав, – сказала она, отталкиваясь от стены и проходя в центр их круга. – Последние пару месяцев я была сама не своя. Смерть Мэлии… раздавила меня. Нет, уничтожила. Она вывернула меня, и мне не было ни до чего дела. А потом случились смерти Дофины и моих родителей, и осталась только моя оболочка. Я делала то, чем не горжусь, но магию крови я приняла, только когда браж убил моих родителей на глазах моих брата и сестры. Я использовала силу, чтобы спасти жизнь короля. Это может быть неправильно, но я не видела вариантов. Если хотите судить меня, смелее.

В комнате стало тихо от ее слов. Никто не отвел от нее взгляд.

– Может, я не такая, какую все хотели для исполнения проклятого пророчества, но у вас есть только я. Я хочу вернуть магию. Я хочу, чтобы весь мир был как Фэн! Никто тут не обходит стороной тех, у кого есть магия. Всех принимают, может, не за то, кем они являются, но их и не убивают за их магию. Таким мир был до Виктора Дремилона. И… я верю, что знаю, как поступить дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– О? – спросила Вера.

Сирена улыбнулась.

– Как вы знаете, почти год у меня были видения Домины Серафины. Она показывала мне обрывки своего прошлого, но, когда я была без сознания после магии крови, она смогла пробить барьер между ее миром и нашим. Она сказала, что, когда я овладею магией духа, я смогу говорить с ней сама. И мне не придется для этого терять сознание.

Матильда склонилась ближе, Вера зажала рот рукой.

– Так я смогу лично говорить с ней, а не попадать в ее видения. Она сказала, что мне нужно использовать монету и не ослепнуть, ведь во всем этом замешаны большие силы. Она упомянула женщину, но не смогла произнести ее имя.

– Монета, – прошептала Авока.

– Да, да, – сказала Матильда. – Что еще?

– Женщина? – тихо спросила Вера.

– Да, порой меня вырывало из сна с Серафиной, и я оказывалась в мире тьмы с этой женщиной. Думаю, это та самая женщина. Она говорила мне прийти к ней. Я не знаю, что это значит, но она дала мне монету, – Сирена вытянула руку. – Она ощущалась такой реальной. И хоть она могла быть опасной, уж очень много совпадений. Первый шаг – нам нужно найти эту монету.

Вера встала и вытащила что–то из кармана.

– Она выглядела так?

Сирена охнула.

– Где… откуда вы это взяли?

– Ты сжимала ее в ладони, – сказала Авока.

– Но откуда она?

Авока покачала головой.

– Я держала тебя за руку, и у тебя ничего не было. А потом я отошла попить воды, вернулась, и монета была у тебя в руке.

– Она из моего сна? – голова Сирены кружилась. – Как это? Такое возможно?

Вера крутила монету в руке.

– Это талисман. Его использовали, чтобы управлять сильной энергией. В зависимости от талисмана, так можно хранить магию, усиливать ее или что–нибудь вспоминать. У них много функций.

– Что делает эта монета?

Матильда покачала головой.

– Мы не знаем. Возможно, монету и не использовали как талисман.

– Но у нас их две, – Вера вытащила вторую монету.

Сирена протянула руку, и Вера опустила монету на ее ладонь. Она была такой же, как из ее сна. С половину ее ладони размером, золотая, с гладкими краями и женским профилем в центре, окруженным тремя словами на языке, который Сирена еще не видела. Он выглядел как язык Дома, но… нет.

– Второй талисман? – спросила Сирена, гладя пальцем текст. Ей казалось, что она должна была знать, что там говорилось, но значение не давалось ей. – Откуда он у вас?

– Был у Мэлии в комнате, – объяснила Авока.

– Дайте–ка уточнить, – сказал Алви. – У нас два талисмана. Один от Мэлии. Другой из сна Сирены. И мы не знаем, как они работают. Но мертвая Дома сказала тебе это использовать? Хорошая идея.

– Звучит нелепо, – сказал Кесф. – Твои планы всегда такие дурацкие.

– Но все сошлось, – отметила Авока.

– Это не все, – сказал Ордэн. – Что ты опустила?

– Как ты… – начала Сирена.

– Я долго учился и следил за людьми, девочка. У тебя всегда были безумные идеи, но они работают. Расскажи остальное.

Сирена вздохнула.

– Серафина сказала, что знает причину, по которой у меня есть магия.

Рив встал от этого.

– Я хочу знать ответ. Почему ты, а не я? Не Аралин или Элея?

– Это не всегда передается по прямой, – сказала Матильда. – Это не связано с тобой или твоими сестрами. Это связано с верной комбинацией силы и времени.

– Что она сказала, Сирена? – тихо спросила Авока.

– Что у нее был ребенок.

– У Сэры был ребенок? – охнула Вера.

– И… я могу быть ее наследницей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все застыли от этого. Произойти от Домины Серафины. Такое она не представляла.

– Конечно, она так сильно с тобой связана, – сказала Вера. – Это многое объясняет.

– Хоть я не знаю, как она скрыла это от нас, – пробормотала недовольно Матильда.