Аквариум(СИ) - Фомин Олег Вадимович

Долго думать мне не дали. По коридору ко мне шли двое. И явно не люди. Я прыгнул к трубе, пристроился так, словно до сих пор прикован, зажал ногой импровизированный штык и, бессильно скрючившись, замер. Успел вспомнить, что рассказывала Настя об экстрасенсорных способностях этих новых, продвинутых Уродов, и перестал думать. Точнее не перестал, а непонятным самому себе образом опустил все мысли на самый нижний этаж сознания, оставив плавать на поверхности муляж испуганного и измученного узника…

И вот сейчас, смотря на трупы двух застреленных мною врагов, я в полной мере осознал, чем обернулась моя преступная беспечность. Необходимостью практически самоубийственного похода в одиночку против шестерых неимоверно хитрых и опасных тварей в самое их логово. Туда, откуда я два дня назад хотел оказаться как можно дальше. Тем более, неизвестно — жива ли еще Настя. Стоп! Настя жива и невредима! Если думать иначе, то всякий смысл бороться пропадает. Да, теперь у меня вот так. За один день — все с ног на голову.

Уроды валялись под моими ногами. Айболит — скрючившийся, весь какой-то словно усохший после смерти, и второй — настоящий, окончательно мутировавший в разумное, совершенно чуждое человеку, отвратительное создание. Разбросал длиннющие руки и ноги в стороны. Помутневшие глаза смотрят в потолок. Оромный — килограмм за сто пятьдесят, страшный, даже когда мертвый…

Снарягу снимать противно, да и некогда. Подобрал только автомат Доктора и два полных магазина к нему. Грозу брать не стал. Винтовка, говорят, просто убойная, но я с ней не знаком. Поэтому лучше уж старый надежный калаш.

Осторожно двинулся по коридору. Чем ближе я подходил к основному помещению, которое, надо полагать, было для местной команды общим залом, тем явственнее чувствовал терпкий запах смерти. Запах крови и потрохов. Заглянул в широкие распахнутые двери. Просторная комната, кресла, диваны, посередине — огромный бильярдный стол. Неплохо жили…

Жили неплохо, а вот умерли — очень плохо. По полу разбросаны гильзы. Вокруг — дорожки от пулевых попаданий и кровь. Много крови. На мебели, стенах, даже на потолке темнеют застывающие брызги. Больше всего, конечно, на полу. Красные лужи на сером линолеуме. Здесь была настоящая бойня. Даже не бойня, а скорее — резня. Очевидно, в замкнутом пространстве Уроды больше полагаются не на мощь огнестрельного оружия, а на остроту своих страшных когтей и зубов.

Первым обнаружил Рената. Командир отряда лежал на спине, практически разорванный напополам. Брюшную полость вместе с содержимым снесли несколькими ударами страшных лап. Все это валяется вокруг. Вместо отсутствующего живота белеют края ребер и позвоночник. Еще двое. Лежат рядом. Один тоже зверски порван, второй просто прошит длинной очередью. Хотя нет, не просто. Левая нога полностью отсутствует. Прошел дальше. Сивый с разодранным горлом застыл, прислонившись к стене прямо около тамбура, за которым виднеется мощная входная дверь, прикрытая, но не запертая. Застали явно врасплох. Все одеты «по-домашнему», ни бронежилетов, ни разгрузок, только тактические штаны и майки. Ужасные картинки реальности вспыхивали в глазах и выезжали быстро проявляясь, как снимки старого полароида. Проявлялись и навсегда откладывались в памяти. На самом деле — это беспредел. Одно дело — те, тупые, ничего не соображающие звери, которые бегают по улицам. Они по-другому не умеют. Но тут разумные существа, называющие себя следующим звеном эволюции, творят такое, до чего не додумается ни один Волосатый. Это за пределами жестокости. Это даже не имеет названия.

Справа, из открытой двери в соседнее помещение послышалось тихое шуршание. Я сдвинулся в сторону, направив туда ствол автомата, и увидел Урода, выползающего из проема. Значит одного все-таки подбили. Только не до конца — голова целая. Я подскочил, ударил прикладом в затылок, припечатав его мордой в пол, на ходу отметив, уже почти затянувшиеся раны на шее. Вот это регенерация! Перевернул тварь на спину, направил ствол в лицо, спросил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Зачем вы это делаете?

Он поднял на меня свои жуткие буркалы и засмеялся. Хрипло и злорадно. Я, как ломом в асфальт, со всей силы ткнул его стволом автомата прямо в улыбающуюся пасть. Послышался хруст, Урод забулькал, выхаркнул что-то черное и снова заулыбался.

— Зачем? — повторил я. — Только, чтобы пожрать?

— К нам приходили Боги. — прошепелявил он. — Боги! А ты…

Резко метнул вверх скрюченную граблю, пытаясь разорвать мне живот. Не на того напал! Я успел отпрыгнуть назад, одновременно выпустив длинную очередь. Голова Урода лопнула, обдав пол и стену позади фонтаном мозгов и черной крови. Так, теперь значит их пять. Баба свозу, кобыле легче.

Я зашел в комнату, из которой выполз Урод. Кухня. Тоже просторная; плиточка на стенах, подвесной потолок, барная стойка с высокими табуретами. Прямо посередине валяется обглоданная человеческая нога. Понятно. Этого раненого специально здесь оставили и ногу ему бросили. Он ее ел и выздоравливал. Как все просто!

Ни Настю, ни вторую, как ее там, Юлю, я не нашел. Значит, на самом деле с собой утащили, суки. Кстати, и дорогого моему сердцу Кирюшу я тоже не обнаружил. Он-то им зачем понадобился?

Взгляд сзади. Я упал на пол, перекатился. Громко захлопал пистолет, надо мной пронеслось несколько пуль, выбив из барной стойки куски мрамора. Кирюша, мать твою! Вспомни говно, вот и оно! Метнулся к нему, выбил пистолет, скрутил, взяв на болевой, прошипел на ухо:

— Это я, Егор. Успокойся, баран!

Он скосил глаза, увидел, что это действительно я, забормотал:

— Извини, я не знал… Не хотел… Думал они еще здесь.

— А ты-то где был, друг дорогой?

Он заплакал, ему было очень страшно, аж подпрыгивал.

— В оружейке прятался.

— А они туда заходили?

— Нет, два раза дверь дернули, сказали, сейчас баб отнесем, а попозже вернемся, никуда, типа, не денешься, — просипел он.

— А трупы чего не утащили?

— Не знаю. Торопились… Я же сказал, вернутся они еще. Валить надо!

— Так, слушай. Сейчас я тебя отпущу, Кирилл, и ты спокойно, без резких движений ведешь меня в эту самую оружейку, ферштейн?

— А? — промямлил он. От вчерашнего борзого бычка остался только тупой коровий взгляд.

— В оружейку веди, лупень майский! — рявкнул я. — Снаряга моя там?

— Да. Все там. Не успели еще разобрать…

Оружие хранили в первом по левую сторону коридора помещении. Массивная железная дверь, такая же как в мою недавнюю одиночную камеру, мощный, тяжелый засов, только изнутри, снаружи — петли для навесного замка. Очевидно, оружейка предполагалась, как некий последний рубеж обороны. Даже не обороны, а спасения. Запереться там в самом крайнем случае и сидеть, надеяться. Вот только воспользоваться им успел лишь ушлый Кирюша. Да как сидел тихо! Я его даже не почуял, когда мимо шел. Зато сейчас чуял, даже чересчур. Запах страха, пусть и на эмоциональном уровне, исходил от парня во все стороны, как сигнал сотовой связи от ретранслятора. И сигнал этот явно отдавал запахом мочи. Образно, конечно, но явно…

Все-таки хорошо они тут устроились! Линолеум, потолки подвесные, кресла, бильярд, а оружейка — это, вообще, просто праздник какой-то! Автоматы, пистолеты, гранаты, комплекты экипировки. Все простое, без наворотов, для регулярных войск, зато — в огромном количестве. А главное — патроны. Стопки деревянных ящиков с трафаретной маркировкой, внутри которых зеленеют запаянные консервы цинков, набитых приятно тяжелыми картонными коробками. Быстро вскрыл один из цинков 5.45 прилагаемым ножом, разложил пачки на полу. Огляделся. Ага, вот и мои доспехи. Свалены в кучу в углу. Бронежилет, покоцаный шлем, берцы, очки, маска, топор, все остальное. Даже мой родной 74-й подобрали на стройке… А вот Лехиных вещей нет, только автомат. Значит, действительно, — не нашли Лешего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я начал быстро снаряжаться, чувствуя, как тело покрывается второй кожей, без которой я ощущал себя практически голым. Хотя, в принципе, так и было.