Освободи меня - Эми Роджерс

С приглушенным криком она взорвалась, всем телом содрогаясь вокруг него в волнах оргазмов, накатывавших один за другим. Хадсон оставался с ней, тщательно выверенные толчки удерживали ее в состоянии ослепительного наслаждения, пока она тряслась и извивалась под ним в безумном удовольствии. Вот как он влиял на нее. Так мог только он.

Позади нее Хадсон издал резкий звук, заходясь в агонии экстаза. Все его тело содрогнулось и задрожало, и он пролился в нее.

- Я люблю тебя, - прошептал он, рухнув на нее сверху. Вес его тела, вдавливавшего ее в матрас, тяжело вздымающаяся грудь, успокоили дрожь в ее теле.

- Я тоже люблю тебя, - промурлыкала она. И это была правда. Она любила его больше, чем представлялось возможным.

Хадсон перекатился на спину, привлекая ее к себе. Она ткнулась носом в его грудь, чувствуя, что руки и ноги стали точно ватные, а веки отяжелели. Самолет поворачивал, кренясь влево, а Алли забылась изможденным сном, чувствуя себя в полной безопасности, ведь мужчина, обнимавший ее, всегда будет рядом.

(23) 15,5 км

(24) 'Когда ты в Риме, веди себя как римлянин'. Англоязычный аналог русского выражения 'в чужой монастырь со своим уставом не ходят'

Глава 24

Стук, разбудивший Джулиана, напоминал скорее грохот, громкий, как звук ядра, вылетевшего из пушки. Он понятия не имел, кто это или как долго они долбились в двери его номера-люкс, но он был на волоске от того, чтобы разорвать их в клочья.

- Pour l'amour de merde(25) , - он прокашлялся, заставляя голосовые связки работать. - Arrêter cette incessante frapper. Je viens(26) .

Когда он, наконец, открыл глаза, ему показалось, что утренний свет, проникающий сквозь окна, обжег его сетчатку. Он покосился на худую руку, властно распластавшуюся на его груди, и скинул ее. Женщина - Боже правый, он не помнил ее имени - перекатилась с тихим стоном, когда ее рука безвольно упала на матрас.

Джулиан свесил ноги с кровати и потер глаза рукой. Снова открыв их, он впервые полностью осмотрел комнату. На всех видимых поверхностях была раскидана одежда - на паре кресел, на абажуре, на комоде - даже с люстры над кроватью свисал лифчик. Пустые бутылки из-под шампанского валялись на полу, переполненные пепельницы заполонили прикроватные столики.

И снова гребаный стук.

- Une minute(27) , - вытащив пачку Gitanes(28) , он достал сигарету, зажал ее зубами и прикурил, быстро щелкнув золотой зажигалкой с выгравированными буквами ДЛ. Первая затяжка всегда была лучшей, и этот трюк всегда работал. Бросив зажигалку на прикроватный столик, он поднялся на ноги. Постояв немного и переждав приступ неожиданного головокружения, он схватил халат из узорчатого шелка, висевший на изножье кровати с замысловато резным балдахином.

Направляясь к источнику стука, он набросил халат на плечи и завязал пояс. Открывая дверь, он выдохнул, выпуская струйки дыма через нос.

- Что? - рявкнул он на английском с сильным акцентом.

- Месье Ло...

Джулиан прервал мужчину, выгнув бровь.

- Маркиз Лорен, - сказал тот, немедленно исправляя ошибку. Если что-то Джулиан и узнал о своем наемнике, так это то, что несмотря на свой промах, он всегда следовал протоколу. Раненый солдат, заново завербованный каким-то милитаристским режимом, от которого он неизбежно бегал в самоволки.

- Oui, Филипп?

- У меня есть новости.

Джулиан распахнул дверь полностью.

- Входи, - сказал он, удерживая сигарету в уголке рта. Жестом он указал мужчине следовать за ним и сел в одно из кресел у камина.

Проницательный взгляд Филиппа просканировал комнату, резко задержавшись на кровати в стиле начала века, где после прошлой ночи все еще спали две женщины. Статная брюнетка с оливковой кожей лежала на спине, рукой прикрывая глаза, точно защищаясь от солнца, одна нога согнута в колене, открывая ее обнаженное естество. Другая, блондинка, лежала на животе, закинув руку на другую девушку.

Джулиан усмехнулся. Женщины значили не больше парчовых занавесок на окнах. От них столько же пользы, но намного больше веселья.

Филипп обошел кресло, расстегнул темное пальто и сел напротив Джулиана.

- У меня есть информация о местонахождении Алессандры Синклер и Хадсона Чейза.

Джулиан глубоко затянулся сигаретой, кончик ее засветился ярко-оранжевым.

- Нахрен мне сдался этот мудак, - его сильный акцент искажал слова, дым выходил из его рта с каждым слогом.

Филипп вытащил небольшую записную книжку из нагрудного кармана и открыл ее.

- Через несколько часов мисс Синклер сядет на борт Восточного Экспресса Венеция-Симплон, конечная точка назначения - Лондон, с краткой остановкой на 48,8567 градусов широты и ...

Джулиан оборвал его.

- Enfer putain(29) . Изъясняйся на английском, как любят говорить американцы.

- Да, сэр. Париж, Франция.

Его глаза расширились.

- Когда?

Филипп снова сверился с записной книжкой.

- Завтра утром, в восемь ноль-ноль.

- Идеально, - губы Джулиана скривились в улыбке. Все складывалось как нельзя лучше, как будто он был марионеткой в руках самого Бога. Он откинулся в кресле и затушил сигарету о хрустальную пепельницу.

Пора привести его план в действие.

(25) Ругательство, которое в буквальном переводе означает что-то вроде 'Ради любви к дерьму' (франц.)

(26) Прекратите долбить. Иду я (франц.)

(27) Одну минуту (франц.)

(28) 'Цыганка' (франц.) - культовая марка сигарет, ставшая частью французского стиля.

(29) Черт возьми (франц.)

Глава 25

Алли никогда не была в Венеции. В Риме, Милане, даже Флоренции - да, но никогда не в муниципалитете, который обычно называли 'плавучим городом'. Ей нравилась идея впервые посетить одно из самых романтичных мест в Европе в компании любимого мужчины. Поэтому она была так разочарована, когда большую часть своего единственного дня в Венеции они проспали в самолете.

Многие путешественники стараются спать во время ночных перелетов и наутро прибывают отдохнувшими и подстроившимися под местный часовой пояс. Но на борту самолета Хадсона ей удалось лишь один раз немного вздремнуть. Не то чтобы она жаловалась. При мысли об их трансатлантическом перелете губы сами сложились в улыбку, и Алли невольно отыскала его взглядом среди лобби отеля.

Хадсон разговаривал с консьержем у стойки. Он стоял спиной к ней, давая возможность восхититься своей прекрасной задницей, облаченной в деним. Каким бы горячим ни выглядел Хадсон Чейз в костюме, было что-то такое в его манере носить джинсы, что заставляло ее ерзать на стуле.