Стратегия. Колония - Вадим Денисов

— Да вот так и собираются, — буркнул я, лихорадочно придумывая свой ход. — Поедут тихо через лес, метров за пятьсот бросят «Круизер», разойдутся по фронту — и вперед, за деревьями, их учить не надо, Ленни. Юра, да сделай же что-нибудь, гарнитура шипит!

Пш-шш…

— «Патруль», здесь «Тунгус»! Стрельбу прекратить. Ракетница при тебе?

— Нет, она сбоку на борту квадра висит, с моей стороны.

— Достать ее сможешь?

Пауза. Пш-шш…

— Смогу, наверное, — неуверенно ответил Игнат.

— Уж смоги! Слушай сюда! На часы смотри. Что? Какой такой смартфон? Убью! Ровно через минуту выпускаешь ракету так, чтобы она над тобой поднялась, строго вертикально. Ты меня понял?! После чего забивайся в грунт и не поднимайся! Накосячишь — на губу посажу, а отец тебе ноги выдернет. По рации постоянно докладывай в Елену, будь на связи! Все понял? А гранаты где?

— Тоже в машине, я же не знал…

Отлично, едрена свалка, все не слава богу!

— Жмись к земле!

Я, не став дожидаться ответа, торопливо передал радисту указания и уже через несколько секунд усаживался на место наводчика-оператора «эрликона». Поправил на голове гарнитуру, бросил рацию в нагрудный карман рубашки, махнул рукой:

— Ушли все с директрисы к чертям собачьим! Брысь за обрез стола, оглохнете! Ленни, разрывные подтяни, сама в бинокль, стой рядом! И наушники надень.

Эйнар Дагссон, который все эти долгие минуты стоял у ограждения стены, напряженно всматриваясь в саванну и сжимая в толстенных волосатых лапах пулемет ДПМ, казавшийся сейчас детской игрушкой, тяжело побежал к лестнице, хрипло крикнув мне на ходу:

— В западную галерею иду!

Это правильно, площадка должна быть чистой, а у него там будет отличная позиция. Я накинул толстые противошумовые наушники, опять поправил под ними сбитую гарнитуру — что-то все по-левому, нужно серьезней готовиться.

— Ракета! Есть ориентир, — крикнула сильфида. — Там два дерева, что повыше!

Деревья повыше… Красная звездочка еле заметно поднялась над этими самыми деревьями. Чтобы их разглядеть на рваном абрисе дальнего леса, нужна хорошая оптика, ох и далеко! Но парень выстрелил хорошо, вертикально, место очевидно.

Щелк!

— «Патруль», тебя видим, хорошо стрельнул. Где сейчас противник? Доклад.

— Слева от меня…

— Отставить, Стародубцев, ты че, в метро? Стороны света скажи, боец!

Возникла пауза, в тишине раздалась пара щелчков.

Буря в голове у парня.

— Юг… Запад. Юго-запад, триста, триста пятьдесят, так, наверное!

— Принял, Игнат. Теперь смотри, куда трассера будут падать, и корректируй! И не ёрзай, все хорошо.

— Федя, тут почти три километра по карте, — вклинившись, уточнил Вотяков. — Метка номер шесть трассы патруля чуть ближе. Так что выходит… ну, два девятьсот.

Три кэмэ! Елки-палки хвойные!

Это уже не просто шаманство, это шаманство Большого Бубна. Да не бывает такого, не стреляют люди на эти расстояния!

Как-то раз я взял оленя с дистанции в тысячу четыреста метров.

Там тоже было чистое шаманство. Одинокий бык-ландур бродил под низким заполярным солнцем по апрельской снежной пустыне, не обращая ни малейшего внимания ни на непонятные хлопки вдалеке, ни на фонтанчики взрывающегося рядом наста. Вездеход МТЛБУ стоял за спиной в низине, а я палил из СВД, взятой у погранцов… Даже не столько во имя тупого спорта бил, сколько от искренней обиды — целый день мы честно мотались, как карлы, по безжизненной тундре, так и не встретив стада, в перспективе оставаясь без мяса.

Три магазина ушло, как с куста — уйму патронов пожег, пока случайно не попал более или менее по месту… Расстояние до мишени измеряли пробегом вездехода. Так что разговоры про сверхдальние выстрелы в оперативной обстановке из штатного армейского оружия — мимо меня, легко слушаю лишь до шести сотен метров.

А тут три километра без малого! Но мне же не попасть надо, а лишь присутствие обозначить да страху подлить на вражьи бошки.

— Юра, ветер дай, что ли…

— Северный, шесть, без порывов. Пробуй, командор, чего там.

Не факт, что там такой же ветер. Поэтому я взял чуть левее и выстрелил один раз для оценки сноса. Потом еще разок. Трассеры пологой дугой ушли к дальнему южному лесу, снос понятен. Вотяков разумно закрыл дверь в башенку.

Ну и поехали тогда, Федя!

Да помогут тебе все нганасанские «койка» и свирепый тунгусский бог Огня — Агды, последний раз извергавший на грешную землю огонь раскаленным болидом Тунгусского метеорита…

— Би синэ садави эетчэм, суки! — тихо выдохнул я по-эвенкийски — что-то типа «разрешите представиться». Навалился плечами на «рога» автоматической пушки. — Мы к вам с гостинцами!

Дум-дум-дум-дум!

Три четверки с корректировкой я положил в дальний лес — туда, где, по моему представлению, засели напавшие на патруль. Бронебойные будут протыкать любые стволы пачками, разбрасывая щепу по сторонам, противнику будет весело.

Щелк!

— «Тунгус», последняя хорошо легла, нужно ближе сто!

Эка-ножик, простой ты какой, товарищ революционный матрос. Ближе сто ему подавай. Зафиксируем. Я не торопился поднимать прицел — ствол прогревается, следующие снаряды и так чуть ближе падать будут.

Дум-дум-дум-дум! Дум-дум-дум-дум!

— Разрывными теперь? — Я по губам прочитал слова Ленни, указывающей на новый барабан. — Нет, менять не будем, родная.

Начнешь менять боеприпас — там вообще другая баллистика попрет, опять надо будет пристреливаться, корректировать. Да и осколки как полетят, если вильну… Я очень боялся задеть нашего парня. Вместе с подругой мы быстро поменяли барабан, опять поставив бронебойку.

И еще пару средних очередей.

— «Тунгус», здорово! Зашевелились, не нравится им горячее! Еще и я добавил! — гордо сообщил патрульный, голос у Игната уже совсем другой: как же важно вовремя почувствовать поддержку товарищей.

— Я те добавлю, индеец! Спрячься и наблюдай!

Дум-дум-дум-дум! Щелк.

— «Кастет» в канале, почти прибыли… Командир, хорошо садишь, приятно посмотреть! Прекращай пальбу, мы начинаем работать, как понял, прием.

— Понял Костя, давайте там… жестко.

И тут же последовала реакция:

— Товарищ командор, бандиты драпают, тарантас свой толкают, испугались! — заорал в эфире Игнат. — Дядя Гоблин подходит, а я ППШ достал!

— Ну так и вломи им, раз достал.

Стрекотня далеких выстрелов пролетела над саванной.

И в наступившей после этого тишине, почти полной, наполненной лишь тихим шепотом слов, слышимых только произносившим их людям, словно барабан проспавшего двоечника из школьной рок-группы, диссонансом загремели частые звонкие удары. Хвостов в мастерской изо всех сил долбашил молотком по металлу, отчаянно торопясь оживить гадский багги.

— Юра, отца успокой по рации, он же там с ума сходит.

Я неловко слез с жесткого сиденья боевого поста, поморщился — плохо сидел, торопился. Присел пару раз, разгоняя по ногам кровь, вспомнил и окончательно сдернул с головы горячие противошумовые наушники.

Щелк.

— «Тринакрия», «Бендера», доклады дежурному, прием.

— Все спокойно, Дон Тео, по берегу до эвкалиптов чисто. В лесу никого не видно.

— У нас тоже ровно. — У папки голос уже почти спокойный. — «Зодиак» возвращается, уже видим их. На берегу никого.

По лестнице застучали тяжелые шаги, на крышу поднялся Эйнар, вопросительно глянул на меня. Из башенки вышел Вотяков, вяло махнул рукой Ленни — садись, мол, дежурная, продолжай службу нести.

— Ленни, я там все переговоры на громкую вывел. Отключай, а то сейчас всякие подробности пойдут, не нужно это.

Когда он подошел ко мне, я увидел, как у Юрки подрагивали руки.

— Чисто на телекамерах, — доложил он, быстро растирая виски. — По ходу, Федя, только оттуда и полезли. Дикий случай.

Я молча кивнул: ну да, ну да, дикий.

И вдруг прочитал свои же мысли, очень и очень мне не понравившиеся. Что бы я чувствовал после всего случившегося, окажись вновь обыкновенным вольным Спасателем? Тоску и растерянность, неизбежное чувство утраты, сострадание родным и близким — к Алику Хагауджеву все привыкли, сроднились — смелый, веселый и уверенный в себе мужик крепко вжился в Колонию, встроился в коллектив. Правильные чувства я бы испытывал, короче.

Но теперь из головы, замещая нормальные человеческие эмоции, лезло и нечто иное, неуместное: «Вот ведь не вовремя как — теперь надо устраивать похороны, произносить целые речи и отдельные правильные слова, выдерживать старые ритуалы и придумывать новые, искать хорошее место для кладбища, озадачивать людей и контролировать выполнение». Из головы лез бездушный и циничный Начальник — гротескное существо со специфичными взглядами и подходами, в которых подобные вещи называются «неприятными» и банально мешают производственному или боевому процессу. Отвлекают они от дел, тормозят!