Дым и зеркала - Дарья Кузнецова

— Почему? — вопрос вырвался прежде, чем я успела всерьёз обдумать сказанное.

— Потому что… — он запнулся, поморщился, и ответил общей фразой, откровенно уходя от ответа. — Покушение на Разрушителя — слишком серьёзный шаг.

— Кхм. А куда мы едем? — вновь поспешила я переменить тему, пока мужчина не замкнулся в своих мыслях.

И высказанный вопрос в данный момент заинтересовал меня куда сильнее, чем всё остальное. Потому что мой собственный дом находился на другом конце города, а поворот к резиденции Берггаренов мы только что благополучно проехали.

— Туда, где мне не придётся задумываться о вашей безопасности, — невозмутимо откликнулся подполковник.

— Надеюсь, не в тюрьму? — хмуро пошутила я.

— Что вы, госпожа магистр, как можно, — странно, но мне в спокойном голосе Разрушителя почудилось тщательно запрятанное ехидство. — Устранить неугодного человека в тюрьме ещё проще, чем на улице: там он сидит, и никуда не может деться, и сопротивляться обычно не способен. Хотя, боюсь, у вас скоро могут возникнуть аналогии именно с этим неприятным местом.

— Вы прикуёте меня кандалами к стене? — опешила я, вытаращившись на сыскаря. Но тот продолжал оставаться совершенно невозмутимым.

Никогда не думала, что такое возможно, но, кажется, меня начинает раздражать чужая способность сохранять маску спокойствия в любой ситуации. Или это всё-таки не маска? Если у Разрушителей действительно большие проблемы с проявлением эмоций, может быть, он действительно выглядит так, как чувствует? То есть — спокойным безразличным механизмом?

От этой мысли стало не по себе.

— Надеюсь, до этого не дойдёт. Но выходить на улицу вы не сможете, и, пожалуй, видеться со своими кровниками тоже. Считайте, вы уехали отдыхать в очень далёкое от дома и довольно глухое место, — продолжил добивать меня Разрушитель.

— Вы со всеми свидетелями так обращаетесь? — язвительно поинтересовалась я.

Ну вот, опять присутствие этого человека заставляет меня вести себя так, как я никогда не позволила бы себе в здравом уме. Никакие маски не выживают, просто проклятье какое-то!

— Только с особо ценными, — вновь пожал плечами мужчина, не глядя в мою сторону.

— А, то есть, я не первая. Спасибо, утешили, — возмущённо фыркнула я. — Они хоть выжили? Те, кто был до меня.

— Да, — коротко кивнув, сообщил сыскарь. Эта новость меня всерьёз приободрила. — Не волнуйтесь, госпожа магистр, всё это не займёт много времени, — Разрушитель наконец посмотрел в мою сторону, и даже чуть улыбнулся.

— Это радует, — вздохнула я, пытаясь взять себя в руки.

Ну, почему, с чего я завелась и рассердилась? Я ведь понимаю: он не просто действует в моих интересах, а делает для меня то, что по должности делать не обязан. Вряд ли он надрывается именно ради меня; просто старается очень хорошо выполнить свою работу, и подходит к вопросу с каким-то упрямым фанатизмом. Но это повод не для истерики и претензий, а для благодарности, а я вместо них киплю от раздражения. Тот же Хар некоторое время назад тоже повёл себя очень некрасиво, но обижаться на него у меня почему-то и мысли не возникло!

Оставалось признать очевидное: меня совершенно деморализует присутствие рядом господина следователя. И как бы я ни гнала от себя эти мысли, как бы ни пыталась убедить себя в обратном, Тахир совершенно прав: я по-прежнему влюблена в этого почти незнакомого человека. И меня выводит из себя понимание полного безразличия со стороны Разрушителя в ответ на все мои чувства.

Тар ведь поставил мне диагноз при нём. Буквально в лоб заявил, что вот эта глупая девочка столько лет его любила, и любит до сих пор несмотря ни на что. А господину подполковнику оказалось плевать на этот бесполезный факт. И теперь я злюсь, говорю глупости, язвлю, нервничаю, пытаясь выдавить из него хоть какие-то эмоции. В общем, продолжаю вести себя как глупая маленькая девочка, пытающаяся привлечь внимание предмета своего обожания.

О, Инина, надеюсь, хоть тебе интересно всё это наблюдать!

— Господин следователь, а чем я ценна как свидетель? Настолько, что меня настойчиво пытаются убить, — пытаясь взять себя в руки, задала я более-менее разумный вопрос без личного (надеюсь) подтекста. Маски норовят сползти? Подновим. Я же Иллюзионистка, я — собственная фантазия; я без магии продержалась перед лицом самого Тай-ай-Арселя, так неужели какой-то хмурый Разрушитель — задача посложнее?

— Тем, что скрывает клятва. А ещё тем, что вы вспомнили. Тахир рассказал мне, не волнуйтесь, вам не придётся лишний раз через это проходить. Во всяком случае, до суда, — он потёр двумя пальцами переносицу. — Хотелось бы обойтись и без этого, и я постараюсь, но может статься, вам придётся опознать тех ублюдков, которые… убили вашу семью. Я докопаюсь до дна этой истории, но ваши показания всё равно пока остаются единственным и самым неопровержимым доказательством этого убийства. Равно как и… преступления Юнуса Амар-ай-Шруса лично, — следователь явно пытался смягчить формулировку и не бить столь уж сильно по самому больному. Но я теперь помнила всё в подробностях, поэтому замена одного слова на другое ничего не решала.

— Он опасен и очень влиятелен, — с трудом проговорила я в сторону. Щекам было горячо от прилившей к ним крови. Боги, как же стыдно! — Он может…

— Он может только ответить за свои поступки, — строго оборвал меня Разрушитель. — Как бы влиятелен он ни был, всё же не влиятельней царя. А Его Величество очень любит вершить правосудие, особенно тогда, когда преступник уверен в собственной безнаказанности. Он считает, что это именно тот случай, когда долг государя свершить суд лично, минуя судебные инстанции. Так или иначе, виновный будет наказан. Обещаю.

— Я вам верю, господин следователь, — с трудом выдохнула я.

На этом разговор стих. Вопросов у меня было ещё изрядное количество, но сил и желания задавать их сейчас не осталось.

Я довольно смутно представляла, как у нас в стране построено правосудие. Ни разу не бывала ни на одном судебном заседании, да и теорией не слишком-то интересовалась. Неужели мне придётся рассказывать всё это? Вслух, при свидетелях?

Унизительно. Ужасно. Чудовищно! Готова ли я заплатить такую цену? Нет. И никогда не буду готова встретиться с персонажами своих кошмаров лицом к лицу. Ведь вспомнить — это совсем не значит «перестать бояться». Но выбора у меня всё равно не было: я должна это сделать и сделаю всё, что от меня потребуется. Одна только надежда, что упрямый Разрушитель действительно раскопает что-нибудь эдакое, и получится обойтись без моего свидетельства.