В тени пророчества - Сергей Кусков

Теперь создалась идеальная возможность для добивания. Мешал четвертый, другой "элит", довольно уверенно держащий железяку в руках детина. Настя напряглась изо всей силы, уходя из под очередного удара крутанулась, и мысленно, как только могла, толкнула его от себя подальше. Детина отлетел метра на три, не успев заблокировать удар. Настя тут же, продолжая уже начатое движение, полоснула по горлу скрюченного "элита", и вскользь отбила выпад одного из вернувшихся "берсерков". Другой из "берсерков" ударить не успел, сразу отскочив в сторону, что его и спасло. Настин меч лишь вскользь коснулся груди, не задев даже ребер. Отброшенный детина уже вставал, но пока бандитов осталось всего двое.

— Назад! — окрик Смирнова как волшебная палочка отбросил всех нападающих в стороны. Рядом осталось только тело одного из "элитов", хрипящее и захлебывающееся кровью. Всё, уже не жилец.

— Ах ты ж сука!

— Вот б…!

— Прошмандовка орденская!

" Ну что ж, Никитина, спешу тебя поздравить! Элитный боец темных у тебя на счету теперь есть!"

В этот момент и надо было идти на прорыв, но опьяненная своей маленькой победой, она не успела. А когда сориентировалась, уже прозвучали слова:

— Давай, Юра.

Блондинчик, которого она забыла, заигравшись звоном железа, все это время в самой величественной позе смотрел из-под арки и улыбался. Спокойно, без ехидства и ненависти. Как улыбаются друг другу профессиональные противники, мастера, видя искусство друг друга, и говоря про себя: "Ха, вот ты какой крутой, но я-то все равно тебя сделаю!". Спокойная холодная величавость. Вампир, черт его подери!

Он ударил резко, сильно и беспощадно. Ему не нужен был сачок, как тому нупогодишному волку, или тонкий скальпель, как хирургу, или же рапира для точного укола. От его удара не упадешь без сознания, не умрешь. Тебя не отбросит к противоположной стенке, не ударит головой. Просто все мысленные усилия оказались заблокированы. Этот удар — тяжелый обух, бьющий тупым концом по каске. Его можно выдержать, но можно ли пережить? Ведь вокруг полно врагов, которые с радостью набросятся, когда ты ослабнешь.

Настя уже приготовилась прыгать, давая телу неимоверное ускорение, идя на прорыв, но от мысленного удара обожравшегося блондина потеряла равновесие и растянулась на асфальте. Тот громила, "элит", которого она заставила полетать, решил воспользоваться моментом и прыгнул с железякой на нее.

Не на ту напал, голубчик!

Настя поднялась на ноги, ее шатало, голова гудела и кружилась. Вид, очевидно, был тот еще! Но труп второго "элита" говорил сам за себя, и попыток напасть не последовало.

— Не подходить! — прозвенел в ушах фальцетом голос Смирнова. — Держите на расстоянии!

Голова закружилась ещё сильнее, но пока она себя контролировала. Да, будь здесь хоть кто-нибудь еще, кто мог бы сбить с нее удар вампира, бандитам бы не поздоровилось! Но она одна, никого рядом нет. И это всецело ее вина. И она слабеет. Эти шакалы не кинутся добивать, нет! Они подождут, пока она достаточно ослабнет, чтоб перестать контролировать автоматы, и спокойно расстреляют. Да, пока Настя еще держит блокировку, прилагая неимоверные усилия, но, о Господи, чего ей это стоит!

Вот и сунулась в пекло! Считала, что самая крутая, подруга, да? Рэмбо в юбке? И что получила? Расплату! Наказана за гордыню, и теперь умрет. Расстрелянная кучкой бандюков, как какая-то шавка!

Но так просто она не сдастся! Мы еще повоюем! У нее еще есть "Макаров", такой родной и любимый.

— Стас, амулет! — коснулось ее сознания, когда ПМ уже поднимался в руке в направлении блондинчика. Спуск. Осечка. Не может быть! Успели, сволочи! Теперь все, точно конец!

"Контра", самый слабый из присутствующих бойцов, очевидно, тот самый Стас, обошел ее кругом, впрочем, не подходя близко, с безопасного расстояния и повертел в руке амулет. Обычное серебряное сердечко на цепочке. Только оно, это сердечко, глушило всю электронику и механику в округе, вместе с ее пистолетом. Ну, кроме автоматов темных, конечно…

— Чё, попала, падаль? Ты теперь нам за все ответишь!

Настя не стала уточнять, за что же именно ей надо ответить, посчитав это ниже своего достоинства. К тому же в воздухе просвистел очередной нож…

…Следующие несколько минут стали для нее воплощением ада на земле. Ножи летели один за другим, бывало, по нескольку сразу. Она вертелась волчком, падая и поднимаясь, отталкивала их от себя из последних мысленных усилий, пытаясь еще и клинить вражеские автоматы. И слабела, на глазах слабела. Еще чуть-чуть, пара минут, и всё, ей конец! Глава с названием "Никитина Анастасия Павловна" в книге Жизни будет дописана. А как же не хочется умирать!

Сама виновата!

А ножи летели и летели, один за другим. Она тоже попыталась кинуть свой, но тело плохо повиновалось, и тот ушел в "молоко". И вдруг она поняла, что всё! Жить ей осталось секунд шестьдесят, не больше!

" Умирать, так с музыкой! — она перехватила меч и ринулась на прорыв. Нет, иллюзий Настя не питала, вырваться ей не дадут. Но захватить с собой еще хоть кого-нибудь из этих подонков она постарается…

Собрала последние силы, резко рванула вперед, и…

…И упала.

Поднялась на колени, ожидая предательского ножа в спину. Боевики приосанились, поудобнее перехватывая автоматы. Настя начала обратный отсчет до собственной смерти…

— Давай так, я проверю кое-что из твоих слов насчет призраков, а потом решу, верить тебе или нет. Идет? А то ты слишком много мелких деталей, подробностей наговорил. Такое сочинить можно, но проверить легко. Тогда и поговорим.

— О" кей! — мы пожали друг другу руки.

— Меня больше беспокоит твоя безопасность. По городу расхаживает девочка из неизвестной спецслужбы. Крутая, шею своротит за четыре секунды и не устанет. Но страшна не она сама по себе, а организация, которая за ней стоит. И мы не знаем ни названия этой конторы, ни причины, по которой тебя пасут.

— Мне тоже начинает нравиться версия про роддом. — Начал я — Мать не рассказывала тебе, было там что-то странное?

— Это же самое я хотел спросить у тебя. — Поднял глаза Макс, приговаривая четвертую бутылку и ставя на пол за диван. Свалить его четырьмя бутылками невозможно, но чувствовалось, что он уже под хмельком.

— Моя — ничего.

— И моя тоже.

Мы переглянулись.

— Позвоним и спросим?

— Подожди. — Махнул я рукой и мысленно спросил:

" Консуэлл?.. Консуэла?.. Ты здесь?..

" А где же мне еще быть? Да, спасибо за комплимент, насчет красоты… мне было приятно…

Я почувствовал, что она краснеет. Эх, девчонки!.. Хотя да, она почти святая, а я смертный. И святым приятно, когда про них комплименты говорят…