История Франции. Том I Происхождение франков - Лебек Стефан

Еще до 800 года (возможно, в 786 или 792 годах, во всяком случае, после того, как взбунтовались против него «неверные людишки») Карл понял очевидную истину: чтобы лучше управлять своими подданными, среди которых число призываемых под знамена неизменно уменьшалось, ему необходимо восстановить клятву верности, приносимую подданными своему королю во времена Меровингов, распространив ее на всех, на духовенство и мирян, на членов аристократической элиты и на «простонародье, начиная с двенадцатилетнего возраста и до старости». По содержанию эта клятва строилась на отрицании: тот, кто ее приносил, обязывался не причинять вреда королю. Это, возможно, и стало одной из причин того, что в 802 году Карл решил заставить всех, включая и тех, кто ему уже присягал как королю, еще раз присягнуть, но теперь уже императору, причем новому обязательству было придано позитивное содержание, поскольку каждый подданный должен был поклясться хранить верность «благочестивому императору сеньору Карлу», «как человек должен быть верен своему хозяину». В отличие от вассального обязательства, которое, несомненно, служило образцом для присяги 802 года, клятва приносилась публично перед королем или его посланниками и не предполагала какого-либо личного подчинения и выплаты какою-либо вознаграждения. Но призывая себе на помощь Бога и святых, император окружал себя некой священной атмосферой, которая превращала каждого его подданного в участника строительства справедливого и мирного града Божьего, предвестника христианской республики, провозглашенной несколько лет спустя Людовиком Благочестивым. Карл и его ученое окружение стремились возродить идею христианского государства, которая практически исчезла. Но были ли у них средства для воссоздания такого государства?

От дворца до сельских округов («паги»): каролингское правительство

Одновременно с императором с первых лет IX века обосновался в Ахейе и императорский двор. В непосредственной близости от восточной части монументального ансамбля дворца обнаружены следы глинобитных и фахверковых зданий, служивших для жилья и всякого рода контор. Как мы уже заметили, Карп лишь усовершенствовал службы, оставленные ему отцом. Архикапеллан, обычно выдвигавшийся епископом, как было с Ангильрамом из Меца, руководил церковью; а канцелярий управлял канцелярией, состоявшей исключительно из лиц духовного звания, занимавшихся подготовкой документов и оформлением королевских указов. Несколько важных гражданских лиц занимали при дворе должности, унаследованные от Меровингов — сенешаль, коннетабль, бутейе [71], шамбрье (то есть хранитель королевской казны) и, наконец, дворцовый граф, просматривавший от имени императора в последней инстанции многочисленные апелляции. Вокруг них и небольшого ядра ученых-интеллектуалов Академии, которые довольно часто выдвигались на должности аббатов (Алкуин в Сен-Мартен де Тур) или епископов (Теодульф в Орлеан) и все чаще выезжали в свои отдаленные поместья, вращался целый мир, куртизанки, королевские вассалы, гражданские и духовные чиновники, часто вызываемые на совещания, и молодые люди, дети графов и наиболее крупных вассалов — они жили и кормились при дворце, будучи направлены на длительный срок для учебы, что превращало двор в своеобразную школу кадров.

Карл проявлял настоящую заботу об унификации управленческих структур и преданности их персонала. Он признавал специфические особенности каждого народа, особенно из числа недавно присоединенных: еще в 802 году, когда были проведены крупные реформы и в обширном общем капитулярии была изложена императорская программа, Карл дал указания о документальном закреплении законов этих народов; он создал для своих двух сыновей вице-королевства в Аквитании и Италии; в некоторых приграничных зонах, особенно в районе Тулузы и армориканских окраин, он сохранил марки с их военным режимом. Наряду с этим Карл систематизировал структуру графств, разбитых на две сотни округов, их все чаще называли «паги», даже если они совпадали с границами прежних подразделений. В этих округах-графствах единственный представитель императора граф держал в своих руках все прерогативы государственной власти в административной, финансовой, судебной и военной областях. Он обязан был не только следить за поступлением в государственную казну доходов от земель, налоговых поступлений и других платежей королю, но и обеспечивать порядок и мир, угодные высоким властям. Для этого у него были заместитель, вице-граф или виконт и другие подчиненные, судьи низшего звена, сотники, представлявшие более мелкие округа.

В качестве вознаграждения граф, как и в добрые меровингские времена, располагал одной третью штрафов и других доходов от правосудия, специально установленных для проведения трибуналов-ассамблей свободных людей, образующих графский суд. Кроме того, он располагал правом пользования частью фискальных платежей в своем округе. Иными словами, графская честь, как писалось тогда в документах, была довольно привлекательной нагрузкой, тем более что ее носитель, происходивший обычно из высших слоев аристократии, имел часто обширные владения и как королевский вассал получал доходы от достаточно выгодных бенефиций.

Исходя из этого, Карл и решил «морализовать» графские функции. Он старался выбирать графов из людей, посещавших дворец, особенно из тех, кто закончил его школу и сохранил чувство привязанности к нему. Порывая с традицией, идущей от эдикта 614 года, он старался посылать их в округа, не связанные с их личными интересами, время от времени отзывать их или менять местами. Он требовал от графов ежегодного отчета об их деятельности в связи с проведением ежегодных общих собраний, майских призывов в армию. Он осуществлял надзор за ними через епископов, которые также рассматривались как представители публичной власти (и в этом у нас будет случай убедиться), а также при помощи королевских миссий, о которых говорилось выше, практика использования их с 800 года стала регулярной. Графы должны были как можно более регулярно появляться во дворце, а инспектора двора — не менее регулярно бывать в графствах. Благодаря такому встречному движению количество злоупотреблений, особенно связанных с длительным пребыванием графов на одном месте, было значительно снижено. Этому способствовало и то, что широчайшее законотворчество императора (после коронования в 800 году было издано 47 капитуляриев, тогда как до 800 года их было лишь 9) оперативно распространялось во Франкском королевстве, включая и его отдаленные уголки: никто в прошлом не сделал так много, как Карл, для его единения.

Вассалитет: частный институт на службе государственных интересов

Осуществить такие сдвиги оказалось совсем нелегко, так как еще было живо региональное самосознание, и не только в окраинных княжествах, но и в самой Галлии. По всей стране, в Аквитании и Нейстрии, в Бургундии и Австразии, существовали мощные, всеми признанные аристократические роды, обладавшие огромными земельными владениями и широкими частными связями, интересы которых прямо приравнивались к интересам их округа, а иногда и королевства. Эти роды не могли покорно согласиться с тем, чтобы ими управляли отпрыски семей, когда-то бывших союзниками Пипинидов, или их новоявленные сторонники, среда которых и рекрутировались графы, маркизы и епископы, такие, как Гугобер, Ламбер, Робер, Этишо. Унрош, Вельф… Чтобы еще более укрепить их преданность, обуздать строптивых, Карл придал всеохватывающий характер системе вассалитета, то есть чисто личных обязательств между людьми. Эту систему использовал для расширения своей резервной армии еще Карл Мартелл. Теперь в рамках этой системы каждый крупный или средний землевладелец, а именно среди них набирались теперь кадры для армии, дублировал государственную службу королю частной службой другому человеку. А личные обязательства, которые по рекомендации брал на себя вассал по отношению к своему сюзерену, оказались гораздо более стесняющими: в обмен на покровительство и материальную помощь они превращали вассала в слугу сеньора, способного отдать ему в любой момент свое время и силу, свои советы и жизнь. Юридические истоки частного обязательства восходят к контракту или римской «коммендации» (в которой закреплялись права обязательств свободного человека по отношению к своему патрону), а также к законам германского воинского товарищества, используемого меровингскими королями для закрепления на своей военной службе членов военных дружин. Ритуал вступления в вассальные отношения был, конечно, уже кодифицирован, когда в 757 году, если верить «Annales Royales», «герцог Баварский Тассилон прибыл в Компьень со своей свитой и в соответствии с обычаями франков рекомендовал сам себя в вассалы, скрепив договор рукопожатием с королем Пипином. Герцог обещал хранить верность ему и его сыновьям Карлу, Карломану, поклявшись на мощах святого Дионисия, обязался быть верным сеньорам каждый день своей жизни и повторил клятву на мощах святых Мартина и Жермена. Приехавшие вместе с ним наиболее знатные и наиболее благородные бавары в присутствии короля обещали хранить верность по отношению к королю и его сыновьям и поклялись в тех же почитаемых местах» [72].