Как СМЕРШ спас Сталина. Покушения на Вождя - Юрий Ленчевский

В зарубежной прессе немало сообщалось об этой беспрецедентной операции. Фон Папен позже писал в своих мемуарах: «Информация «Цицерона» была весьма ценной по двум причинам. Резюме решений, принятых на Тегеранской конференции, было направлено английскому послу. Это раскрыло намерения союзников, касающиеся политического статуса Германии после ее поражения, и показало нам, каковы были разногласия между ними. Но еще большая важность его информации состояла прежде всего в том, что он предоставил в наше распоряжение точные сведения об оперативных планах противника».

Рассматривая операцию «Цицерон», следует отметить такой психологический момент: если не всегда, то, во всяком случае, часто, люди хотят верить в желаемое и не воспринимают неприятную информацию. Примеры тому – наша контрразведывательная операция «Трест» и немецкая «Цицерон». В «Трест», легендируемую чекистскую операцию, деятели белоэмигрантского движения поверили, потому что очень хотелось верить в существование организации противостоящей данному строю в России. А бесценная информация немецкого агента СД «Цицерон», камердинера английского посла в Турции, немцами не воспринималась, так как она их не устраивала. Например, планируемое союзниками антигитлеровской коалиции открытие второго фронта никакой радости доставить немцем не могло, и они эту информацию проигнорировали. Немцы не использовали, как следует, то, что им давала операция «Цицерон».

Кто охранял Тегеранскую конференцию

Ее охранял пограничный полк. Приказом Наркома внутренних дел от 20 ноября 1942 года полк был сформирован в г. Бабушкине в бывших казармах Московского военно-технического училища войск НКВД (ныне Московский военный институт ФСБ). В полк отбирались лучшие из лучших. Командиром полка был назначен Герой Советского Союза полковник Н. Кайманов, заместителями командира также Герои Советского Союза – подполковник Н. Руденко и капитан И. Чернопятко. 36 военнослужащих были награждены правительственными наградами. Полк формировался не только лучшими, но и свежими, не уставшими в боях силами. Из общего числа военнослужащих (более одной тысячи личного состава полка) только 327 бойцов прибыло с фронтов. Это, в свою очередь, потребовало проведения боевых стажировок в действующей армии, которые проходили с февраля по октябрь 1943 года на Западном фронте. Всего боевую стажировку прошло 153 снайпера и стрелка.

7 октября 1943 года двумя железнодорожными эшелонами полк убыл со станции Мытищи. Полк двигался быстро, практически без остановок, и на шестой день, 12 октября, прибыл в пограничный город Астара. Здесь и началась работа, знаменующая начало тегеранского периода службы полка.

Условия были жестокие, порой чрезвычайные. У всех военнослужащих были изъяты деньги, часы, партийные, комсомольские и личные документы. Ежедневно проводились беседы, политзанятия с разъяснениями особенностей задач, функций и поведения военнослужащих полка при выполнении ими столь важной политической задачи.

Предстоял нелегкий путь к Тегерану. Иранские горные дороги оказались довольно сложными. Начались дожди. Для транспортировки полка подготовили 75 машин Совирантранса.

До Тегерана полк добирался двумя колоннами машин в соответствии со строгим графиком движения, согласно которому крупные города и населенные пункты он должен был проходить в темное время суток и прибыть в Тегеран после двух часов ночи третьего дня движения. Первая колонна машин уложилась в график и прибыла в Тегеран в 3 часа ночи 17 октября. Машины второй колонны, загруженные боеприпасами и орудиями, не смогли выдержать скорость 30 км/ч и отстали. Кроме того, ночью произошло два столкновения с машинами Совирантранса, после чего обе поврежденные машины были оставлены в советском гарнизоне в г. Решт. Совершившие наезд водители Совирантранса под покровом ночи на большой скорости скрылись, и задержать их не удалось. Так, из-за всех передряг вторая колонна машин опоздала на 5 часов и прибыла в Тегеран в 8 часов утра 18 октября.

В Тегеране полк разместился в военном городке 182 горно-стрелкового полка и начал обустраиваться, став со временем основным плацдармом советских войск в Тегеране. Не случайно в целом ряде документов командир полка полковник Кайманов ставит свою подпись как «командир гарнизона советских войск в Тегеране».

По воспоминаниям ветеранов-пограничников и всех, кто его знал, Никита Фадеевич был человеком спокойным, уравновешенным, но твердым. Он никогда не повышал голоса, дисциплинарные взыскания на подчиненных накладывал лишь в крайних случаях. Кайманов считал, что пограничников надо воспитывать в духе сознательного выполнения своих обязанностей. И всегда следовал этому правилу.

Следует отметить, что Иран был основательно очищен от гитлеровской агентуры, но секретные службы Германии продолжали свою подрывную работу. Перед немецким шпионским центром в Иране была поставлена задача нарушать коммуникации между странами Персидского залива и СССР, по которым США и Великобритания поставляли вооружение и снаряжение для Красной армии.

На севере Ирана под видом муллы работал бывший германский генеральный консул в Тавризе – агент Юлиус Шульце. В районе Тегерана орудовал резидент гестапо Майер, маскировавшийся под могильщика на армянском кладбище. Иранское правительство приняло меры в отношении группы Майера, и некоторые ее члены были высланы из страны, но его агенты еще скрывались в Тегеране.

Служебно-оперативная деятельность полка началась с разработки плана рекогносцировки города, согласно которому в ведение полка входила охрана советского государства, консульства, торгпредства, комендатуры, дворца шаха, почты, телеграфа, военных складов, аэродрома, дорог и других советских и иранских объектов. В первые же дни были составлены схемы, маршруты постов по городу и в окрестностях Тегерана.

Первоначально предполагалось установить 40 постов внутри города, но затем были разработаны схемы, предусматривающие 100 постов по 2–3 бойца в каждом. Только для охраны города помимо основного контингента было создано три взвода резерва. Одним словом, пограничники «на каждом шагу».

25 ноября 105 лучших из лучших бойцов были назначены в почетный караул. Вошел в эту команду и взвод музыкантов, который в более поздних документах называется джаз-оркестром.

На охрану посольства выступила 4-я стрелковая рота в количестве 120 лучших стрелков.

28 ноября, в первый день переговоров, был определен состав саперной роты, которая должна была нести службу по городу. На следующий день вышел документ, согласно которому формировались экипажи водителей «Виллисов» и мотоциклов для сопровождения членов правительства на визиты. Как свидетельствуют архивные документы, полк был очень хорошо оснащен транспортом. Помимо 6 легковых «Виллисов» и 4 М-1 в полку было 80 «Фордов» полуторатонников, 22 ЗИСа трехтонника, 22 танка Т-34, а также около 30 ГАЗов и мотоциклов. Приказом командира полка каждая машина закреплялась за отдельным водителем, с тем чтобы повысить ответственность, обеспечить эксплуатацию, уход и сбережение транспорта.

Строжайшим образом охранялся аэродром особого назначения, куда прибывали делегации трех великих держав. Зоной усиленного внимания являлась трасса, соединяющая посольство и аэродром. 1 декабря, в последний день конференции, когда делегации стали разъезжаться, были внесены изменения в состав охраны трассы.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что за каждый день конференции командиры всех подразделений полка предоставляли отчеты о политико-моральном состоянии личного состава. Как свидетельствуют документы, в течение всего периода международных переговоров воинская дисциплина в полку была на высшем уровне.

В целом анализ документов 131 мотострелкового полка дает довольно мирную картину событий во время Тегеранской конференции. Архивные документы показывают, что никаких боевых действий ни в дни переговоров, ни в последующий период на территории Ирана 131-й мотострелковый полк не вел. Главной его задачей после конференции до момента расформирования в октябре 1945 года была охрана советских объектов в Тегеране.

Что делал в Тегеране сын Лаврентия Берий

Сын одного из ближайших соратников Сталина Лаврентия Берии Серго, долгие годы носивший имя Сергея Алексеевича Гегечкори, был радистом разведгруппы за пределами СССР. В своей книге об отце «Мой отец – Лаврентий Берия» рассказал немало о минувшей эпохе. Конечно, в этой книге немало вранья, мифов. Например, «одним из тех, кто поддерживал связь с моим отцом, был Рихард Зорге, которому много лет спустя было присвоено звание Героя Советского Союза» и «…Зорге не признал себя советским разведчиком…» (признал. – Авт.) «Мой отец Лаврентий Берия был убит 26 июня 1953 года в городе Москве без суда и следствия».