Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры - Нелли Мартова

Потом она уселась в комнате на полу, замоталась в скомканное одеяло и проплакала целый час. Спроси Ингу, когда последний раз она позволила себе хотя бы слезинку, она не смогла бы вспомнить. Даже когда пришло сообщение об исчезновении родителей, и когда она первый раз пришла в их опустевшую квартиру, лишь глухая тоска наваливалась многотонной тяжестью. Разве что когда она нашла студенческий альбом и ту страницу… в тот раз слезы хотели навернуться на глаза, но щеки так и остались сухими. А сейчас она плакала, тихо, беззвучно, одна за другой горячие капли стекали на губы, и она ощущала соленый вкус.

Когда слезы кончились, Инга почувствовала особенную пустоту. Не то щемящее одиночество, от которого хочется спрятаться или уткнуться кому-нибудь в плечо, а удивительную легкость, словно до этого всю жизнь таскала за собой огромный мешок, набитый мусором, а теперь наконец-то избавилась от него.

Она пошла на кухню и сделала себе чашку чая. Инга отхлебывала чай, разглядывала осколки тарелок и вдруг поняла, что в квартире – совсем тихо. Не играет музыка, молчит телевизор, и попугая не слышно, и от этого обостряются снова, как тогда на площади, чувства, и чай кажется намного вкуснее, чем обычно. И не хочется ничего слышать, а только продлить эту безмятежную тишину, просто сидеть и пить чай и ни о чем не думать.

Инга улыбалась сама себе, жмурилась от удовольствия, как кот на солнце, и тут вдруг ее осенило: «Кристофоро Коломбо! Я же теперь скрапбукер! Я могу! У меня есть что показать Магрину».

За широким декольте золотого платья пряталась в специальном кармане пачка открыток. Они слишком дороги были Инге, чтобы расставаться с ними хотя бы на минуту. Вот и черный конверт, и квадратная карточка с пушистыми, взлохмаченными облаками. Инга совсем забыла, что уже перевалило за полночь, и что она так и сидит в халате и мокром полотенце, и страшно подумать, во что превратилась маска на волосах.

От карточки Магрина дул ледяной ветер, аж колючие противные мурашки по коже бежали. Как же она работает? Инга погладила пушистое облако, потом легонько подула на него. Перья заколыхались, на миг ей показалось, что облако чуть сдвинулось, поплыло по открытке, но тут же снова замерло на месте. Она пробормотала про себя парочку русских слов, совсем уж неприличных. Именно сейчас, когда у нее на руках настоящая открытка, а завтра – последний день, чтобы показать ему, она опять не понимает, как работает эта штука! Инга вспомнила круглые совиные глаза, их внимательный взгляд, его спокойное «Вы ставите мне условия», и ее аж передернуло. Потом она вспомнила, что он был уверен: нельзя стать скрапбукером так быстро! А она стала, она смогла, она сделала настоящую открытку, пусть для этого пришлось превратить свою жизнь черт знает во что! М-да, и квартиру тоже – она огляделась по сторонам и рассмеялась.

Все уже не будет так, как прежде.

Может быть, ей подскажут что-то другие открытки? Инга взяла первой мамину открытку из Ниццы. Над синими бархатными волнами застыл воздушный шар, в небе болтался теплоход. Странно как, опять карусель сменила положение. И что это означает? Разноцветные шарики… клоун. Кажется, он обещал открыть ей секрет скрапбукинга, если она станет настоящей золотой феей? Она усмехнулась. Что ж, он не обманул. Что еще он может ей сказать, чумазый и вонючий хранитель родительского альбома? Альбом остался там, в другой квартире, спрятанный в портфель с кодовым замком.

Открытка с часами – какая она теплая! Инга принялась водить пальцами по циферблату, мысленно представляла, как крутятся стрелки и бьют куранты. Золотая фея, позолоченные часы… Стоп! Инга перерыла кучу разной ерунды, высыпавшейся из ридикюля, нашла маленькую коробочку с гримом, которую прихватила на всякий случай, чтобы подправлять макияж. Макнула палец, приложила золотистую пудру к чуть смазанной позолоте выпуклых стрелок. Комната поплыла перед глазами, замелькали золоченые римские цифры, колесики и часовые механизмы, потом картинка прояснилась, и все вокруг залил ровный золотой закат, теплый и летний. Инга стояла на верхушке высокой башни, похожей на колокольню, только вместо колокола в серединке были подвешены круглые часы с золотым циферблатом. Внизу распростерлось бесконечное поле оранжевых облаков. Рядом с ней стояла маленькая женщина в открытом белом платье. Черные кудри развевались на ветру, женщина улыбалась. Инга без труда узнала Розу, она была точно такой же, как в спальне со старинным комодом. Там, в декольте, прячется мягкая белая грудь, а эти руки, они способны на такие шалости… Кристофоро Коломбо, она опять чувствует себя так, словно ее застали за подглядыванием в чужую спальню!

Софья полулежала в плетеном кресле-качалке, разглядывала лицо Магрина, как будто в первый раз, пыталась понять, что в нем – настоящее, а что она дофантазировала. Смотрела на него и все равно не понимала. Тот же взгляд серых глаз, то же безупречное внимание, то же близкое, родное тепло, такое, что достаточно просто быть рядом – и больше ничего не надо. Как же хочется броситься ему на шею, обнять, прижать к себе, закрыть глаза, раствориться, ощутить его каждой клеточкой тела, отдаться целиком, без остатка, вот так же, как он ее сейчас слушает. Софья закрывала глаза, на миг погружалась в воспоминания и растекалась бескрайним морем, но тут же выныривала обратно, потому что чувствовала на себе внимательный взгляд и понимала: сейчас он не хочет быть так близко.

Сегодня Магрин был отстраненным, между ним и Софьей выросла невидимая стена, сквозь которую можно было только смотреть, но никак нельзя прикоснуться, даже если протянуть руку. На самом деле их разделял стол, покрытый цветастой скатертью, и высокая вазочка с яблоками и виноградом. Он сидел на деревянной табуретке и подпирал рукой подбородок. Уютную веранду просторного дачного дома окружал сосновый лес, вокруг щебетали птицы и стрекотали цикады, открывался вид на небольшую поляну. По небу плыли взлохмаченные белые облака, дул легкий ветерок, полный цветочных ароматов. Более уютное местечко трудно было вообразить! Вот бы остаться здесь с ним, хоть на пару дней, или на неделю, а может быть, на всю жизнь. Пусть даже этот мир – ненастоящий.

– Софья, я хочу предложить тебе заключить со мной контракт.

Она напряглась, качнулась вперед и поставила ноги на пол.

– Контракт?

– Да, постоянный контракт скрапбукера. Ты – очень талантливая девочка, и твой талант должен быть по достоинству вознагражден.

«Девочка», – Софью это слово покоробило. Это он ласково сказал или считает ее еще маленькой? Сколько же ему все-таки лет, тридцать или сорок? Крохотные морщинки вокруг глаз видны, только если смотреть близко-близко, так, что слышно дыхание.

– Кто вы, господин директор?

Магрин чуть заметно скривился.

– Софья, для тебя я просто Эмиль.

У Софьи в животе сделалось мягко и тепло.

– Кто ты, Эмиль? Для всех остальных? Для скрапбукеров?

– Я куратор. В этом городе я – главный по открыткам, и только я заключаю контракты со скрапбукерами.

– А что это значит – контракт?

Магрин откинулся на спинку, вздохнул и сказал:

– Для тебя, прежде всего, – свободу от опеки отца. Мы даем гарантию – он тебя отпустит в свободное плавание, с его самочувствием и здоровьем все будет в порядке. Деньги, достаточно для очень комфортной жизни. В твоем институте столько не зарабатывает даже директор. А еще мы даем полную страховку на все случаи жизни. Достаток и безопасность – вот что гарантирует скрапбукеру организация, которую я представляю.

– Звучит заманчиво, – пробормотала Софья.

– Ты сможешь заниматься только скрапбукингом, все остальные проблемы решит за тебя организация. Тебе предоставят хорошую квартиру и мастерскую, отличную медстраховку, годовую карту в любой фитнес-клуб города и раз в полгода – поездки на любой курорт мира за счет организации, если, конечно, ты сама этого захочешь.

– А безопасность? Неужели меня подстерегают какие-то опасности?

– Конкуренция – жестокая штука. Ты никогда не думала, что и тебе могут прислать открытку?

Софья вздрогнула.

– Эмиль, мне кажется, я смогу отличить скрап-открытку. Твоя визитка, все эти штуки в магазине у дяди Саши… они особенные.

– Иногда открытка может сработать раньше, чем ты успеешь о ней подумать, достаточно бросить взгляд. К тому же ее можно замаскировать. Ты обратила внимание, что во «Дворце связи» плакат не подействовал на дядю Сашу?

– Он тоже подписал с тобой контракт?

– Нет, но он продавец в скрап-магазине. Если бы я не мог его защитить, многие наши покупатели нашли бы способ отовариваться бесплатно. Но самое важное – это гарантия баланса.

– Гарантия баланса, – эхом повторила Софья.

– Да, мы выступаем в роли лонжи, страховки, образно говоря, не даем канатоходцу разбиться и возвращаем его обратно на канат, если он потеряет равновесие. Понимаешь, Софья, хороший скрапбукер – это человек, у которого голова витает высоко в облаках, а ноги крепко стоят на земле. Такое состояние поддерживать очень трудно. Но если ты подписываешь контракт, мы тебе его гарантируем.