Закон о чистоте крови. Слуги богини - Александра Черчень

– Это все, конечно, занятно, – потерла я переносицу, – но не снимает уже упомянутой мной проблемы. Что мы с ним потом делать станем?!

– А эти эксклюзивные лоси… они съедобные? – внесла чрезвычайно креативное предложение Мышисса.

Лось едва ли не подскочил и с ужасом уставился на маленькую девушку. У меня появились определенные сомнения в том, что это просто бессловесная, хоть и чрезвычайно интересная скотина. Айнир же посмотрел на Мышь так, словно брауни не лося предложила разделать, а его вполне разумного хозяина.

– Да таких меньше десятка! Как можно… настолько по-пещерному им распорядиться?!

– Ладно-ладно, – спрятала улыбку Мышка. – Самый простой способ утилизации лося тобой отклонен… Будем думать!

– Брауни, – с легким презрением и с таким выражением лица, как будто поставил диагноз, бросил феникс. Схватил свои сапоги, сел на ближайший массивный корень, выступающий из земли, и начал обуваться.

– Молодец, – невозмутимо кивнула Мышка и, похлопав сидящего рядом с ней здоровенного мужчину по колену, с преувеличенной радостью сказала: – Ты догадался!

– Я вообще сообразительный, – кивнув, мрачно подтвердил Нурикеш и, отойдя от малышки на пару шагов, требовательно посмотрел на меня. – Нам нужно уходить! Когда тут будут патрули – неизвестно, а нарываться нам на них не рекомендуется.

М-да, и что он опять злится? Как будто я всех задерживаю.

– Айнир… – осторожно начала я. – В нашей команде самый старший и умудренный опытом – ты. Потому ориентируемся исключительно на тебя.

– К тому же как править сохатым, мы с Лалидари не знаем, – подала голос Мышисса, потом приблизилась ко мне, почти сразу уменьшившись, и требовательно протянула ладошки вверх. – Возьми меня на ручки.

Я лишь улыбнулась и, присев, осторожно подхватила подружку, которая сейчас была росточком сантиментов в пятнадцать.

– И куда же тебя посадить, чтобы не раздавить… – задумчиво пробормотала я.

Как ни странно, ответ последовал от Нурикеша.

– На плечо. Не свалится.

– С чего ты взял? – едко поинтересовалась Мышка, скрещивая на груди маленькие ручки.

– Моя держалась, – кратко ответил мужчина и пошел к лосю.

Мы с Мышиссой переглянулись и я, решившись, подошла ближе и осторожно спросила:

– Насколько я знаю, фениксы предпочитают брать на службу не брауни, а гремлинов. Почему же ты сделал исключение? Да еще и девочку взял…

– Дурак был, – спокойно ответил мужчина, поворачиваясь ко мне и пристально оглядывая яркими зелеными глазами. – Это, знаешь ли, случается. Иногда.

Надо признать, что мы с брауни совершенно не нашлись, что на такое ответить или возразить. Самокритичность – штука хорошая, да и фениксу, наверное, виднее.

То, что он вообще что-то оборонил про свою прошлую жизнь, уже и так чудо, но вряд ли стоит рассчитывать на продолжение.

Я помогла Мышке залезть мне на плечо. Неудобство я почувствовала почти сразу: она цеплялась не только за воротник, но и за волосы, а также чуть слышно ворчала.

Феникс отошел к бессознательному сиду и оттащил его чуть дальше от тропы. Наверное, чтобы сразу не нашли. В ответ на мой укоризненный взгляд Айнир только отмахнулся:

– Ничего с ним не случится, разве что замерзнет немного. Хищников тут нет, и нам же на пользу, если он очнется сам, потому что если его найдут стражи, то поднимут тревогу.

– Переохлаждение крайне отрицательно влияет на общее состояние организма, – грустно поведала Мышка.

– Переживет, – ответил безжалостный Кеша. Расставив ноги и скрестив на груди сильные руки, властно оглядел лося и ласково ему сказал: – Лосяш, а лосяш… а ты теперь наш.

Лосяш даже ветки жрать перестал и с о-о-очень удивленной мордой повернулся к нам.

– Да-да, – решила поддержать я Айнира.

Ведь уже очевидно, что кое-что лось точно понимает.

Сохатый помотал головой.

Вмешалась брауни.

– Ну что же… остаются только те самые, никем не одобренные, пещерные методы. Мы не можем оставить свидетеля в живых! – Она демонически расхохоталась и тотчас за это поплатилась, с писком свалившись с насеста. Правда, в последний момент таки успела зацепиться за прядь моих волос.

Пока я шипела и устраивала мелкую брауни поудобнее и с наименьшим риском для моей шевелюры, отметила, что фразочка Мыши на сохатого никакого впечатления не произвела.

Странно.

– Айнир, он же разумный, тогда почему не всегда реагирует?

В ответ Нурикеш продолжил свою лекцию о занимательных животных.

– Он очень относительно разумный. Знает, что он лось, и знает, что словосочетание «съесть лося» явно ничего хорошего ему не сулит. А вот словесное кружево ему недоступно, то есть последнюю фразу твоей подружки он просто не понял.

– Интересно, – вынуждена была признать я.

– С хозяином они связаны, – не отрывая взгляда от рогатого уникума, проговорил Нурикеш, медленно приближаясь к «конику». Лосяш, как зачарованный, не отводил темного взгляда от все ярче разгорающихся потусторонней силой глаз феникса. – Но можно кое-что предпринять… например, поставить временный ограничитель на разум животного, низводя его до уровня диких сородичей. У меня получится… опыт немалый. Свой причем.

– И не жалко? – тихо спросила я. – Ведь именно это с тобой сделали, верно?

– Вариантов нет, – почти неслышно отозвался мужчина, кладя ладони на морду животного, и я увидела, как в глазах того мелькнуло отражение огня феникса.

Потом Айнир тяжело выдохнул и уперся лбом в морду лося, скрывая выражение лица за густым пологом качнувшихся вперед багровых волос, одновременно легонько поглаживая животное по шее, словно… извиняясь? Отстранился почти сразу, повернувшись к нам, и с деланым весельем сказал:

– Барышни, карета подана!

Я пристально оглядела мужчину и медленно кивнула, принимая его выбор. Но на рогатой карете мне предстоит прокатиться впервые, а потому… Я улыбнулась и, присев в шутливом реверансе, откликнулась:

– Боюсь, что я на таком никогда не ездила, и потребуется ваша помощь, милорд.

– Всегда рад, – галантно поклонился феникс.

– А вот я не очень, – ворчливо заметила Мышисса. – Лали, у тебя не плечи, а их отсутствие! Узкие, костлявые, тут не умостишься нигде даже! Я же упаду!

Лицо феникса приняло какое-то совсем нехорошее выражение, он прищурился, одним стремительным броском схватил все еще бурчащую брауни и закинул ее уже себе на плечо со словами:

– Только вякни что-нибудь!

Судя по Мышке, она и не собиралась. Она судорожно вцепилась в ткань куртки мужчины и смотрела на него круглыми от удивления глазами.

– Держись за ворот, – кратко посоветовал ей Нурикеш. – И еще зафиксируй себя силовыми нитями, правда, в пути скорее придется рассчитывать на руки. Но у лосей плавный ход, потому не переживай.

Потом Айнир шагнул ко мне, сомкнул руки на моей талии и закинул на спину «кареты». Под тихий писк Мыши сам так же стремительно вскочил на нашего синенького лосяшика и, подобрав поводья, сказал:

– Ну… тронулись!

Я без подсказок обхватила его за талию, прижимаясь как можно ближе, и спустя миг началась скачка.

Вот так, с ходу! Феникс пришпорил «коника», и он, всхрапнув, понесся вперед по тропе.

Затем мир вокруг нас помутнел, и мы оказались в туманном пространстве. Без верха, низа, права или лева. Да и каких-либо других привычных точек отсчета я не наблюдала. Лишь туманная бесконечность, которая растворяется во мгле.

– Вот и грань Межи и нашего мира, – полушепотом сказал феникс и тронул пятками нашего скакуна, от чего лось, до этого замерший, мягко пошел вперед.

– Межа… – спустя недолгое время грустно повторила брауни. – Туда ушли все фейри, оставив в этом мире лишь два клана… два рода. Нас и гремлинов.

Я, оглядывая бесконечную туманную мглу, зябко поежилась и сочла за лучшее переключиться на разговор. Как-то… странно все вокруг. Мрак складывается в непонятные фигуры, которые напоминают то развалины замка, то силуэт пикирующего дракона. Иногда слышатся какие-то шорохи и даже стоны.

Жуткое место.

– И чем же вы заслужили такое отношение? – спросила я у Мышки, которая, следуя совету Нурикеша, вцепилась в его воротник, а для надежности ухватилась еще и за прядь багрово-черных волос.

– Неподчинением, – кратко ответила она и отвернулась в сторону, но я заметила, как на лицо брауни набежала тень.

Я решила, что допытываться с моей стороны было бы некрасиво, и не стала настаивать. Про исход фейри я слышала и даже читала, но вот о том, почему кланы брауни и гремлинов остались тут, там говорилось весьма смутно.

Феникс же, видимо, о таком понятии, как такт, знал столько же, сколько я про исход. То есть весьма смутно.

– Как будто это большая тайна, – тихо, но почему-то очень обидно рассмеялся мужчина, с иронией скосив глаза на малышку на своем плече. – Просто и те и другие очень ратовали за свою свободу и не желали примкнуть к дворам. И потому когда высшие дивные все же смогли открыть проход на великую Межу, то взяли лишь тех, кто клялся им в верности. А вот свободные фейри… остались тут. Забавно, не правда ли?