Не родись заклинательницей - Марина Котлова

Как потом, оказалось, проспала она двадцать часов.

Осторожно приподнявшись, Мара с радостью почувствовала, что последствия «далёкого путешествия» практически исчезли. Мышцы ещё немного ныли, но это была даже приятная боль, она напоминала Маре, что она всё ещё жива.

Спустив ноги с кровати, девушка уже собиралась встать, когда в комнату ворвалась Наська. Разохавшись, она принялась сновать возле подруги, что-то болтать, без умолку, вытаскивая из большого шкафа какие-то наряды, но всё это мало волновало Мару. Она внимательно наблюдала за подругой и когда в её речи наметилась небольшая пауза, Марьяна тихо спросила.

— Он жив?

— Ты же знаешь, что да. — Ответила, внезапно замершая Насья.

— Тогда в чём дело?

— Мар, ты всё узнаешь сама, скоро, я не могу…

Насья, с внезапно повлажневшими глазами, вылетела из комнаты, оставив после себя полный беспорядок.

Мара закусила губу, она знала, что не всё будет гладко, не всё будет просто, но она не думала, что будет так больно. Посидев ещё немного, девушка решила, что хватит себя жалеть, нужно вставать и идти навстречу неизвестности, или она сама придёт к ней.

Быстро поднявшись, Мара надела первое попавшееся платье и проведя по волосам расчёской, выбежала из комнаты. Сад она нашла быстро, тут ей помола способность хорошо ориентироваться на местности и хорошая память. Блуждания в компании с Карионель, в поисках праздничного зала, помогли узнать дворец.

Ароматы цветущих растений, немного успокоили разгорячённую голову Мары. Она сидела на скамье оплетённой зеленью и смотрела на проплывавшие по небу облака.

Сколько времени она так сидела, прежде чем услышала за спиной тихие шаги?

— Зачем? — Голос Вина звучал как-то хрипло, и был полон боли.

— Я не могла иначе.

Мара повернулась к нему, и он вздрогнул, увидев то, что так напугало всех, когда девушка впервые вышла из комнаты после обряда. Над левым виском у неё начиналась неширокая, но сразу бросавшаяся в глаза прядь, совершенно белых волос.

Эта седая прядь так дико смотрелась на голове юной девушки, что эльфу стало трудно дышать. Он прекрасно понимал, что просто так ничего не даётся, и ей пришлось заплатить за его возвращение, но насколько же тяжела была эта плата, если тело так на неё отреагировало.

— Мара, я уезжаю.

— Уезжаешь?

— Да, мне нужно привести дела в порядок. А тебе нужно готовиться к свадьбе.

После этих слов Мару, будто холодом обдало.

— Ты хочешь, чтобы я выполнила обещание?

— У нас нет другого выхода, от этого зависит будущее всего клана. Прости. Но иначе все, что было сделано, было сделано напрасно.

Мара посмотрела в потемневшие глаза любимого и тихо сказала. — Что ж, если ты так решил, я выполню обещание.

Когда она уходила, Вин не видел поселившейся в её глазах пустоты.

Они уехали через неделю. Вин всё время молчал. Филу в довольно резкой форме намекнули, чтобы он не искал встреч с сестрой княгини. О Карионель не стоило и думать, её довольно быстро спрятали от него. Несмотря на фальшивые заверения, что друзья Вина почётные гости клана, им чётко дали понять, что их присутствие нежелательно и пора бы уже и честь знать.

Неожиданно для всех, Винадриэль тоже засобирался в дорогу. Влад смотрел на своих друзей и чувствовал себя препаршиво, не в его силах было что-то изменить. Разве он был виноват, что у нег с Насьей всё складывалось хорошо.

Только страдания Насьяны отвлекали его от мрачных мыслей. Девушка просто не знала, куда себя деть. Мару они почти не видели, толи она сама не хотела видеть никого из, уже прошлой жизни, толи её, как и Карионель, попросту прятали от нежелательных элементов.

Насья, пребывая в расстроенных чувствах, начинала плакать по любому поводу, и когда подруга не вышла, чтобы попрощаться, вновь разразилась потоком слёз, который не иссякал почти всю дорогу.

На базе всё было как всегда, коллеги встретили их радостно. Весть о чудесном воскрешении уже достигла ушей здешних обитателей и заодно всего города. Все считали своим долгом прийти и удостовериться, что их Вин вернулся в целости и сохранности.

Пара недель пролетела как-то незаметно и тоскливо. Крупных заданий не предвиделось, и шеф дал команде Вина ещё немного времени на принятие жизненно важных решений. Теперь, когда он был в курсе, кем является на самом деле его лучший истребитель, он не имел права настаивать на его дальнейшей службе в команде.

За повседневной суетой, никто не обращал внимания на подавленное состояние эльфа и, уж тем более, никто не заметил странного поведения шефа. А вёл он себя более чем странно, после того как команда Вина отчиталась о происшедшем в клане и о гибели Ланы, шефа будто подменили.

Обычно добродушный Пал Палыч, сейчас вёл себя до странного замкнуто. Он не растягивал сдачу отчётов, как раньше, на пару часов, с шутками и прибаутками. Ласковое выражение глаз старика, часто затуманивало набежавшее облако отрешённости. Все списывали его состояние на то, что его племянница оказалась мегерой попытавшейся уничтожить очень многих хороших людей и не только людей, и теперь Палыч чувствует себя неловко перед коллегами.

Вин с парнями, тоже это замечали, но не придавали должного значения, а потом шеф исчез. Рано утром как обычно раздал задания, по отечески пожурил нескольких сотрудников, отправился в город по хозяйственным делам и исчез.

Хватились его вечером, секретарша с побелевшим от тревоги лицом прибежала к команде Вина и сообщила, что шеф так и не вернулся из города, а полчаса назад лошади с повозкой вернулись сами и стоят возле ворот.

Искали его всей базой, где только не были. За неделю команда облазила всё, но шеф, будто в воду канул.

По вечерам Вин с парнями сидел в зале возле камина, они всё больше молчали, каждый думал о своём. И в один из таких тихих вечеров Влад сказал.

— А я хотел у шефа отпуск выпросить на неделю, мы с Насьяной хотим пожениться.

Вин поднял на него тяжёлый взгляд, а Фил ехидно осклабился.

— Это ты хорошо придумал, а главное вовремя.

— Парни я всё понимаю, но Насья и так живёт в моей комнате несколько недель, другие уже шептаться начинают, а я не хочу, чтобы о ней плохо думали, она этого не заслуживает.

Неожиданно Фил подошёл к другу и крепко его обнял. — Ты молодец, брат, не позволяй никому разбить твоё счастье, я с удовольствием выпью за здоровье молодых.

А потом, любой желающий, мог наблюдать, во всей красе, коллективный срыв. Всё, что навалилось на друзей в последнее время, потребовало выхода. Несколько бутылок гномьего самогона, припасённые для особого случая, сделали своё чёрное дело.