Господин Счастливчик - Джеймс Суэйн

Мейбл посмотрела на группу полицейских у тротуара. Они болтали, смеялись, радовались хорошей погоде и что-то ели. Зрение у нее было уже не то — она присмотрелась повнимательнее и поняла, чем они подкреплялись. Пиццей.

Подняв глаза к небу, Мейбл поблагодарила Бога за то, что он заботится о них.

51

Генеральная прокуратура США располагалась в Нью-Йорке по адресу Сент-Эндрюс Плаза, один. Восемь этажей стали и грязного стекла были обителью самых могущественных федеральных прокуроров в стране. Валентайну случалось бывать здесь, и его всякий раз мучил вопрос: когда же федералы удосужатся помыть свое здание. До сих пор этого не произошло.

Рядом с прокуратурой возвышался римско-католический храм Святого Андрея, одна из исторических достопримечательностей города, построенная в начале XVIII века. На следующее утро, в половине восьмого, Рики Смит поднялся по ступеням храма, чтобы исповедаться. Валентайн и Полли дожидались его на тротуаре. С этого места открывался прекрасный вид на Бруклинский мост. Утро было чудесное. Полли надела лучшее платье. Рики — лучший костюм.

— Они поступят с Рики по справедливости? — спросила она.

— Да. Добровольная помощь следствию — совсем другое дело, — ответил Валентайн.

— Ему придется свидетельствовать против Стэнли в суде?

— Вероятно.

Полли покусывала ноготь.

— Рики грозит тюрьма?

Валентайн смотрел на поток машин, съезжавших с моста. Ему казалось, что помощник генерального прокурора больше заинтересован в том, чтобы посадить Стэнли Кессела. Так ему подсказывала интуиция. Но помощник генерального прокурора вполне может и Рики устроить веселую жизнь. Коль назвался свидетелем обвинения, такой поворот тоже вероятен.

— Не исключено.

— Сколько светит Стэнли?

— От десяти до двенадцати, если повезет.

— Думаете, этого достаточно?

Валентайн пожал плечами. Стэнли Кессел целый город привлек к незаконной деятельности. Валентайн не знал, какое наказание было бы адекватным такому преступлению. Рики вышел без десяти восемь и посмотрел на тротуар, словно тот должен был разверзнуться и поглотить его целиком. Полли сжала его руку.

— Ты как, нормально? — спросила она.

— Не совсем.

— Ты уверен, что хочешь пройти через это?

Он посмотрел на нее, потом на Валентайна.

— Совершенно уверен.

Вестибюль генеральной прокуратуры напоминал полицейский участок: на стенах камеры видеонаблюдения, на входе рамки металлоискателей, через которые должны были проходить все без исключения. Они назвались, предъявили документы суровому дежурному и встали у стены с прочими ожидающими вызова наверх.

Валентайн предположил, что эта очередь состоит из преступников и их адвокатов, и несколько минут пытался понять, кто из них кто. Но разницы не заметил и бросил это глупое занятие.

В восемь пятнадцать сотрудник прокуратуры спустился за ними. Они прошли через рамку, охранник поводил вокруг них ручным детектором. Валентайн попросил вернуть ему документы, но ему сказали, что отдадут их, когда он будет выходить из здания. Сотрудник повел их к лифту.

— Процедура для всех одна, — пояснил он. — Такой порядок ввели после одиннадцатого сентября.

Они вышли на седьмом этаже и оказались в комнате для совещаний с длинным столом, шестью стульями и мигающими лампами под потолком, плитки которого грозили обрушиться на голову в любой момент. Двое мужчин поднялись со стульев и представились: Роберт Кнутс, помощник генерального прокурора, и Стивен Томас Робертс, специальный агент ФБР. У Кнутса была копна светлых волос и румяные щеки. Робертс производил впечатление жесткого ирландца. Взгляд его темных глаз мог пробуравить собеседнику дыру в голове.

— Присаживайтесь, — пригласил Кнутс, указывая на стулья напротив себя и Робертса. — Что-нибудь выпьете?

Они отказались и расселись за столом. Рики тяжело задышал, и Валентайн испугался, что он сейчас удерет. Казалось, его удерживает здесь только Полли. Она была абсолютно спокойна.

Рики ткнул пальцем в диктофон на столе.

— Записывать будете?

Кнутс кивнул.

— Вы против?

Рики открыл рот. Валентайн почувствовал, что сейчас он пошлет Кнутса подальше и сбежит. Но Рики только захлопнул рот.

Кнутс нажал на кнопку диктофона, и тот зажужжал. Он произнес свою фамилию, дату и время, потом перевел взгляд на Рики.

— Вам слово.

Рики начал с самого начала и объяснил, как они со Стэнли научились мошенничать у балаганщиков Шлитци во Флориде. Потом он перешел к возвращению в Слиппери-Рок, к аферам, которые они провернули со Стэнли, пока росли. Он рассказывал подробно. Практически все розыгрыши призов и тотализаторы, проводившиеся в Слиппери-Роке, были ими подстроены. Полли то и дело прикрывала глаза и печально качала головой.

Стэнли уехал из родного городка после того, как его застукали с ответами к тесту. Рики не видел его много лет. За это время Стэнли стал брокером в Нью-Йорке и сколотил себе состояние. Рики же жил в Слиппери-Роке, перебиваясь случайными заработками. Но вот три года назад на его пороге появился Стэнли.

— Повел меня пропустить по стаканчику и рассказал про эту схему, которую обмозговывал. Стэнли занимался тем, что делал мелкие компании из закрытых открытыми, выпуская их акции на рынок. Он понимал, что большинство компаний — товар неходовой. Но время от времени попадались и перспективные. Стэнли считал: если подкидывать мне такие, чтобы я скупал их акции, пока они дешевы, у меня появится отличная репутация человека, безошибочно определяющего победителей. А потом он представит меня инвесторам как величайшего в мире специалиста по фондовому рынку.

Какое-то время мы все это обсуждали. Я говорил, что ничего не получится, потому что я ни черта в рынке не понимаю. А Стэнли говорил, что большинство таких специалистов тоже ни черта в нем не понимают.

Стэнли утверждал, что главное — убедить инвесторов в том, что у меня глаз — алмаз. А для этого надо им показать, что я самый везучий на свете. Стэнли сказал, что проще всего это сделать, обманув казино. Я стану известным. И все будут мне доверять. Остальные схемы уже я сам придумывал.

— Сколько, по оценкам Стэнли, вы могли получить от частных инвесторов? — спросил Кнутс.

— Сто миллионов для начала.

— Для начала?

— Стэнли хотел использовать первоначальный капитал, чтобы преподнести меня. Потом основать страховой фонд, которым я буду управлять. Стэнли говорил: тут главное только начать, а дальше нам сам черт не брат.

— Но вы ведь обсуждали сумму.

— Полмиллиарда долларов.

Полли ахнула. Все обернулись на нее. Она прикрыла рот рукой и посмотрела на бывшего мужа, не веря своим ушам. Кнутс потянулся к диктофону и выключил его. Потом перевел взгляд на агента ФБР.

— Ваш черед.

За годы службы Валентайн тысячи раз сталкивался с агентами ФБР. Среди них встречались всякие: от отличных ребят до полных идиотов. К какой группе отнести Робертса, Валентайн пока не понял. Он был ирландцем, что Тони считал добрым знаком, и производил впечатление вполне нормального человека, если не считать взгляда. В нем таилась сила человека, который побывал в аду и остался недоволен этим эпизодом своей биографии. Робертс сунул руку в карман, вытащил большую упаковку конфет «М&М’s», открыл ее одним рывком и насыпал в ладонь горку разноцветных шариков. Потом толкнул пакет к Рики.

— Угощайтесь.

Рики выудил несколько конфет и бросил их в рот.

— Я заведую отделением ФБР в Южном Манхэттене, — сообщил Робертс. — В основном имею дело с белыми воротничками и брокерами, сбившимися с пути истинного. Вчера вот полдня убил на вашего приятеля.

— На Стэнли?

— На него самого. Пришел ко мне в кабинет и рассказал ту же сказочку, что и вы.

— Вы его арестовали?

Робертс покачал головой.

— Так не за что арестовывать-то. Ну растрезвонил он, что вы величайший в мире специалист по фондовому рынку, — это же не преступление. Да все брокерские конторы на Уолл-стрит этим занимаются. А Стэнли утверждает, что никакой конфиденциальной информации вам не передавал. Что это обсуждалось, но так и не произошло. Это правда?

Рики закашлялся, как будто подавился.

— Да, — наконец вымолвил он.

— Значит, под преступления подпадают: мошенничество в «Монетном дворе» в Лас-Вегасе и ставки постфактум на бегах в букмекерской конторе, — подсчитывал Робертс. — Стэнли говорит, что в «Монетном» его роль ограничивалась визуальным предсказанием на рулетке, как он выразился, а это не противозаконно. — Он повернулся к Валентайну. — Говорят, вы специалист по мошенничеству в казино. Это так?

— Так, — подтвердил Валентайн.

— Визуальное предсказание — это преступление?