Продолжение поиска (сборник) - Владимир Караханов

— А как быть с исполкомом? — не удержался я. — Там-то мы обязаны доложить, почему в связи с поиском мошенника беспокоили тебя. Сам поспешил ввести в заблуждение отца.

— Отец ничего не знает. Я позвонил в исполком его другу. Даю вам честное слово, я перезвоню, я все расскажу…

— Как считаешь нужным. Нам это вовсе необязательно. Мы к звонкам привыкли, такая у нас работа.

Тут я покривил душой. Не хочу я привыкать к такого рода вмешательству и никогда, наверное, не привыкну. Мне кажется, всем без исключения давно пора бы поняты нас, граждан, много, а закон один. Не ему подлаживаться под нас, а нам следовать ему одному. Иначе — беспорядок.

— Я кругом виноват перед вами, я знаю, я многое понял. Но и вы постарайтесь меня понять. У меня комплекс такой — самоуверенности. А на самом деле я невезучий. Мне не повезло с женой, не повезло с друзьями, отец не захотел с нами жить, только в институте я еще чувствую себя человеком. Если и там…

Он всхлипнул, но на этот раз обошелся без моей помощи: сам налил себе воды.

«Эх, парень, не повезло тебе прежде всего с самим собой. И твоему Рафику, кстати, тоже… А вот почему не повезло?» — думал я.

Мадатов — деревенский парень. Оторвался от привычной среды, от семьи, а тут еще ресторанная обстановка. Легкий рубль его и поманил…

С Валентином сложнее. Формально никакого преступления он не совершал, но в иных обстоятельствах отвечать бы ему за лжесвидетельство. А отсутствие принципов, праздное отношение к жизни, самовлюбленное презрение к окружающим, трусость, наконец, — откуда взялся и расцвел в нем такой букет? Ведь рядом все время был пример отца… Может быть, верно подметила Марина: «Город поднял, а сына не сумел». Любил Валентина за двоих, а воспитать без матери не сумел. Может быть, только на любовь времени и хватало… Не знаю. Трудно мне сейчас глубже судить. Мне еще мошенника ловить надо, и мой сын, между прочим, тоже в общении с отцом нуждается. Пока я тут разбираюсь с вашими комплексами, у него, не дай бог, тоже может какой-нибудь комплекс образоваться…

На следующее утро Рат выслушал меня и, ехидно улыбаясь, спросил:

— Объяснительную сейчас напишешь или дождешься, чтобы пять дней прошло?

— Как бы не так, — ответил я. — Всю дорогу до дома вчера в автобусе голову ломал.

— Выкладывай!

— Айриянц бильярдист, играет блестяще, значит, есть практика. Уж я-то знаю; без нее от двух бортов в середину не попадешь. Басни о санаториях, конечно, не в счет: мошенники такого уровня там не отдыхают. Логика простая: бильярдный стол не возьмешь с собой под мышку к соседу сыграть партию-другую, заядлого бильярдиста надо искать в бильярдных.

— Не столько его, сколько сведения о нем, — уточнил Рат. — Дожидаться самого времени уйдет уйма, хотя в принципе и такая случайность возможна. В нашей бильярдной он не появится, надо искать в бакинских. Вот только как это лучше осуществить практически…

— Направить через УВД Баку задания в райотделы по территориальности.

— Нет уж. Заканчивай сам. Ограничься наиболее посещаемыми. С помощью райотделов в три дня уложишься.

У меня вытянулась физиономия: предложил искать бильярдиста на свою голову.

Рат засмеялся:

— Чудак, ты же сам классно играешь. Катай себе шарики, развлекайся. Культурный отдых. Официальные задания в райотделы возьми с собой. Если тебе не удастся, его все равно засекут. — Он вздохнул: — Со сроками только накладка получится.

3

— Тринадцатого в угол, налево, — сказал я, одновременно подумав, что шестерка в середину куда вернее.

Так. и есть, шар после моего удара лишь «поцеловался» с лузой.

Мой однорукий партнер принялся обильно натирать мелом кий. Потом спокойно вкатил шестерку в середину. Потом тройку в угол.

Недаром трудился. Черт меня дернул связаться с этим инвалидом, плакали мои денежки. В то же время я не мог не восхищаться кладкой Однорукого. Культя сохранила локтевой сустав, и кий выстреливал, как из рогатки.

Вжжах… еще один шар в угловой лузе. Противник закончил серию и мягко откатил «своего» к борту. Вот и играй теперь.

— Как по нотам, — сказал Япон.

Так завсегдатаи называют мужчину неопределенного возраста в байковой сорочке, потерявшей естественный цвет, и каких-то совершенно немыслимых полуфинках-полубрюках. Странное прозвище, вероятно, сокращенное от «японца» — из-за низкого роста и раскосых глаз. Он помогает маркеру, услуживает играющим и частенько, зажав в кулаке мелочь, трусит в закусочную выпить стакан крепленого вина. Я торчу здесь второй день и чем-то заслужил его симпатию. Он кочует за мной от стола к столу и успел уже дважды рассказать мне, что у него в прошлом году умерла жена.

Сегодня воскресенье, и народу много. Из играющих на соседнем столе один, определенно, мой земляк, второй похож на командированного. Оба держатся солидно, играют без азарта, как бы между прочим. Скорее всего сочетают полезное с приятным: здесь, за бильярдом, происходит взаимное зондирование возможностей.

Среди болельщиков преобладают парни хорошо знакомого мне типа, некоторых я заметил еще вчера. Кто-то из них где-то работает, кто-то учится, и любого в течение дня можно встретить в городе: в районе старого «Интуриста», ЦУМа, в парках или просто на центральных уличных трассах. По вечерам они предпочитают группами собираться в непосредственной близости от своих дворов, чаще всего почему-то на углах. В массе своей эта молодежная прослойка инертна. Они редко хулиганят, их сборища, как правило, не агрессивны. Но если кто-то из ребят впервые совершает преступление — девяносто девять против одного, что он выскочил именно из этой инертной массы. В подавляющем большинстве случаев из состояния инерции их выводит «козел-провокатор». Он многолик. Это и семья, живущая на нетрудовые доходы, и алкоголик-отец, и «свой в доску» мастер, выгодно закрывающий наряды, и хозяйственник, нервно вздрагивающий при упоминании ОБХСС, и даже мошенник, которого я ищу.

Уверившись в легкой победе, мой партнер сыграл небрежно и подставил, правда, всего-навсего двойку. Зато я, «уложив» ее, одновременно вывел «своего» на оперативный простор. Теперь можно бить шар, «повисший на дальней биссектрисе».

Партия становилась интересной, вокруг стола сгрудились болельщики. Особым чутьем я понял, что удар получился точным. И действительно, шар, задрожав в створе, провалился в лузу.

— Туза в угол, отличная примета, — сказал кто-то, и Япон радостно подхватил: — Правильно, кто туза кладет, тому быть тузом, правильно.

Однорукий недовольно покосился на него. «Нервничаешь», — удовлетворенно отметил я, примериваясь к следующему удару. И тут же расхолаживающе: «Что ж это я дурака валяю? Уж не за этим ли вас послали сюда, товарищ инспектор? Так и самого Айриянца прозевать недолго».