Выживают бессмертные - Вячеслав Шалыгин

Артем оценил обстановку не хуже Бондарева. Заметив приближение новой группы провокаторов, он тоже притормозил и оглянулся на машинный зал, взглядом выискивая Карпова. Бродяга больше не прятался. Увидев, что прикрывающие его товарищи передумали контратаковать и теперь пятятся, он выбрался из пролома с ружьем наперевес. Но прийти на помощь бродяга явно не успевал. Теперь все решали считаные секунды, а чтобы выйти на удобную позицию, Карпову требовалось полминуты, не меньше.

Очутившись вне зоны досягаемости картечи, Князев и Тунгус ожидаемо развернулись, вскинули автоматы и прицелились в Бондарева и Артема. И теперь майора не прикрывали даже трухлявые прилавки. Он стоял на линии огня в полный рост.

Как любил выражаться Денис, вновь наступил «момент истины». Уже в следующий миг все могло решиться в пользу провокаторов. Бондареву показалось, что время замедлило ход, а наэлектризованный воздух сделался еще и густым. Настолько густым, что трудно было вдохнуть.

И вдруг внутри растянутой, как резина, секунды появилось что-то вроде воображаемой дырочки. И Денис зачем-то в нее заглянул. Ему опять почудилось, что он слышит чужой голос, который и посоветовал это сделать. В результате Бондарев увидел через «прокол» новый эпизод из «прошлой жизни». Эпизод был не таким уж коротким, но каким-то образом уложился всего в один медленный и трудный вдох-выдох.

Но поначалу была встреча взглядами с резидентом заговорщиков. В первый миг Князев смотрел враждебно, но просветление, которое промелькнуло в глазах у Бондарева, подействовало каким-то образом и на провокатора. А быть может, он тоже услышал чужой мысленный голос?

Князев замешкался и на пару сантиметров опустил ствол. Одновременно у него в глазах отразилась напряженная работа мысли. Князев будто бы силился что-то вспомнить.

А Бондарев тем временем переживал сложный комплекс ощущений. Стресс подстегнул память не хуже «болотного допинга», и майор опять вспомнил последние минуты перед процедурой выборочной блокировки памяти.

Бондарев уже припоминал этот момент во время допроса полковника Кулдыка. Но теперь Денис прокручивал эпизод в новом ракурсе. Теперь он видел лицо Профессора, его ассистентов, Коменданта и Спецназовца. Вне поля зрения оставались еще три ключевые фигуры, но остальных Бондарев видел теперь преотлично. А главное – узнавал!

Нет, Профессор и лаборанты так и оставались для него незнакомцами, ведь в новой жизни он не встречал никого из них – Хан, в его скафандре, не в счет. Зато Комендант теперь вспоминался именно как полковник Кулдык, а Спецназовец… этот холодный взгляд и вечное недоверие ко всему и всем… Теперь Бондареву было ясно, что этим офицером был Валерий Князев. Без всяких сомнений. Поэтому и спрашивал Хан, уверен ли Бондарев, что не встречался с Князевым раньше. А вот по какой причине сейчас задумался и притормозил сам Князев? Неужели тоже начал что-то вспоминать?

Начало последнего вопроса еще немного подстегнуло воспоминание…

«… – Неужели вообще никаких побочных эффектов? – спросил оставшийся «за кадром» Технарь.

– Побочных эффектов не больше, чем от таблетки аспирина, – заверил Профессор. – Знаете такое средство от всех болезней, кроме смерти? Садитесь в кресла.

– Я так и знал, – негромко проронил Князев, обращаясь к севшему рядом Бондареву. – Остались только три кресла, для вас. А кто будет стирать лишнее из мозгов господ ученых?

Вопрос он задал значительно громче предыдущей реплики.

– Не волнуйтесь, дорогой товарищ, о себе мы тоже позаботимся, – заверил Профессор.

– Каким образом? – Валерий недоверчиво усмехнулся: – Где ваши капельницы и шапочки с электродами?

Главный ученый характерно, в два движения, склонил голову набок и с интересом взглянул на Князева. Какое-то время они играли в гляделки, а затем Профессор вдруг обернулся ко второму лаборанту:

– Сядь вместо товарища офицера.

Лаборант покорно кивнул и уселся вместо Князева в кресло под капельницей. На лице у него не было и тени разочарования или опасения за свое здоровье. Пожалуй, наоборот, он был даже рад такому варианту.

– А вы, мой недоверчивый друг, садитесь за компьютер. Только не трогайте ничего, просто следите, чтобы графики показателей не уползли в красную зону. Если заметите непорядок, сообщите мне.

– И все-таки, – Князев не спешил выполнять указания Профессора, – кто избавит от лишних воспоминаний вас… а теперь и меня тоже? И каким способом?

– Другим. Между прочим, менее щадящим и более болезненным. А сделаю это я.

– А сами потом… примете яд?

– Зачем же так? – Профессор усмехнулся: – Я останусь единственным, кто будет помнить все.

– А если вас захватят враги? Как же секретность?

– Не захватят. Я уеду спецтранспортом, – Профессор многозначительно взглянул на Бондарева, – на полигон своей конторы. Там никто не достанет.

– О, а с вами можно? – оживился Князев. – Мне оставаться тут незачем. Я лучше бы в вашей конторе службу продолжил.

– Нет, со мной нельзя, – Профессор указал на камеру системы наблюдения. – Таковы совместные планы вашего командования и моей дирекции. Не нам их менять.

– Ты еще не вскрывал свой конверт, – сказал Кулдык Валерию. – Может, там найдется что-нибудь поинтереснее отсидки на полигоне.

– Ему просто боязно, хоть и крутой такой, – сказал Технарь. – Давайте уже покончим с этим поскорее. На волю охота. В пампасы.

– Давайте, – Кулдык уселся рядом с ним. – Занимайте, товарищи офицеры, места… согласно купленным билетам…»

…Бондарев попытался вспомнить все-таки лицо Технаря или внешность Сапера и Начмеда, но стресс избирательно вскрыл только один из заблокированных кластеров. Тот, что был напрямую связан с источником этого самого стресса.

Впрочем, и этого открытия могло хватить на три часа напряженных размышлений. Ведь посетившее Бондарева озарение взорвало прежний порядок вещей и перемешало все факты, догадки и версии. Что-то подобное Бондарев начал допускать после допроса Кулдыка, но никак не думал, что все так четко сойдется, что резидент новых обитателей бункера Валерий Князев окажется одной из прежних ключевых фигур.

Но почему его не «разблокировали»? Альтернативная методика не блокировала, а стирала память навсегда? Или у заговорщиков имелись еще какие-то соображения на этот счет?

Бондарев не мог с ходу сложить новую мозаику, но одно ему стало понятно сразу. Из трех прямо или косвенно «установленных» знакомцев по бункеру сейчас все трое оказались на стороне противника. Если на той же стороне окажутся Начмед, Технарь и Сапер, можно будет считать, что хозяева бункера выигрывают за явным преимуществом.

«Но пока счет равный. Против трех предполагаемых и явных злодеев, Кулдыка, Хана и Князева, три неизвестных – Сапер, Технарь и Начмед. Может, хотя бы они остались нормальными людьми и помогут мне, а не противнику. В общем, надежда на лучшее имеется».

Вспомнил что-то Князев или нет, осталось загадкой. Но бывший спецназовец так и не выстрелил. Он до последнего смотрел в глаза Бондареву, силясь выудить из своей ущербной памяти недоступные теперь воспоминания.

Вместо Князева выстрелил Тунгус. Если верить покойному Кулдыку, таежный охотник был лучшим стрелком Отряда, однако он вдруг промазал. Короткая очередь ушла в темное штормовое небо. Все потому, что в последний момент в руку Тунгусу вцепился очнувшийся боец из группы Савенко. Тот самый, которого минуту назад вырубил Егор Котов.

Тунгус попытался отмахнуться, но боец вошел с ним в клинч и начал теснить наемника к парапету плотины. Князев стряхнул оцепенение, но быстро понял, что помеха всего одна, и не стал отвлекаться. Видимо, он посчитал, что Тунгус вполне способен справиться с бойцом самостоятельно.

Резидент заговорщиков вновь поднял ствол и… опять не выстрелил! Непонятно откуда, из какой-то ямы, вдруг с диким воплем выскочил высокий, худощавый, припадочно-дерганый человек, одетый как типичный кочевник-старатель. В руках у старателя был автомат, так что в сравнении с Бондаревым он был явно более опасным противником.

Князев моментально развернулся в сторону вопящего кочевника и дал короткую очередь практически в упор. Сухие щелчки автоматных выстрелов почти утонули в последнем вопле кочевника: «Это мои рабы!» Пули прошили старателя навылет, но взятый разбег оказался настолько мощным, что даже автоматная очередь не остановила незадачливого рабовладельца. Кочевник по инерции пролетел оставшиеся три метра и врезался в Князева.

От удара резидент не удержался на ногах, завалился на Тунгуса, и вся эта троица опасно навалилась на парапет. Около секунды они балансировали на грани. Казалось, что любое неловкое движение, легкий толчок, даже порыв ветра способны сбросить троицу вниз. К исходу кризисной секунды Тунгус вроде бы начал потихоньку выравнивать положение, но тут последовал тот самый финальный толчок. Отброшенный было Тунгусом боец снова прыгнул на противника, и все четверо перевалились через парапет.