Властитель темных небес - Шериз Синклер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он опустил взгляд. Царапины покрывали весь его торс. Рваный порез от чего-то острого пересекал всю верхнюю часть его грудной клетки. А синяки расползались темными гематомами по его смуглой коже.
— Лучше уж я, чем ты. С твоей нежной кожей ты была бы похожа на лоскутное одеяло.
Ее гортанный смех отозвался внутри него настоящим удовольствием. Попросив своих жильцов посидеть с щенками еще одну ночь, она была серьезной во время ужина.
— Вот ибупрофен, — она поставила поднос и протянула ему пару таблеток и стакан воды. Пока он пил, она очистила его царапины и очень осторожно обработала каждую мазью с антибиотиком.
— Я не хрустальный.
— А я не хочу, чтобы тебе было больно, — ее голос звучал мягко, но с решимостью, которая потрясла его. — Встань, я сниму с тебя штаны.
Он часто приказывал рабам раздеть его, но, когда он действительно нуждался в помощи, в этом не было никакого удовольствия. Стиснув челюсти, чтобы не зарычать, он поднялся, балансируя на одной ноге, и спустил джинсы. После того как сел на место, она опустилась перед ним на колени, чтобы стянуть их.
Еще кое-что новенькое в его нынешнем состоянии. Обычно, если перед ним на коленях стояла женщина, у него было припасено для нее что-нибудь получше.
— Ложись, — приказала она. Ее серьезный тон поднял ему настроение. Когда он подчинился, она аккуратно накрыла его простыней, прежде чем подложить ему под ногу подушку.
— Тебе нравится командовать мной? — спросил он.
Она рассмеялась.
— Так как?
Ее рука остановилась на его голени, словно птица, готовая взлететь при малейшем движении.
— Я… — ее восхитительный разум включился и загудел.
— Продолжай.
— Не совсем. Мне просто нравится видеть тебя в комфорте.
— Зная, что это все благодаря тебе? — Когда она рассеянно принялась вычерчивать круги по его коже, он понял, что его тело не полностью охвачено болью.
— Звучит довольно пафосно, не правда ли?
Нет, это было похоже на то сияние, которое получает сабмиссив, помогая другим. Когда он увидел, насколько она была довольна кормлением щенков, он должен был распознать в ней эту черту. Ксавье нахмурился. Поведение ее отца, должно быть, травмировало ребенка, который хотел просто доставить удовольствие.
— Тебе нравится помогать.
— Конечно. Разве не у всех так?
— Не совсем. Подумай о моменте после оргазма. Ты ближе к своему партнеру, все в мире кажется правильным.
Ее щеки порозовели.
— И?
— Некоторые сабмиссивы чувствуют то же самое, когда удовлетворяют потребности других, — он наклонился, чтобы взять ее за руку. — Это то, что ты сейчас чувствуешь?
— Эм. Предположительно. Я никогда раньше не придавала этому значение, но да.
Удовлетворение у сабмиссива возрастало, когда она служила своему Хозяину. Только он не был, вернее, не должен был быть. Не хотел быть им. Не лги себе, Ледюк.
Если он отпустит ее сейчас, она исчезнет из его жизни навсегда. Он думал, что это будет лучшим выбором для них обоих. Теперь же он начинал сомневаться.
— Твои отношения с Натаном закончились, верно?
— О, определенно, — возможно, поняв, что подразумевал его вопрос, она попыталась отдернуть руку.
— Кудряшка, ты упрямо вмешивалась в мою жизнь, даже когда я был зол. Что происходит теперь, когда я не сержусь?
— Я… не знаю, — глаза серого цвета городского тумана встретились с его глазами. — Я не хочу новых отношений. По крайне мере, долгосрочных и серьезных.
Он понял ее. Должно пройти время, прежде чем чувство того, что тебя предали, уменьшится. Для них обоих. И все же…
— Во время шахматной партии мы пришли к соглашению.
— Это было раньше.
До катастрофы. Она хотела быть с ним. Но она плохо его знала, и ей было больно. Насколько храброй была маленькая профессорша?
— Кроме того, через день или около того ты больше не будешь нуждаться во мне, — подытожила она.
Он внимательно следил за ее лицом.
— Ты веришь в то, что я хочу, чтобы ты была здесь только по причине моей травмы. — Натан действительно подорвал ее уверенность в себе.
— Ну… да, — ее взгляд был прямым и честным.
Он был рад, что не ошибся в ее честности. Хотя, чтобы сохранить спокойствие, она скрывала темы, которыми должна была делиться. Но они будут работать над этой проблемой.
— Ложись сюда, — он похлопал себя по груди. Выражение лица Эбби стало настороженным, когда она отметила его переход от дружелюбия к доминированию. Но она желала этой его стороны, даже если не осознавала в полной мере.
— Это вредно для твоей лодыжки.
Его хмурый взгляд пресек ее дальнейшие протесты. Нога Ксавье была отведена в сторону, а лодыжка надежно зафиксирована на подушке. Поэтому он взял ее за руку и потянул на себя. Когда она поддалась и прижалась к нему, оказавшись между его ногами, он обхватил ее своей здоровой рукой.
Да, он хотел, чтобы она осталась.
— Давай обсудим это, — он потерся подбородком о ее шелковистые волосы. Она была такой же ласковой, как и ее щенки. — Можешь поведать, почему ты думаешь, что я не хочу от тебя ничего большего, чем подчинение?
— Разве дискуссии не должны быть двусторонними?
— Должны, — он усмехнулся. Умные женщины были удивительно сексуальны. Он положил ладонь на изгиб между ее плечом и шеей, сместив большой палец на сонную артерию. Слишком быстро. — Я позволю тебе начать, чтобы иметь возможность ответить на твои вопросы.
В ее голосе прозвучало отчаяние и легкое беспокойство. Она молчала в течение минуты.
— Во-первых, я тебе не очень нравлюсь после того, как ты узнал о моих исследованиях. Во-вторых, ты был зол из-за Натана. Ты думал, что я тебе солгала. В-третьих, я слышала, что женщины, которых ты приводишь сюда, — безупречно обученные рабыни. В-четвертых, я недостаточно гламурна и великолепна для тебя. В-пятых, мы совсем не похожи. Я из среднего класса. И ботаник.
Эта женщина была восхитительна. Он держал свой подбородок на ее макушке, не желая, чтобы ее чувства были задеты, если она увидит его улыбку.
— Мило и упорядоченно. Во-первых, я понимаю, почему ты проникла в мой клуб. Этому послужили твой страх быть уволенной и желание узнать больше о БДСМ. — Для того ничтожества, кто ее не заслуживал. — Поскольку конец близок, я склонен позволить тебе продолжить… при определенных условиях.
Она вздрогнула от неожиданности.
— Правда?
— Если я прочитаю и одобрю статью. И если ты загладишь свою вину перед членами клуба. Я должен буду объявить о том, что ты делаешь, чтобы те, кто чувствует себя неловко или некомфортно, могли держаться подальше.
— А как поступишь
