Луна и солнце Людовика XIV - Жак Садуль

Увидев зелень, знай, что содержит она в себе силу оплодотворения. Потому будь крайне осторожен, чтобы не обратилась приятная зелень в мерзкую черноту от слишком большого жара, и управляй огнем своим осмотрительно, и тогда через сорок дней эта фаза завершится, и увидишь ты возлюбленную силу возрождения и произрастания.

Глава 29. О шестой фазе Деяния, каковая есть фаза Марса, или железа.

…Доминирующий цвет этой фазы – блики и оттенки оранжевого, смешанного с желтым и постепенно переходящего в грязно-коричневый. Сверх того, появляются здесь блики радужные и цветов павлиньего хвоста, и исчезают они быстро.

В этой фазе состав становится суше, и кажется, будто материя все время норовит скрыться под разными обличьями…

Знай, что наша девственная земля лишь в этой последней стадии способна к тому, чтобы плод Солнца, то есть золото, зародился в ней и созрел. Поэтому ты должен все время поддерживать сильный огонь, и нет сомнения, что на тридцатый день этой фазы увидишь ты оранжевый цвет, который через две недели после первого появления, окрасит всю материю.

Глава 30. О седьмой фазе Деяния, каковая есть фаза Солнца, или философского золота.

Теперь ты совсем близок к концу своего Деяния, ты его почти завершил. Все содержимое сосуда походит теперь на самое превосходное золото, а молоко Богородицы, которым пропитываешь и орошаешь ты эту материю, принимает ярко-оранжевый цвет…

Подумай о том, что ожидание твое длится почти семь месяцев, так что не годится все разрушить и потерять за какой-то час. Вот почему должно действовать с великой осторожностью, ведь ты совсем близко подошел к концу и совершенству своего Деяния…

Выждав двенадцать или четырнадцать дней, заметишь ты, что в этой фазе Солнца, или философского золота, большая часть материи станет влажной и отчасти даже тяжеловесной; однако не позволит она, чтобы всю ее унес в чреве своем ветер[80].

Наконец к двадцать шестому дню этой фазы материя начнет высыхать, потом обратится в жидкость, станет тягучей и загустеет, затем снова обратится в жидкость, и так будет повторять по сто раз на дню, пока она не отвердеет комочками, так что вся материя явится в виде крохотных зернышек; после этого соединится в единую массу и на протяжении дня принимать будет самые различные формы, и продлится это примерно две недели.

Наконец, по велению Господа, заблистает твоя материя такими яркими лучами, что ты и представить себе не можешь. Увидев этот свет, ожидай близкого конца своего Деяния, ибо этот желанный конец наступит через три дня, когда вся материя обратится в зернышки крохотные, словно атомы Солнца, и примет такой глубокий красный цвет, что от красноты этой покажется черной, какой бывает кровь здорового человека, если излилась она и свернулась. И ты никогда бы не поверил, что искусство способно придать эликсиру такую окраску, ибо творение это изумительно, и подобного ему нет во всей природе, и нельзя найти в мире что-либо сходное с ним.

Мультипликация (умножение)

Все эти операции описаны Эйренеем Филалетом с такой ясностью, что нет необходимости их комментировать. Итак, по завершении седьмой фазы, если Господу будет угодно или нам улыбнется удача, мы получим «красную несгораемую серу», которая является истинным, но не вполне еще законченным философским камнем. Его необходимо подвергнуть мультипликации, иными словами, совершить с ним полный цикл операций, произведенных с первичной материей.

Филалет, впрочем, делает в главе 31 следующее уточнение: «Но когда достигнешь ты этого, не обольщайся, будто труды твои закончились и более тебе делать нечего; ибо ты должен еще раз пройти весь путь, все повторить и второй раз совершить полный оборот колеса (иными словами, приступить вновь к тем операциям, которые произвел перед этим), дабы получить из этой несгораемой серы эликсир». Об этом говорят все философы, но они и здесь выказывают себя «ревнивыми», умалчивая о том, следует ли начинать повторный круг с Первого, Второго или Третьего Деяния. Поэтому я должен подчеркнуть, что речь идет о вторичном вывариванми камня в соответствии с фазами Филалета – иными словами, камень с того момента, когда его подвергнут совместному воздействию философской ртути и внешнего огня, начинает играть роль ребиса.

И по завершении этой новой варки счастливый алхимик становится счастливым обладателем истинного целебного снадобья, гомеопатический раствор которого будет служить ему эликсиром долгой жизни. Как мы уже видели в начале этой книги, новый адепт сможет также соединить свой камень с золотом – в пропорции один к четырем – и получить тем самым порошок проекции, необходимый для осуществления трансмутации.

Только что изученный нами способ изготовления философского камня называется влажным путем, и практически во всех алхимических трактатах говорится только о нем одном. Однако в некоторых сочинениях упоминается также сухой путь – гораздо более быстрый, но одновременно куда более сложный. Впрочем, Фюльканелли в «Тайне Храмов» (с. 140) пишет: «Немногие алхимики сознаются в том, что существует два пути; один – короткий и легкий – называется сухим, второй – более длинный и неблагодарный – именуется влажным. Это происходит в силу того, что авторы в большинстве своем описывают только более длинный способ – либо потому, что о втором не ведают, либо потому, что умалчивают о нем, не желая открывать его секрет». Дальше он добавляет: «Состоит он (сухой путь) в том, что нужно отваривать небесную соль, которая является ртутью философов, вместе с земным металлическим телом, в тигле и на голом огне в течение четырех дней».

Здесь мы вновь сталкиваемся с привычной запутанностью герметических текстов. Фюльканелли допускает существование двух путей, но объявляет сухой более легким тогда как все другие писавшие о нем философы, напротив, подчеркивают, что он гораздо труднее; сверх того, указанный срок в четыре дня ровным счетом ничего не означает, поскольку нет надежной основы для сравнения.

Я тщательно изучил все тексты, как древние, так и современные, в которых затрагивается данный вопрос, и обнаружил следующее: существует не один и не два, а три пути реализации магистерии Влажный путь был только что описан нами: для проведения необходимых операций требуется примерно три года – при условии, что все опыты завершаются удачно с первого же захода. Сухой путь отнимает всего лишь несколько недель, все операции совершаются в открытом тигле, и тайный огонь играет здесь гораздо более важную роль, чем в предыдущем способе. Для философа, полностью владеющего тайнами герметического искусства, этот путь является более легким, чем и можно объяснить утверждение Фюльканелли; неофиту, напротив, очень сложно и, скорее, даже невозможно использовать такой метод. Наконец имеется еще короткий путь, который продолжается всего три или четыре дня, причем операции совершаются в открытом тигле и с применением очень высоких температур. Этот последний способ выглядит чрезвычайно рискованным ввиду опасности взрывов поэтому доступен он только адептам высшего ранга. Считаю полезным еще раз подчеркнуть, что химические тела, обозначенные терминами «тайный огонь», «молоко Богородицы» и «философская ртуть», не являются одинаковыми для каждого из трех путей.

Итак, для реализации философской магистерии три года – минимальный срок; но не будем забывать, что Дени Зашер, Бернардо из Тревизо, Никола Фламель и многие другие потратили более двадцати лет на ошибки и заблуждения, прежде чем им удалось добиться успеха. Сейчас, во второй половине XX века, Арману Барбо понадобилось более двенадцати лет, чтобы создать свои первые растворы питьевого золота, затем еще шесть лет – чтобы получить снадобье низшего порядка. И никто не знает, сколько времени отнимет у него создание философского камня, если он вообще сумеет это сделать. Итак, нужно исходить из двадцати лет, причем пять из них будет посвящена учению, а остальные пятнадцать – практической работе в лаборатории. Как в былые времена, так и сегодня это – необходимый минимум для осуществления философского Деяния. С другой стороны, мы убедилисъ, какие постоянные усилия необходимы – особенно в ходе Третьего Деяния. Не следует также забывать, что лабораторное оборудование в наши дни обходится дорого, а минералы, из которых извлекается первичная материя, ныне совсем не так дешевы, как в средние века. Итак, к большому нашему сожалению, очевидно, что лишь очень богатый человек может поставить перед собой цель реализации магистерии, посвятив этому двадцать или тридцать лет жизни.

Великие адепты, которым удалось получить философский камень, были людьми богатыми – сейчас мы назвали бы их миллионерами. Раймунд Луллий, Дени Зашер, Бернардо из Тревизо обладали громадным семейным наследством. Альберт Великий имел крупное личное состояние и получил от своего ордена разрешение пользоваться своим богатством до конца жизни. Арнальдо де Виланова стал чрезвычайно модным врачом, и его услуги оплачивались очень щедро. Напротив, Никола Фламель, который жил в честном достатке, с большим трудом сумел реализовать магистерию, а Парацельс, будучи бедняком, так ничего и не достиг. Я сознательно заостряю на этом внимание, поскольку книга моя может пробудить у многих охоту к алхимической деятельности. Пусть знают те, кого соблазнит мечта о магистерии, что им понадобится по крайней мере двадцать лет полной финансовой независимости… (Я должен предупредить будущих алхимиков еще об одном обстоятельстве, о котором не упоминал прежде, так как большинству читателей это не слишком интересно: для работы в лаборатории необходимо досконально знать неорганическую химию. Разумеется, я имею в виду отнюдь не современную химию, утерявшую с алхимией всякую связь. Речь идет о науке, скажем так, XVIII века, которая непосредственно восходит к опытам суфлеров, пытавшихся подражать герметическому искусству. Тогда были прекрасно описаны все операции по сублимации (возгонке), кальцинации (прокаливанию), растворению и т. д., производимые по ходу трех Деяний.)