Верхняя Москва. Русский блицкриг - Анатолий Матвиенко

А если нет? От мысли, что где-то бродит искусственное создание с памятью и чувствами покойной матери, у Богуслава мороз пробежал между лопатками. Нырнув в свои мысли, он пропустил часть рассказа Вероники.

– …Счел виноватым Рода. Мужчины вообще не любят признавать собственную вину и нести ответственность. Поэтому следующий эксперимент у него вышел как месть – взрыв в пустынном лесу у Твери.

– Где находился я, а также полк погранвойск на учениях. Погибло чуть больше полутора тысяч человек. Ткнул ему в нос – открестился. Еще он пытался загнать состав с щебнем в аномальную зону, сформировав и оплатив его удаленно, не перемещаясь вниз. Подбивал нас с Борисом отправиться на корабле к тихоокеанским аномалиям к востоку от Австралии.

– Вы же могли взорваться!

– Запросто. Но больше другое волнует. Допустим, вы отправили меня в Шанхай в логово «Минтяй» независимо от гешефтов с отцом. Посчитали, что мой метод «затычки» перехода снизу слишком медленный, и заказали повторный взрыв наподобие тверского. Но Ярослава перехватили не у вашего дома или офиса, а только на следующие сутки. Вы его сдали Чену целенаправленно, а не случайно, через неделю – меня. Не верю, что только ради ставки на красное. Деньги для вас важны, но это не все. Расскажите о других мотивах.

Вероника хрустнула пальцами. Этот звук она издавала даже реже, чем матерщину – несмотря на магическую поддержку телесного здоровья берегла суставы.

– Я что, на исповеди? – раздраженно буркнула дама, чей лимит открытости исчерпался. – Ты ни разу не похож на моего духовника. Тем более мусульманин.

– С религией сложно. В юности поклонялся ложным богам, мои молитвы попадали в копилку искусственного интеллекта, а не к истинному Аллаху. Не хотите говорить – не надо. Тогда послушайте меня. Мага высокого уровня захватить крайне не просто. Его подкараулили благодаря вам и обрушили на ноги автоматные очереди из шести стволов. Энергетика ауры ухнула в защиту, когда истощилась – ему пережгутовали культи на обрывках бедер и непрерывно избивали, прижигая током, поддерживая на грани жизни и смерти. Чтобы только не пытался магичить. Скажите, он настолько вам досадил?

– Неужели? Странно. Я знала, что Ярослав у Чена, но не ощутила ни малейшего дискомфорта.

– Разлюбили, и ауры расцепились. Теперь можно творить с ним что угодно.

– Нет! Ты не понимаешь. В день взрыва в Шанхае его приложило отдачей. Меня тоже встряхнуло. Поэтому была уверена, что, если с ним начнут делать пакости, непременно почувствую. В одном ты прав – разлюбила. Не тогда, когда ненавидела за уход к искусственной Гюль. Гораздо позднее, после взрыва в «Минтяй». Он ночевал у меня за сутки до пленения. И я поняла: мне наплевать. Пришел – и ладно. Исчез бы на год, тем лучше. Нелюбовь – это не ненависть, а равнодушие.

– Но что-то все равно вас задело. Именно в последнюю встречу. Оттого спустили на него собак Чена.

– Я что, совсем разучилась закрываться? А, ладно. Мы болтали ни о чем. Вспоминали прошлое, шутили. И вдруг спросила у него – если секс со мной ради развлечения тебе нравится, ради зачатия не желаешь? Он так посмотрел и отреагировал, что пришлось перевести в шутку. Будто я нищенка, желающая ребенка от богатого мужика, чтобы алименты платил. Или полная уродина, что не найду добровольного донора спермы.

– Тем самым оскорбил до глубины души. Значит – про равнодушие ложь.

– Нет. – Вероника встала и прошла к зеленым зарослям, поверх которых открывался захватывающий пейзаж китайского района Москвы, после гражданской войны в Поднебесной постепенно выкупаемый славянами обратно. – Ударить может и нелюбимый. И достаточно больно, если знает куда.

– По-вашему, вы в расчете? Он отказал вам, его обрекли на неделю нескончаемых пыток и чуть не убили. Неэквивалентно.

– Знаешь, юноша, давай я сама займусь балансом взаимных претензий с Ярославом.

– Запросто. Только к человеку, который обрек моего родного отца на истязание, у меня свой счет.

– Накажешь меня всю? – Вероника обернулась и попробовала добавить каплю презрения с высокомерием во взгляд. Получилось не очень естественно.

– И, наконец, меня сунула тигру в пасть.

– Ну, тут не было сомнений – выкрутишься.

– Не считая того, что на Ярославе корейцы отработали методику. На меня смотрели автоматы, готовые отстреливать руки-ноги по первому щелчку Чена. Одна ошибка – и повис бы в камере пыток на пару с отцом. Тогда принялась бы за Радислава?

Женщина поняла, что зашла несколько далеко. Подвело проклятое чувство постоянного превосходства над мужчинами. Милославские – не те, с кем можно шутить. Сынок Ярослава способен вывернуться из немыслимой передряги и явно злопамятен.

– Нет! Ты не хочешь меня слушать. Да, я действовала в своих интересах, но не предполагала, что князю придется так худо. Тебе дала возможность узнать через Чена, где его содержат. Смотри в ауру – не лгу!

– И правда не лжете… Но зачем – Чен? Про координаты тюрьмы я Рода спросил.

Вероника на секунду смешалась. Власть молодого человека над могущественным искусственным интеллектом, намного превышающая отцовские возможности, не укладывалась у нее в голове.

– Тогда зачем ты пошел к корейцам?

– Посмотреть на серьезных людей. Знаете ли, я решил перебраться в истинный мир навсегда. Знакомства разные нужны, а кроме вас никого значительного. – Он остановился на недосказанном, но и так ясно – к ней доверия нет, чтобы, отталкиваясь от этого, начать новую жизнь.

– Что же будет с Тайной Москвой?

– Прекрасно контролируется отсюда. Если продолжить некорректное сравнение глобов с компьютерами, у меня права администратора, которые были у Бориса Бороды до его низвержения с пьедестала Рода. Терминал – мой собственный мозг, соединенный с глобом. В виртуальном мире я всемогущий, поэтому мне там скучно. Пусть Радислав развлекается, отсюда присмотрю.

– Потрясающе. Где Ярослав?

– Внизу, в Новой Зеландии. Возможности обрезаны до бытовых. Успокоится, обдумает – там посмотрим.

– Но он же могучий маг!

Богуслав развел руками:

– Тамошнее чародейство вызывает только изменения в виртуальном пространстве Тайной Москвы. Невозможно, колдуя внизу, зажечь здесь элементарный фаербол. Разве что влезть в мозги к Роду и воспользоваться его силой. Теперь за отцом приглядывает восьмой, которого он обвинил в двойном убийстве. Оторванную ногу отрастить – запросто, а доступ к внутренним системам глобов и заклинаниям высокого уровня закрыт. Хотите проведать его, спасибо за побои услышать? Звонок могу и отсюда организовать. Только быстрее. Отведенный мне час скоро истекает.

Он разглядывал Веронику чуть насмешливо, но не осуждающе, хоть раскрыл и вывернул наружу приличный ворох ее грязного белья. Заодно отметил, насколько в белой майке женщина выгодно смотрится на фоне зелени. Красные лосины дополнили цветовую композицию… Какую? Точно! Красно-бело-зеленый флаг какой-то страны. Италии, например. Она любит одеваться в Милане.

Кривицкая, отвернувшись вполоборота, долго смотрела в сторону, ухватившись руками за стальной поручень вдоль ограждения. Потом вернулась к Богуславу. На глазах слезы? Непонятно. В ауре какая-то каша эмоций.

– Напоследок. Взорвав нижний Шанхай, отец не испытал ни малейших проблем до пленения. А через полчаса после взрыва я получил трещину в своде черепа, с которой угодил в общую могилу. Выбрался чудом. Вот чей импульс вы, скорее всего, получили. И с кем снова сцепились аурой, оторвавшись от отца.

Он не стал уточнять. Женщина чувствует лишь того мужчину, которого любит.

– Богуслав. А ты согласился бы со мной заняться сексом ради будущего ребенка?

– Конечно!

– Ты ни секунды не колебался… Почему?

– Проблемы Ярослава от того, что он слишком поздно стал отцом, привык убивать раньше, чем создавать. Я не хочу повторить его путь.

С этими словами он шагнул вперед и легко подхватил ее на руки.

– Пойдем.

– Сегодня неподходящий для зачатия день, – нервно возразила Вероника, легко толкая его в грудь.

– Ничего страшного. Потренируемся.

Он покинул апартаменты не через час после появления, а гораздо позже. Отойдя на полквартала, оглянулся и остановился. Стекла пентхауса отливали огнем закатного солнца, едва различимые в вышине.

Вероника верна ему, только находясь рядом. Есть беспроигрышный вариант – не расставаться. Нужен ли он обоим, возможен ли технически? Как минимум если предложение о зачатии не окажется пустышкой, об этом стоит подумать.

Что связывает, что влечет к ней? Извращенная и чисто плотская тяга к старшей женщине, стервозной, распутной, вероломной? Или есть действительно душевная привязанность, сочувствие к ее одиночеству… Богуслав не успел додумать эту мысль. Сначала кольнуло жесткое предчувствие беды, заставившее активизировать защиты. Появилось понимание, что лично ему ничто не грозит, но опасность не исчезла.