Сокол. Трилогия - Андрей Посняков

«Аппаратуру настраивают», – подумал Макс и улыбнулся: – Скорее идем туда!

Приятели побежали, да вокруг сбегались уже все – и воины, и обозники, и гости.

Не успели они найти себе место среди собравшейся быстро толпы, как музыка заиграла громче, и снова громыхнули барабаны, и, выводя мелодию, тонко запела флейта. На утоптанную площадку недалеко от шатра выбежали танцовщицы – юные девушки с распущенными по плечам волосами. Тонкие золоченые пояски на бедрах, браслеты и ожерелья – вот и вся их одежда, впрочем, здешние танцовщицы всегда одевались более чем легко.

Изгибаясь, девушки закружились в танце, а потом вдруг застыли, словно статуи, встали одна за другой, подняв и вытянув руки, так что казались каким-то многоруким существом. Вот снова подпрыгнули, закружились… Изогнулись, касаясь волосами земли.

– Ах, поистине это наслаждение – смотреть на них! – взволнованно прошептал Ах-маси на ухо другу. – Смотри, смотри!

– А там, на помосте, девушки еще красивее! – Оглянувшись, подмигнул сидевший впереди Каликха. – Взгляните-ка!

– Но там не про нашу честь! Поди, царские родственницы.

– Как знать…

Максим повернул голову, пристально рассматривая зрительниц, прозрачные одежды которых почти не скрывали соблазнительных изгибов прекрасных тел.

– Да, вон та – хороша! И та. И вон эта!

И вдруг среди этих разодетых женщин он увидел… Нет, показалось… Нет, не показалось! Впрочем, не может быть! Так надо… надо проверить, немедленно проверить, вот прямо сейчас…

– Я скоро.

Кивнув друзьям, юноша со всех ног бросился к помосту. Бежал, не обращая внимания на то, что кричали ему вслед потревоженные зрители. Бежал, чувствуя, как от нахлынувшего волнения выскакивает из груди сердце. Бежал…

Задыхаясь, остановился шагах в десяти – ближе не пускала охрана, дюжие молодцы с копьями и закругленными сверху щитами.

Вот она! Вот!

Стоит, повернув голову к плясуньям, улыбается… Черные волнистые волосы, подкрашенные, вытянутые к вискам глаза, милый, чуть вздернутый носик… Неужели она?

Макс не выдержал:

– Тейя!

Девушка даже не шелохнулась! Неужели обознался? Но, черт побери, какое сходство! Еще раз позвать, вдруг да она просто не слышала?

– Тейя! Тейя! Тейя!

На крик уже оборачивались. Повернула лицо и… Тейя?

Безразличное, покрытое толстым слоем косметики лицо. Надменное, как и у всякой знатной дамы.

Максим замахал рукой, подпрыгнул:

– Тейя! Это я, Ах-маси! Помнишь меня? Помнишь?

Нет, отвернулась. Значит, и впрямь показалось. Поникнув головой, юноша повернулся и медленно зашагал обратно к друзьям. Вокруг кричали, шутили, смеялись, но молодой человек чувствовал себя чужим на этом веселом празднике. Самая жуткая тоска навалилась на него безжалостно и беспощадно! Навалилась, упала, не отпустила – держала намертво. Так коварный крокодил сжимает челюсти на горле подстереженной им жертвы. Эх, Тейя, Тейя, где ж ты теперь? Отыскать бы… А эта знатная девушка… она все ж таки очень похожа, очень. Если б ее слегка подраздеть, смыть с лица слой помады и пудры, тогда…

Кто-то схватил его за руку:

– Господин!

Молодой человек обернулся: мальчишка. Незнакомый, в длинной плиссированной юбке-схенти, с золотым ожерельем на шее. Наряд, приличествующий знатному мужу… или, быть может, пажу знатной дамы?

– Моя госпожа желает поговорить с тобой, господин.

Ну да, так и есть! Однако же…

И чувства, вдруг снова нахлынувшие чувства накрыли юношу с головой так, что почти невозможно стало дышать! Неужели все-таки…

– Иди за мной, господин.

Колючие кусты. Трава. Пальмы. За пальмами – шатер из дорогой ткани.

– Сюда, господин. Входи!

Охваченный волнением юноша откинул полог.

Полумрак. Зеленоватый полумрак. Приятный, особенно после слепящего солнца. Какая-то девушка сидит на циновке. Вот встрепенулась, встала…

– Ах-маси!!! О, боги, глазам своим не верю! Ты ли это?

Радость вспыхнула в голове Максима яростным ядерным взрывом. Так, значит, ему не показалось, значит, правда, значит…

– Тейя!!!

– Здесь меня называют иначе…

Молодые люди кинулись друг другу в объятия. По щекам девушки текли слезы.

– Тейя, Тейя, – прижимаясь к лицу девчонки щекой, взволнованно шептал Максим. – Наконец-то я отыскал тебя, наконец-то… Даже не верится, что такое может быть!

– Я тоже искала тебя, – шептала Тейя. – Корабельщик Пенгабен сказал, что тебя убили. Я даже не смогла отыскать твое тело, чтобы достойно похоронить. Ах-маси! Друг мой! Поистине сегодня боги явили нам свою милость.

– Знаешь, милая… я давно хотел тебе сказать… Я люблю тебя! Люблю! – яростно выкрикнул Макс. – Я только теперь понял – люблю!

Прижав девушку к себе, он крепко поцеловал ее в губы… Крепко и долго – не отпускал, несмотря на все робкие попытки освободиться.

– Ты… ты делаешь как хека хасут… – наконец вырвавшись, прошептала Тейя. – Губами…

– Тебе не нравится?

– Это ужасно… Ужасно приятно! Я раньше даже не знала такого…

Сквозь тонкую прозрачную ткань юноша вдруг с неожиданной силой ощутил пылающий жар юного гибкого тела. И эта невесомая преграда из «сотканного воздуха» показалась ему ненужной, лишней, даже почему-то противной – быть может, потому, что отделяла его от любимой?

Опустив бретельки с плеч Тейи, Максим принялся целовать ее грудь, а руки, руки его скользили по всему телу девушки, все ниже, ниже…

– Нет! Мне нельзя.

Оттолкнув возлюбленного, Тейя с плачем упала на циновку.

– Нельзя? Почему? Почему же? – Упав рядом, молодой человек ласково погладил девушку по спине. – Не плачь. Ну пожалуйста, не плачь, хорошо? Я никогда – слышишь? никогда! – не сделаю тебе ничего плохого… того, чего ты не хочешь! Ну, перестань же горевать, милая Тейя!

Повернув заплаканное лицо, девушка неожиданно улыбнулась:

– Я очень хочу, поверь мне! Но – не могу себе позволить. Пока не могу…

– Пока?

– Но верю, еще придет время… Наше время, Ах-маси! О, нет, не уходи, не покидай меня!

– Я не ухожу, с чего ты взяла? Вот он я – здесь, рядом с тобой.

– О милый мой…

– Любимая!

Максим и не ожидал, что окажется способен на такие слова. Вот, оказался…

– Ты как сюда попала, Тейя?

– Тейя… Никак не привыкну снова к этому имени.

– А…