Черный поток. Сборник - Йен Уотсон

Его голос изменился. Он избавился от западного акцента, когда слова смешно растягиваются. Он говорил еще не совсем так, как мы, но обмануть мог уже многих, особенно здесь, где его могли принять за жителя Джангали.

— Я следил за этим домом, — сказал он. — И вот ты осталась одна. Весьма кстати. Как хорошо, что твои родители уехали.

— Это не вы… убили Чатали?

— Ах, так у вас кто-то умер? Нет, даже у моей энергии и изобретательности есть предел. Не знаю, зачем уехали твои родители, я тут абсолютно ни при чем. Я хочу сказать, что им крупно повезло. Повезло, потому что они не увидят того, что здесь будет происходить. — Он медленно вошел в комнату.

Может, швырнуть в лампу книгой стихов Гиммо? Ну да, и устроить пожар, а Нарйа спит наверху…

— Не двигайся, — предупредил Эдрик. — Или я выстрелю и покалечу тебя. Для начала.

Я не двигалась.

— Моя дорогая Йалин, я недооценил тебя один раз— во второй я не совершу ту же ошибку. Все это время ты была слугой Сатаны-Змея, верно?

— Кто, я? Нет, конечно!

— Полагаю, что он позволил тебе проехать в его челюстях в качестве награды за верную службу? — Он презрительно фыркнул. — О да, тебя видели; я тебя сразу узнал. А как иначе можно объяснить, что ты, вся такая невинная, прекрасно знала о яде, которым мы могли отравить змею? А как, кстати, ты наткнулась на моих людей в лесу и в результате попала ко мне, а не в подземелье Братства, где тебя заставили бы говорить? Ты одурачила меня, Йалин. А я не люблю, когда меня дурачат.

— Нет! Честное слово.

Что я могла ему рассказать? Не выдавая тайн течения, хранилища-Ка, Божественного разума?

— Вполне допустимо, — продолжал он, — что Змей может вступать в соглашение со своими ведьмами. Если они ему верно служат, он также оказывает им некоторые услуги. В этом случае моя главная задача — заставить одну ведьму упросить Змея сделать кое-что для нее, так? Упросить Змея снова освободить реку. На некоторое время.

— Чтобы вам хватило времени переправиться на ту сторону?

— Чтобы мне хватило времени сделать то, что я задумал.

— Вы прекрасно смогли бы попасть домой, если бы пошли на север, а не на юг.

— Как это?

— Голова течения остановилась в Аладалии. Это за…

— Я знаю, где Аладалия.

— Оно не протянулось вдоль всей реки. — Наверное, об этом можно сказать? — Не беспокойтесь о своих пленных. Когда мы приведем в порядок то, что они оставили после себя, мы отправим их на север и переправим на ваш берег. Вы могли бы отправиться с ними.

— Как все продумано. А что если я хочу заставить Змея совершить несколько фокусов, как это сделала ты? Для этого мне нужен инструмент — ключик, которым я отопру Змея. Ты.

— Как вы узнали, что я в Пекаваре? — Я старалась выиграть время. Наверное, люди всегда пытаются выиграть время, даже когда от этого нет никакого толку.

— Ты описывала мне свой дом; рассказала, где он находится, помнишь? Я подумал, что ты не лгала, поскольку, если хочешь пробраться в дом, нужно задобрить собаку, которая его охраняет. Куда может отправиться человек, выполнивший опасную секретную миссию и принимавший участие в войне? Конечно, домой, отдыхать. Все правильно! Получилось так, как я и думал. А теперь давай займемся более важными делами.

Я решила рискнуть:

— Послушайте, доктор, вы ничего не поняли. Но я кое-что узнала о Сатане-Змее, как вы его называете, и это может быть очень важно. Выслушайте меня, прежде чем торопиться с решением. (С какой стати я называю его «доктор»? Какой он ученый? Доктор невежества, и больше ничего!)

— Я не сомневаюсь, что за эту ночь ты наплетешь мне массу всяких небылиц. У нас еще будет на это время, потом. А сейчас мы с тобой пойдем прогуляться, где поменьше народу и где нас никто не услышит.

Интересно, он один или с помощниками? Андри и Джотан, вернее всего, занимались планом отравления на том берегу. Но Эдрик не мог в одиночку сбежать из Веррино… хотя в одиночку как раз легче. Нашел ли Эдрик человека, которого считал равным себе и кому мог довериться?

Держа пистолет направленным на меня, свободной рукой он достал из кармана брюк носовой платок. Чтобы заткнуть мне рот, для чего же еще? Этот платок он засунул себе за воротник. Потом он вытащил кусок веревки — связать мне руки. Веревка потащила за собой еще что-то — размером в половину человеческой ладони. Эта штука тяжело упала на пол, издав металлический звон. Эдрик поспешно нагнулся, подобрал ее и сунул обратно в карман, тем не менее я успела бросить на нее взгляд.

Деталь пистолета? Нет, трубка была слишком толстой и короткой. А зачем этот винтик? Эта штука напоминала вещь, которую надевают на руку. Чтобы драться?

Он не хотел, чтобы я ее видела.

Засовываешь палец в трубку, винтик поворачивается, и твой палец, начиная с ногтя, постепенно превращается в кровавое месиво, вроде раздавленного помидора…

Потом другой палец. Потом еще один. У человека много пальцев. Потом пальцы на ногах, один за другим. Однажды я прищемила палец дверью. Отделалась синяком и, уж конечно, его не раздавила, но боль была просто невыносимая. Представьте себе ту же боль, только во много раз сильнее и длительнее.

Когда я была на западном берегу, Андри и Джотан, чтобы напугать меня, рассказывали о таких штуках, хранящихся в подземельях Братства. Потом, уже в Веррино, я слышала рассказы об ужасах оккупации.

Я не сомневалась, что Эдрик не откажется от мысли пытать человека, если того потребует дело. Он не я. Он хотел отвести меня в уединенное, место… где бы никто не услышал мои крики?

Но сначала меня нужно связать и заткнуть рот. Сделать это одной рукой нелегко — если только он не решил ударить меня пистолетом по голове и тащить на руках.

Я услышала тихий шелест. Быстро, делая вид, что качаю головой, я перевела взгляд.

И похолодела. В дверях темной прихожей стояла Нарйа. Она смотрела на меня. Дверной косяк закрывал ее от Эдрика. Если бы он связал мне руки и заткнул рот, он смог бы тащить ее под мышкой. А потом пытать. Чтобы развязать мне язык.

«Назад, — внушала я Нарйе. — Назад, назад, назад. Прячься!» — Я не решилась взглянуть на нее еще раз.

Пока Эдрик налаживал свою машинку, осторожно продвигаясь по комнате, чтобы оказаться у меня за спиной, в голове у меня промелькнуло пятьдесят мыслей, которые, казалось, успели проскочить за несколько секунд, как-то: станет ли Эдрик стрелять? Что там говорил Андри о пистолетах? «Ненадежная штука. Может убить врага, а может и взорваться у тебя в руке». В нашей армии были пистолеты, сделанные в Гинимое. Я слышала, что их не очень любили в отличие от луков. Но у Эдрика, возможно, была первоклассная модель.

Одним рывком я вскочила со стула, перекатилась через голову и влетела в дверь, намереваясь сбить Нарйу с ног, подхватить ее и бежать. Таков был мой план. Продумывать его в деталях не было времени. Я просто начала действовать.

Ничего у меня не вышло. Налетев на дверь, я получила такой удар, от которого у меня перехватило дыхание, но по крайней мере я оказалась в прихожей. Нарйи там уже не было. Она исчезла.

А куда мне бежать? Выскочить из дома через входную дверь? Эдрик мог оставить там помощника. Кроме того, я не успела бы открыть замок. Бежать в комнату Капси и выбраться через окно? Оттуда на крышу и вопить изо всех сил «Убивают!»? Поднять соседей? Я помчалась вверх по ступенькам, пытаясь увернуться от Эдрика. Он схватил меня за лодыжку. Обернувшись, я изо всех сил нанесла скользящий удар своим алмазным кольцом, словно кошка, которая когтями обороняется от собаки. Он выругался; я вывернулась из его рук и почти взлетела по ступенькам. Нарйа могла убежать в свою комнату. Мне нельзя вести его туда. И потом, в дверях моей комнаты был ключ, а в ее нет.

Я не успела захлопнуть дверь своей спальни, опоздав лишь на мгновение. Эдрик, навалившись всем телом, не давал мне ее закрыть. Я спиной держала дверь, изо всех сил упершись ногами в спинку кровати. Какое странное повторение моего детства, когда Капси, играя со мной в домового, загонял меня в сюда. Теперь по нашему дому бегал настоящий домовой, а в его кармане лежала машинка, которая дробит пальцы. В замке был ключ, но я не могла закрыть дверь. Она медленно, но верно открывалась.

У меня больше не было сил. Ноги начали слабеть. Оружие… мне нужно оружие!

Ножницы! В прикроватной тумбочке у меня лежали ножницы, сделанные из лучшего в Гинимое, металла! Я могла нанести ими удар в темноте. Разбить Эдрику очки, ослепить его! Какая разница, куда ткнуть?

От удара распахнутой Эдриком двери я полетела на кровать. Скатилась на пол, открыла дверцу тумбочки и, пошарив, нашла там ножницы. Затаив дыхание, я вглядывалась в темноту.

Темный силуэт Эдрика вырисовывался в дверном проеме. Я старалась дышать как можно тише, чтобы не выдать своего присутствия.