Шаги в бесконечности - Владимир Михановский

– На что нам эта тварь? – спросил Владимир.

Ван не ответил.

Вскоре Энквен, таща неподвижного осьминога, щупальца которого волочились по камням, вынырнул из пропасти.

– Приказ выполнен, – сказал робот, бросая тушу к ногам Вана.

– Есть у меня одна идейка, – сказал Ван и натянул защитные перчатки, затем вооружился ножом и приступил к вскрытию осьминога. Энквен придерживал чудище, а Владимир присвечивал прожекторным лучом.

Жесткое мясо фиолетового цвета было густо пронизано тонкими белыми нитями, прочными, как сталь, и дело подвигалось туго. Когда скальпель вскрыл продолговатый пузырь, на гранит пролилась небольшая лужица темно-фиолетовой жидкости. Камень задымился.

– Не хотел бы я выпить такого молочка, – негромко пробормотал Владимир.

А Ван все копался во внутренностях осьминога. Наконец он с торжествующим криком поднялся с колен. В руке его блеснул пестрый шарик биопередатчика.

– Видишь, Володя, как просто, – сказал Ван, впервые за все время улыбнувшись.

– Но как же так… – растерянно произнес Владимир. – Ведь мы получали сигналы из пустыни…

– А вот, – Энквен тронул шестипалой рукой труп нырка.

– Ты прав, Энквен, – сказал Ван и, повернувшись к Владимиру, пояснил:

– Я читал, что нырки очень любят таскать пестрые предметы. Совсем как наши земные сороки. Где-то он сглотнул передатчик (очевидно, утащил из жилья), а затем отправился в пустыню, на охоту. Ну, остальное понятно.

– Да, помотались мы, – задумчиво произнес Владимир и покачал головой.

Энквен достал передатчик и, обтерев его, протянул Вану.

Вскоре орнитоптер, взмахнув крыльями, поднялся над горами и полетел в сторону базы.

Одной из самых больших строек Марса был океанский порт. Порт воздвигался, океана еще не было. Обводнение Марса являлось делом будущего. Марсологи-поисковики только искали в коре планеты водоносные породы, а близ ложа будущего океана уже вырастали причалы, складские помещения и прочие портовые сооружения.

Ван прилетел сюда в свободный день, чтобы посмотреть, как идет строительство, как справляются с ним питомцы Зеленого городка. В порту Ван повстречал Лин. Встретил, когда совсем уже отчаялся повидать ее на Марсе.

Ван поразился происшедшей с Лин переменой. Лин, всегда задорная, «заводная», как назвал ее однажды Алексей Волга, выглядела грустной, даже не грустной, а какой-то потерянной. Когда Ван увидел ее, Лин осматривала участок почвы, примыкающий к огромному пакгаузу, брала пробы, что-то записывала.

Ван окликнул ее, они поздоровались.

– Давно на Марсе? – спросил Ван.

– С неделю, – ответила Лин. – Нас тут группа озеленителей. Были в Восточной пустыне, теперь будем заниматься озеленением порта. Пока я тут одна в порту, остальная часть группы прибудет позже.

– Пролетал я над Восточной пустыней, – сказал Ван, – видел эрцеллу. Славно принялась.

Лин безучастно кивнула.

– Пройдемся? – предложил Ван.

Лин окинула взглядом участок взрыхленной почвы.

– Только недолго, – согласилась она.

Даже стороннему глазу видно было, что механизм стройки работает ритмично и четко. Людей на обширной строительной площадке не было видно. Строительством руководили белковые роботы. Ван издали узнал фигуру Кельзава. Тот давал задание механическому роботу-манипулятору – шагающей платформе, доверху груженной облицовочными керамическими плитками.

– Здесь работают только те, кто полетит на «Пионе», – сказала Лин, и голос ее дрогнул.

– Знаю, – сказал Ван. – Я летел с ними на Марс. По-моему, все научились делать наши питомцы, хоть сейчас в полет.

Лин промолчала. Долгим взглядом проводила она Кельзава, который бегом направился к подъемной башне, вдруг замедлившей ход.

Переходя по мостику через свежепрорытую канаву, Ван взял девушку за руку. Лин тихонько освободилась.

– Не надо, Ван, – попросила она.

Каменистое ложе будущего океана поблескивало под нежарким марсианским солнцем. Землеройные машины, руководимые белковыми роботами, выравнивали дно.

Лин и Ван не спеша шли вдоль линии берега, обходя глыбы, ямы и завалы.

– Послушай, Лин, я давно хотел сказать тебе… – начал негромко Ван.

– Знаешь, Ван, – перебила Лин, – перед вылетом на Марс я закончила исследование мха, который Федор с Энквеном привезли с Рутона.

– Да? – спросил Ван без особого энтузиазма.

– Знаешь, этот мох – просто чудо, – продолжала Лин. – Представь себе, в нем удалось обнаружить бактерии, которые способны предсказывать вспышки солнечной активности. Такие вспышки, ты ведь помнишь, могут быть опасны для космонавтов, особенно в период активного Солнца. Поэтому важно заранее знать, когда произойдет вспышка. Между прочим, я установила, что похожим видом бактерий занимался выдающийся русский ученый Чижевский еще в 1915 году. Он установил, что некоторые виды микроорганизмов весьма чутко реагируют на солнечную активность. Но он не мог изучать бактерии с других планет: люди тогда еще не вырвались в космос. Поэтому особо чутких к Солнцу бактерий у него не было.

– Так что же все-таки сделал Чижевский? – спросил Ван, чтобы поддержать разговор.

– Чижевский доказал, что поведение чувствительных к Солнцу бактерий меняется за 4-5 дней до того, как приборы землян говорят об очередной солнечной вспышке. Он мечтал о создании такого «живого барометра», который сможет предсказывать солнечные бури, предупреждать астронавтов о грозящей опасности. Но создать такой барометр Чижевский не смог: уровень тогдашней науки был слишком низок для этого. Да и земные бактерии не очень подходили для столь тонкого прибора. Другое дело – бактерии с Рутона. У нас в институте горячо взялись за «живой барометр», – сказала Лин.

Ван отбросил с дороги пустой кислородный баллон.

– Доброе дело, – сказал он. – А когда может быть готов «живой барометр»?

– Месяца через три, – сказала Лин.

– Но это же чудесно! – воскликнул Ван. – «Живой барометр» можно будет взять на «Пион».

Лин остановилась так внезапно, что Ван сделал по инерции еще несколько шагов. Он обернулся. Лицо Лин побледнело.

– Разве ты не слушал сегодня утром радио? – тихо спросила она.

– Нет. Проспал, – сокрушенно признался Ван. – А что, собственно, случилось?

– Решение Высшего координационного совета, – сказала Лин. – «Пион» стартует через месяц.

– А капитан кто же?

Лин опустила голову.

– Федор?.. – спросил Ван.

Лин кивнула.

– Давай возвращаться, – сказала она. – У меня времени немного.