Сердце Черной Мадонны - Ольга Володарская

– И ты перерезала себе вены?

– Ирка, это только начало.

– Господи, мне страшно. Какой же будет конец?

– Я была в шоке – мой муж некрофил! В общем, вызвала его с работы, и он примчался, думал, что-то случилось. Я потребовала объяснений. Сначала он наорал на меня, потом пытался навешать лапшу на уши, но я не успокаивалась. Требовала рассказать мне правду. Ему ничего другого не оставалось, он признался. – Валя вцепилась взглядом в Иркино лицо. – Он стал таким в армии. Во время службы, где-то под Владимиром, в маленькой части, Женя полюбил девушку. Она была местной. Красивая, говорит, скромная, милая. Он был ей под стать, такой же одуванчик. Дружили, за ручку ходили больше года, пожениться мечтали. Он, как все солдатики, конечно, бредил сексом, но девушка не позволяла никаких вольностей, говорила, что только после свадьбы. Он ждал. Да и недолго уже ему до дембеля оставалось, вот-вот на гражданку. С родителями ее познакомился, посватался. Короче, официальная помолвка состоялась. В один из вечеров он получил от нее записку. Там говорилось, что ее родители уехали, она дома одна и готова подарить ему себя. Как он был счастлив, я представляю. Романтичный же парняга. Убежал в самоволку. Нарвал цветов в поле, стишок сочинил, в дом не вбежал – влетел. А она на полу лежит. Мертвая. Только что умерла, убил ее кто-то. Он свалился на пол рядом с ней, она еще теплая, почти живая, только сердце не бьется и дыхания нет. Он плакал, целовал ее, а потом – говорит, сам не знает, как получилось, – овладел ею. Не понимал, наверное, что умерла. Вот… – Валя перевела дыхание. – Когда кончил, она почти остыла. И кровоподтек обнаружился на виске, до того он его не заметил. Такая картинка. А это был его первый раз.

– Кто убил-то ее?

– Сосед-алкаш. Ее мамаша самогон гнала на продажу, он пришел за покупкой, а девочка ему отказала – не знала она, где он в доме хранится. Мужик и озверел. Толкнул, она стукнулась об стол виском и тут же умерла. Алкашу девять лет дали.

– А Женька?

– Женька горевал долго, почти три года. Ни на кого не смотрел, от женщин шарахался. Но природа свое взяла. Стали ему сны эротические сниться, и во всех он с покойницами совокуплялся. Женька сам не свой ходил, стыдился себя, даже спать ложиться боялся. Помнишь, как в фильмах про Фредди Крюгера ребята транквилизаторы глотали и кофеин, лишь бы не задремать? Вот и он также. А однажды девушку встретил, полюбил, жениться хотел. И все бы хорошо, но никак он не мог возбудиться, оказавшись с ней в постели, хоть и была она очень аппетитной, жаркой. Лежал, точно бревно, когда она целовала его, но стоило представить чуть посиневшую покойницу, тут же эрекция возникала. Не женился, посчитал нечестным. В холостяках ходил, порнуху смотрел, проституток снимал, платил им за то, что они мертвыми притворялись. Но очень ему к тридцати годам семьи захотелось и детей. А тут ты ему и подвернулась вовремя. Влюбился, говорит, в тебя. Самое же главное, ты меня прости, Ирка, привлекла его твоя холодность. Он решил, что ты настоящая леди и к сексу относишься как к супружескому долгу, ну и, зачав ему сыночка, не будешь его домагаться. Представь, как он обалдел, когда ты на Анжело повисла.

– Представляю.

– А я, дура, его успокаивала, говорила, что не все бабы такие озабоченные, как ты. Он и решил, что я из их числа, не озабоченных сексом. Женился на мне, блин.

– Может, он просто тебя полюбил? – Ирка потрепала подругу по конопатой щеке.

– Может, и так. – Валя опять на минуту застыла. – Я пожалела его, простила. Он же не виноват. А Женя, поделившись со мной тайной, сильно изменился. Скрывать свою сущность больше смысла не было, вот и стал мне все о своих мечтах рассказывать. Сколько мерзостей я выслушала, знала бы ты… Например, он, когда фантазирует на эротические темы, представляет себя запертым в морге, а там… Ой, не буду говорить, а то стошнит! Потом он начал меня просить… Короче, укладывал на кровать, предварительно выстудив помещение, чтоб я замерзла, гримировал меня – белая пудра, синий тон под глаза, – я замирала, и он меня трахал по полной программе. Сначала ему жутко нравилось, но потом стало мало. Орал, что я не похожа на мертвую, что у меня дрожат ресницы, сильно бьется сердце. В итоге я уже боялась закрыть глаза, мне казалось, что он меня задушит, а потом насладится по-настоящему.

– Валюша, почему ты не ушла от него? Только из-за жалости?

– Нет, не только. Еще из-за денег. После наших «веселых» ночей он мне то костюм, то шубу, то цепочку дарил. В общем, купил меня, как ту проститутку.

– И это еще не конец?

– К сожалению. – Валя встала, подошла к окну, понаблюдала за резвящимся на ветке воробышком и продолжила: – Он становился все более требовательным, хотел даже напичкать меня снотворным, чтобы я больше соответствовала образу. Я психанула и выгнала его из спальни. Неделю он дулся, не разговаривал со мной, но потом отошел, повеселел, перестал смотреть порнуху и почти не приставал ко мне со своими просьбами. Я даже подумала, что он начал ходить к психологу, как я ему советовала. Но причина его умиротворения оказалась совсем другой. Однажды ночью я проследила за ним… Я знала, что он шастает куда-то, но думала, что по бабам, таким же маньячкам, среди женщин, скорее всего, подобные тоже имеются, но я ошибалась. Ходил он на кладбище.

– Зачем? – Ирка даже вздрогнула, испугавшись своей догадки.

– Разрывал свежие могилы и… Я блевала всю ночь, хотя видела только начало. Утром я решила развестись.

– Почему же передумала?

– Женя стоял на коленях, умолял. Видела бы ты, как он плакал и клялся, что отправится к врачу.

– И ты поверила?

– Я решила ему помочь, дала последний шанс. Он и правда записался на прием к сексопатологу, и поначалу мне казалось, что он идет на поправку. Оказалось, что это затишье перед бурей. Позавчера ночью Женя опять пропал. Я не спала, караулила у окна. Вернулся он под утро – взлохмаченный, исцарапанный, весь в крови и с совершенно дикими глазами. Плел мне что-то, а сам отводил взгляд, путался, сбивался. Потом удалился в ванную и вышел из нее только после того, как я уснула. Утром первым делом сбегал за газетой. Прочитав ее, немного успокоился, но на следующий день, в обед, вернулся еще с одной, свежей. Тут же быстро собрался, позвонил Артему, попросил отпуск по семейным обстоятельствам и уехал.

– Куда?

– В деревню. У него дом недалеко от Москвы. Сказал, что ему нужно остаться одному. А когда Женя уехал, я решила просмотреть ту газету. И в разделе криминальной хроники нашла то, что его так напугало. Он снял проститутку ночью, захотел поиграть в свою любимую игру – я-то после его кладбищенских приключений даже целовать его брезговала – и не сдержался. Он убил ее! Голова проститутки оказалась пробита в двух местах, одна рана была на виске, точно, как у его армейской пассии. – Валя уже не плакала, она стала почти спокойной, а на ее щеках заиграл лихорадочный румянец. – После я не помню, что со мной произошло. Почувствовала такую усталость и такое нежелание жить, что смерть показалась мне единственным выходом.