Гусары, молчать! Том 3 - Владислав Мацко

беспрепятственно проходили после уничтожения защиты. Начинаю задумываться, что двадцати человек вполне хватит, ибо я уже вижу, что пятая часть их отряда тупо перестала существовать.

С другой стороны, кто знает, вдруг это просто лодки получилось уничтожить. Сомневаюсь, что у тренированных бойцов возникнет проблема в том, чтобы проплыть лишние сотню-две метров до твердого берега. Пусть им и придётся избавиться от вооружения, чтобы на дно не утянуло, но всегда можно использовать потенциальную магию. Тоже вопрос, кстати, какое количество одарённых среди них…

Было бы время, ещё и прикинул бы, чего больше хотелось бы. Чтобы маги тратили свои силы и время, добираясь до твёрдой поверхности, или чтобы обычные бойцы никогда не ступили на этот остров. И там есть свои преимущества для нас, и там. Печально, что нет возможности поразмыслить, потому что враг уже совсем рядом…

«Бросаем», предупреждает вслух Никита.

У каждого из нашей троицы в руках уже гранаты. Причем не какие-то стандартные, а с какой-то магической начинкой. Ещё ни разу такими не пользовались, даже не тренировались, вот и глянем, что в них такого сильного.

Срываем чеку и сильным толчком руки кидаем в сторону пляжа, где начинают концентрироваться чужие бойцы. Сомневаюсь, что они хотели это делать, но физика — та ещё скотина, от которой никуда не уйти. Не получилось у них добраться прямиком до берега на своих лодочках, пришлось спрыгивать в тот момент, когда вода доходила до колена. Мало того, что приходится через это продираться, так ещё и ноги моментально начинают погружаться в вязкий песочек, учитывая общий вес всей снаряги.

Если сказать коротко — повстанцам очень тяжело пришлось. Пусть и слегка стрёмно высовываться из-за укрытия, чтобы глянуть на результат, но уже во время метания четвёртого снаряда можно начинать оценивать происходящее, ибо все равно приходится хоть немного прицеливаться.

Гранаты реально оказались с какой-то бешеной начинкой, мы сами не ожидали того, что увидели. В радиусе пяти метров от их падения возникает самый настоящий филиал ада. Причем в самых различных его проявлениях. Где-то вся эта площадь залита негасимым огнём, где-то — такой холод, что часть моря, попавшая в этот радиус, моментально замерзла, вмуровывая в себя ноги бедных повстанцев. В третьем появившемся своеобразном куполе туда-сюда летают какие-то золотые лучи, пронзая всё на своём пути. Жесть, в общем, ребятам не позавидуешь.

Вот только я и не планировал подобным заниматься. Закончились гранаты — тут же беру в руки автомат, начиная поливать противников огнём. Особо даже не целюсь. Мало того, что они весьма плотным рядом выбираются на пляж, так ещё и смысла в этом не вижу. Сейчас нам главное все щиты поснимать, заставляя их тратить как можно больше маны.

Один рожок, второй магазин, третья обойма… Не, если я ствол не убил позавчера, то сегодня он точно накроется, уж слишком частая стрельба, совсем о своём оружии не забочусь. Надеюсь, что кладовщик этого не увидит, иначе все мозги потом вынесет.

Угадал. На шестом рожке ствол в прямом смысле этого слова начал гореть. Пусть я и умею свои руки в огонь превращать, но тут слишком горячо стало, пришлось с автоматом на время распрощаться, отбросив его в сторону.

Пистолет, судя по всему, я вытяну уже до самого конца нашей маленькой операции. Враги уже в двадцати метрах. Хотя… Когда ещё экспериментировать, если не сейчас?

Все-таки достаю пистолет, снимаю с предохранителя, параллельно обновляя на себе ускорение. Щит уже давно активирован, я его ещё во время сборов на себя накинул, чтобы потом точно не забыть про него.

Жду… Слышу шаги совсем рядом, пора!

Превращаю левую руку в факел, в правой — пистолет. Перемахиваю через камень, врезаясь ногами в первого быстрого повстанца. Инерции не хватило, чтобы он отлетел, но тормознуть получилось. Даже через ботинки почувствовал, что влетел в щит.

Бью по нему своим пламенем, обхватывая за шею, создавая постоянное давление на защиту. Она начинает мерцать, вытягивая всё больше и больше маны из резерва противника, приоткрываясь на несколько мгновений каждую секунду. Теперь можно и стрелять, выпускаю весь магазин в десять патронов куда-то в область груди противника. Как-то не получается целиться, не могу оторвать взгляд от глаз повстанца, в котором читается безумная ненависть и желание прикончить меня. Сразу он пытается сбросить меня с себя, но очень быстро теряет силы. Вместе с ними полностью спадает щит, а дальше уже дело техники…

Поднимаю голову — в лицо летят чужие пули, но больше врагов в такой близости не вижу. Сваливаю обратно за камень, возвращаю адекватный вид своей конечности и перезаряжаю пистолет, проверяя, чтобы меч был в шаговой доступности.

Опять шаги! Пытаюсь повторить свою вылазку, но этот враг уже чуть более опытный, умудряется уклониться от моего выпада.

«Опасность!», орёт интуиция. Оно и так понятно, повстанец пытается скастовать что-нибудь, влепившись в меня глазами. Дёргаюсь в сторону, за несколько мгновений опустошая магазин пистолета в лицо врагу, сбивая ему прицел.

Вроде получилось, из рук врага, инстинктивно прикрывшегося руками от пуль, в небо вылетает что-то реально мощное. Нет времени глянуть, чем он хотел меня приголубить. Отпускаю рукоятку пистолета, превращая и вторую свою руку в пламя, тут же прыгая прямо во врага.

Очередной клинч, меня вновь пытаются скинуть с себя, пока я неистово бью по броне врага. Или я настолько быстрый и везучий, что уже второй противник не может ничего мне противопоставить, или их тупо подобному не учили, но и с этим врагом всё проходит идеально…

«Опасность!», в ноздри опять вбивается какой-то отвратительный запах. Отреагировать не успеваю, мне в бок прилетает несколько десятков пуль, весьма ощутимо врезавшихся в защиту.

Мана резко поползла вниз, тут же вытянув из резерва процентов пятнадцать всей энергии. Перекат — скрываюсь за дымящимся трупом. Прыжок — я опять за своим каменным прикрытием.

Оп, а Никиты и Коли тут уже нет, тоже врукопашную пошли?

Да, сына императора тяжело не заметить, он принял свой боевой облик медведемона, огромной горой возвышаясь над всеми, как над нами, так и над противниками, на которых он напрыгнул.

Коля тоже использовал какое-то родовое умение, носится, словно молния, вокруг врагов, нанося им явно неприятные удары.