Золото влюбленных - Кэт Мартин

— Ты поговорил еще раз с Адой? — спросил Дольф.

— Да-а. Я разговаривал с ней до посинения. Старая дама отказывается подтверждать или отрицать что-либо. Говорит, что ничего не знала о планах Илейн. Я угрожал, что спалю ее и много чего худшего сделаю, но она так и не развязала язык.

— Знаешь, будь осторожен. Ада Ловери чертовски много работает. Нам бы лучше не пережать, иначе придется искать другую такую же способную. Эта женщина зарабатывает нам деньги. Мы найдем девчонку Мак-Элистер и без ее помощи.

Чак улыбнулся:

— Утром я уезжаю в Сан-Франциско. Я найду Честерфилд или Моргана. Кто-нибудь из них обязательно приведет нас к девчонке.

— Было бы хорошо. За деньги или иначе, но старуха должна заговорить.

Чак кивнул.

— Я напишу, как только приеду на побережье. Я беру с собой Энди Джонсона и Билла Шарпа. Мы найдем Илейн и вернем ее в Кейсервилль.

— Я очень верю тебе, Чак. — Дольф сел на свой обитый кожей стул и положил на стол ноги, обутые в ботинки из хорошо выделанной кожи.

— Я буду держать тебя в курсе. — Чак тихо закрыл за собой дверь.

Он сжал кулаки и направился к своей лошади. Сан-Франциско. Ему надо было бы сразу понять, что эта сучка отправится за своим любовником. Что ж, она и Морган совершили ошибку, недооценив Чака Даусона. Илейн Мак-Элистер пообещала стать его женой, и так или иначе она сдержит слово.

Последний документ о продаже шахты должен быть подписан десятого июля. К тому времени Чак станет счастливым мужем и гордым владельцем половины шахты «Голубая гора».

— Итак, мой мальчик, ты решил проблемы своего друга? — Джакоб Стэнхоуп сидел в гостиной городского дома Рена и любовался голубыми водами залива Сан-Франциско.

Рен вернулся около недели назад, но избегал встреч с Джакобом. Даже сейчас ему было неловко смотреть в глаза пожилому джентльмену.

— Боюсь, что я мало, чем смог помочь.

— Жаль слышать такое. Я бы мог что-то сделать для тебя?

Рен улыбнулся:

— Ты всегда был внимателен ко мне, верно, Джакоб? Знаешь, я ведь не забыл, как ты помог мне все начать.

— У тебя были собственные деньги, сынок. Я просто помог приумножить капитал. — Он пригладил поседевшие на висках волосы.

— Ты сделал гораздо больше. Я, скорее всего, потерял бы значительную часть денег, если бы не советовался с тобой. Я не имел ни малейшего представления о том, как их вкладывать. И был легкой добычей для любого мошенника.

Джакоб Стэнхоуп рассмеялся от всего сердца, его низкий голос наполнил комнату:

— Ты, мой мальчик, никогда не был легкой Добычей. Ты сам научился вкладывать деньги, как, впрочем, и многому другому. Однажды ты сказал, что почти не учился, пока не вырос. Но, покинув Восток, ты учился всякую свободную минуту. Ты ведь учил своего брата в школе и учился сам. Вот этим ты и восхищаешь меня, сынок. Ты настроен многое сделать самостоятельно. У тебя есть характер, Рен. Ты человек действия и силы. Эти качества умирают в моей семье. Мелисса — самый милый ребенок, — продолжал он, — но у нее нет запаса жизненных сил. Мне нужны внуки, которые пошли бы по моим стопам. Сильные. Таких крепких детей может дать твоя кровь.

Рен улыбнулся: для Джакоба была нехарактерна такая длинная речь.

— Мне кажется, что Мелиссе не понравилась бы наша беседа. Мы смотрим на нее, как на сидящую на яйцах наседку.

Джакоб нахмурился.

— Нет, не думаю. В вашем супружестве есть одна вещь, которая меня ужасно волнует.

Рен выпрямился и посмотрел на Джакоба, в нем вновь проснулась надежда.

— Что же это, Джакоб?

— Вы такие разные. Я молю Бога, чтобы вам удалось сделать друг друга счастливыми. Мне неприятно думать, что вы делаете это ради меня.

В груди у Рена похолодело. Вот он шанс! Он так ждал подходящего момента! Он расскажет Джакобу о том, что у него на сердце: любимая им женщина не была бледнолицым ребенком, у нее были густые волосы и такая же, как у него, страстность.

— Но, полагаю, это просто глупые мысли, — продолжал Джакоб. — Мужчина женятся потому, что заинтересован в ее связях. Ты и Мелисса. Твоя энергия и амбиции, моя власть и имя. Такую пару нельзя будет остановить.

Рен встал и двинулся к серванту, чтобы выпить и найти нужные слова.

— Бренди?

— Может быть, — кивнул Джакоб. — Но я хочу сказать тебе еще кое-что.

Рен налил несколько глотков «Наполеона» в два маленьких хрустальных бокала. Он давал другу возможность высказаться, но страстно мечтал продолжить беседу о свадьбе. С того момента, как Рен вернулся, он искал возможность разорвать помолвку. Он передал Джакобу бокал, и тот вдохнул аромат коньяка, согревая стекло в теплых ладонях.

— Присядь, сынок.

Рен сел в темное зеленое кресло.

— Сказать об этом нелегко, Рен, так что я начну сразу. Боюсь, что сердце мое слабее, чем я думал.

Рен приподнялся.

— Что ты хочешь этим сказать? Насколько оно слабо, Джакоб?

— Доктора говорят, что если я буду беречься, не стану переутомляться, не буду пить много этого зелья, — он поднял бокал, — я проживу несколько лет.

— Наверняка все не так уж плохо. Ты выглядишь таким здоровым.

— Боюсь, что все это правда. — Он достал из кармана маленький стеклянный пузырек с крошечными пилюлями. — Таблетки нитроглицерина. Я всегда ношу их с собой на тот случай, если…

Рену не удалось скрыть ошеломленный взгляд.

— Не переживай так, сынок, — произнес Джакоб. — Я хорошо прожил свою жизнь. И ни о чем не сожалею.

Рен с трудом смог заговорить. Ему мешал застрявший в горле ком.

— Доктора иногда ошибаются, Джакоб. Надо проконсультироваться у других врачей. Мы…

— Не неси чепухи, мальчик. Мы оба знаем, что мой доктор прав. С каждым годом состояние моего сердца все ухудшалось. Это одна из причин, по которым я так жду вашей свадьбы. Я хочу, чтобы моя маленькая девочка попала в надежные руки, хочу чтоб она была защищена и ограждена от опасностей и проблем. И я знаю, что ты будешь о ней заботиться.

Рен отвернулся и закрыл глаза. Он с такой силой сжал бокал, что тот чуть не треснул. Потом он открыл глаза и одним глотком выпил обжигающую жидкость.

— Ты знаешь, я сделаю для нее все возможное, — пообещал он, отбросив мысли о собственном счастье.

— Я знаю это, сынок. Мы не будем говорить больше о неприятностях. Мне надо идти. Мы с Мелиссой будем ждать тебя в мой день рождения к обеду. У меня дело вне города, и я не вернусь до праздника. Напомни обязательно Томми и Керри, что они тоже приглашены.

— Обязательно, — Рен с трудом узнавал свой голос.

— Это будет интересный вечер, — сказал Джакоб. — Я пригласил нескольких друзей моей юности. Я чертовски устал от общества Сан-Франциско. Слава Богу, у меня достаточно денег, и раз в жизни я могу послать эту компанию ко всем чертям.