Жених - дракон, невеста против! - Тася Огонек

Его теплые ладони обжигали кожу, сбивая все мысли.

– А ты что, следил за мной? – вопросом на вопрос ответила я, сделав глубокий вдох и пытаясь успокоить колотящееся сердце.

– Нет, конечно нет, – помотал головой Натан. – Мне пришло оповещение о том, что в библиотеку кто-то вошел. Подумал, может это курсанты развлекаются… так зачем ты здесь?

Оповещение. Об этом я совершенно не подумала.

– Мне не спалось, и я решила поискать книги по магии, – пожала плечами, не в силах заставить себя скинуть руки дракона, по-прежнему державшие меня. – Ну, чтобы уметь хоть что-нибудь, кроме подогрева воды.

– Ты же знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне, и я с удовольствием дам тебе пару занятий? – вскинул брови Натан. – Ты не обязана со всем справляться в одиночку.

Таинственные искры плясали в его глазах, делая их похожими на звездное небо.

– Да, спасибо, – я кивнула и замолчала.

«Ну же, Лена, уходи. Ты ведь хотела сохранить нейтралитет, держаться от Блэквуда подальше, чтобы не расстраиваться и не разбивать себе сердце. Так чего сейчас стоишь, будто заколдованная?», – сказала сама себе, но вопреки мыслям не двинулась с места.

Дракон тоже стоял, молча глядя на меня, и отчего-то сейчас я особенно остро ощутила, что мы одни в темной пустой библиотеке.

– Лена… – прошептал Натан, пальцами погладив меня по щеке, а после склонился и поцеловал.

Нежно, трепетно, почти невесомо.

Минуту. Всего минуту я позволю себе насладиться его теплом, а после убегу в свою комнату, где буду краснеть, кусать подушку, проклинать гормоны Элен и вспоминать поцелуй – так я пообещала себе.

Но моим планам не суждено было сбыться.

Потому что едва его губы коснулись моих, рассудок уплыл, утонув в сладкой розовой вате. Где-то в груди, там, где я чувствовала магию, вспыхнуло пламя и теплом разлилось по телу.

Ноги подкосились, и мне пришлось вцепиться в плечи Натана, чтобы не упасть. Он обнял меня за талию, прижав к себе, но поцелуй его по-прежнему был нежен, и наверно это был идеальный момент остановиться.

Я не смогла. Когда он находился так близко, когда обнимал меня, каждая клеточка моего тела стремилась оказаться к нему еще ближе. Это не походило даже на обычное влечение, это было нечто большее.

Будто наши души когда-то, давным-давно, были единым целым, но потом что-то их разлучило, и вот они, наконец, снова встретились. Будто вдали от Натана моя жизнь теряла краски, а едва мы касались друг друга, как все взрывалось фейерверком цвета, и только тогда я понимала, как же пусто без него было.

Желание слиться с Натаном и никогда не отпускать казалось огромным, больше целого мира. Оно накрыло меня с головой, мешая дышать и мыслить, требуя лишь одного – немедленно исполнить его…

Не знаю, что чувствовал сам Блэквуд, но он недолго держался в рамках. Вскоре его губы стали жадными, а руки ищущими. Не прошло и пяти минут, как мы оба, словно сумасшедшие, принялись горячо ласкать друг друга.

Как помешанные, мы целовали друг друга. Мои пальцы впивались в кожу Натана, его язык вытанцовывал на моей шее. Он тихо рычал, сминая мое платье, а я выгибалась ему навстречу, судорожно расстегивая пуговицы на его рубахе.

Все произошло прямо там, в проходе пустующей библиотеки, возле одного из стеллажей, заставленного книгами.

Мы будто больше не могли ждать, потому что казалось, что каждая секунда ожидания убивает.

Отбросив ненужное платье, Натан подхватил меня на руки, спиной прижав к стенке шкафа. Его рубашка уже валялась на полу, брюки были спущены, и при всем при этом мы не переставали целоваться.

Я обхватила его ногами, вцепившись в Блэквуда, словно дикая кошка.

От наших движений посыпались книги, и библиотека наполнилась грохотом, который все равно не мог перекрыть наши стоны.

Закончилось все столь же стремительно, как и началось. И столь же феерично.

Перед глазами у меня взорвались звезды, Натан двинулся в последний раз, уткнувшись мокрым лбом в стеллаж, и наконец в библиотеке воцарилась тишина, прерываемая только нашим частым дыханием, еще не успевшим успокоиться.

Не знаю, сколько мы так стояли, обнимая друг друга и продолжая оставаться единым целым. В этот момент моя голова была пустой, как голова моего бывшего ученика Антошки на экзаменах.

Я просто вдыхала запах Блэквуда, ощущала, как под ладонями перекатываются его мышцы, слушала биение его сердца.

Наконец, Натан осторожно опустил меня на пол, отступил на шаг и застегнул брюки. Покраснев, я просеменила к платью, принявшись натягивать его, но запуталась в подоле.

– Давай помогу, – проговорил Натан мне в самое ухо.

Его пальцы ловко расправили ткань. Склонившись, он поцеловал меня сначала в плечо, потом в шею, не забывая при этом аккуратно шнуровать корсет, отчего по коже у меня бегали мурашки.

Я замерла, а мысли, наконец, стали возвращаться на свои места.

Батюшка Пушкин! Лена, какая же ты дура! Дура-дура-дура! Что же ты наделала?