Мутуалист (Дилогия) - Николай Грубов

– А остальные мужчины?

– Каждый решает сам, мы приняли свое решение и слово наше твердое.

– Тогда вы должны принести мне клятву верности, после этого я вам вручу оружие. Согласны?

– Да, мы готовы.

Таким образом, я поговорил почти со всеми мужчинами, отобранными Милхом в поход. Никто и не подумал отказаться. Даже родственники Лизы не отказались от похода. Клятву говорил Милх, а все остальные стоя в подобии строя, повторяли за ним слова. На колени вставать я не разрешил, хотя Милх и настаивал.

* * *

Наконец все, что можно было сделать для похода, мы вроде как сделали и с наступлением темноты выступили. Почти все имели если не оружие, то хоть что-то напоминающее его. Мечи были у меня, Милха и у Терния, топоры и ножи, а также копья, у остальных. Мы рассчитывали, не доходя до поселения в пределах видимости остановиться, переждать день, и с наступлением темноты напасть на дом Пилоса. И никак не ожидали, что встретимся с людьми Пилоса по дороге к поселению.

Что послужило причиной, по которой Пилос послал навстречу ранее высланной хорты еще одну хорту, мы не выясняли. Как-то не до этого было. Нас было в три раза больше, и хоть встреча была неожиданной для нас, тем не менее, наличие оружия в наших руках сыграло свою роль. Увидев перед собой толпу вооруженных мужчин и не зная наших намерений, встречная группа замерла на месте. Они не знали кто перед ними, то ли друзья, то ли враги….

Я толкнул слегка Милха, вытаскивая тем самым его из ступора, шепнул ему, чтобы он дал команду приготовиться к бою. Сам сделал несколько шагов к противнику, одновременно выхватывая из ножен свой меч. Остановившись перед стражниками Пилоса, первым нарушил напряженное молчание:

– Вас мало, нас много, и у нас есть оружие. Мы предлагаем вам сдаться. – Я помолчал, ожидая ответ или хоть какую-то ответную реакцию на свои слова. Стоящие перед нами стражники молчали. Они явно так и не поняли кто перед ними. – Если вы не сдадитесь, то мы вас убьем.

Очень коротко получилось у меня. Коротко и как мне кажется грозно. Видимо до стражников что-то дошло. Но получилось не совсем так, как мне хотелось. Они, вдруг, все разом, развернувшись кругом, бросились бежать. Тут уже среагировал Милх. Он дал команду сбросить весь груз и преследовать противника. Замешательство среди наших людей было только на руку убегающим. Я понял, что если не сможем остановить бегущих стражников, и если даже один из них успеет предупредить Пилоса, то внезапности никакой не будет. Значит, возможны потери и прольется кровь. Мы уже и так достаточно много ее пролили, но то была кровь наших врагов, а сейчас возможно прольется кровь и моих людей. Я уже всех кто пошел за мной считал своими людьми. Я пообещал, что они победят, что я помогу им стать свободными и появившаяся угроза срыва моих планов невольно заставила меня буквально заорать:

– Догнать! Догнать всех! Бейте их, это ваши враги. – Я, крича все это и сам уже бежал, мои постоянные пробежки и тренировки помогли мне оказаться впереди всех. Догнав последнего из бегущих, я полосонул его мечом по спине. От нанесенной раны тот сразу же упал и, закрыв руками голову, закричал – тонко и пронзительно, на одной ноте. Так может кричать только человек, понявший, что его жизнь под угрозой, что он вот-вот умрет. Меня вдруг охватило чувство непоправимости от содеянного. Появилось непонятно откуда чувство жалости к этому человеку. Я вдруг понял, что не хочу убивать, что это не мое, мне противно само понятие убийства. Остановившись над раненым, я не смог сдержать рванувшее наружу содержимое моего желудка. Я только успел подумать, что допускаю большую глупость, или не я это подумал, а Семес, но я уже понимал, что больше убивать так бездумно, как делал это до этого момента уже не смогу.

– Месть свершилась – прошептал я сам себе, а может Семесу, в теле которого я живу – души близких людей насытились кровью убитых врагов, мне дан знак, остановиться.

Продолжая самобичевание и корчась в рвотных судорогах, я не видел, как продолжалось избиение бегущих стражников. Не видели и меня в столь плачевном состоянии мои соратники. Парень, что выл на низкой ноте возле меня, вдруг замолчал. Я, невзирая на свои мучения, опустился на колени и потрогал пока еще теплую шею человека. Жизнь покинула убитого мною стражника. Никогда до этого не задумывался, почему это "Я", проживший жизнь, и ни разу не ударивший в своей жизни человека, не говоря уже о том, чтобы убить кого-то, вдруг смог спокойно это делать здесь. Почему? Неужели желание выжить настолько меня перевернуло, настолько изменило мое мировоззрение, сделало меня убийцей? Такое возможно? Для меня все это выходило за рамки разумного, и было совершенно не понятно – почему так происходит? Почему именно со мной? Мне даже хотелось откреститься от всего этого, так как это желание убийства вовсе не мое. Или у нас, у всех людей, в глубине нашего мозга сидит такой вот зверь, способный в определенный момент вылезти и руководить нами. Выходит в моей голове кроме Семоса и меня, Федора, сидит кто-то еще? Может, мы все вместе составили что-то похожее на симбиоз. И у нас там, в извилинах мозга происходит борьба, кто кого переспорит и победит?

Сколько по времени заняло это мое самокопание, это желание как-то обелить себя и свои действия я не знаю. Долго, по всей видимости. Меня отвлек от всей этой лабуды голос моего друга.

– Семес, что с тобой? Ты не ранен?

– Все нормально, как там у нас? Кто-то убежал?

– Да кто сможет убежать при таком раскладе? У них от страха ноги не двигались как надо. Всех положили, даже пленных не оказалось. Сейчас разденут мертвых и все, можно будет продолжать движение. Нам надо уйти отсюда подальше, ерлики наверняка начнут подбирать трупы, нам лучше переждать день подальше от этого места. Я не стал давать указание стаскивать тела в одно место, ни к чему тратить время и силы. Я прав?

– Да, конечно. Все правильно. – Я молчал, и Милх, видно почувствовав мое настроение, тоже замолчал. – Скажи Милх, ты не удивлен, что у нас с тобой все так легко получается? Мы, всего несколько человек, сумели за такой короткий срок уничтожить, нет, не так, убить, ты только вдумайся, убить двадцать одного человека, и причем, не каких-то там мальчишек, а полноценных мужчин, вооруженных и вполне владеющих оружием воинов. Это что? Везение? Судьба? Наше великое умение убивать?

– Я думаю, что нам помогают боги. Они видели, как несправедлив к людям Пилос и его банда и стали нам помогать. Мы их молили о помощи, мы….

– Погоди – я перебил Милха – боги – это все хорошо. Раз они против убийств, совершаемых Пилосом и его бандой, то они будут против убийств совершаемых нами. Ведь мы тоже убиваем людей. Понимаешь? У-б-и-в-а-е-м!

– А как по-другому? Пилос просто так не отдаст нам поселение и людей в нем. А раз так, то другого пути просто нет. Не убьем мы, убьют нас.

Милх не понимал меня, да и я тоже понимал, что не вовремя занялся всей этой философией. Я то уж должен знать на примерах, что любая революция бескровной быть не может, если она бескровная, то это не революция, а просто переворот дворцовый, да и тот не всегда обходится без крови. Можно сколько угодно говорить о демократических ценностях и о возможных бескровных вариантах передачи власти, но не здесь и не сейчас. Не доросли пока еще здешние люди до такого понятия как выборы нового правителя. Здесь имеются два общества, это доулоны и те, кто ими руководит. Нет ни партий, ни течений политических, ничего нет. Возможно там, на материке, более сложная структура власти, там есть жрецы, есть военные, есть даже что-то подобия выборной власти. Но как мне кажется, судя по рассказам, там монархия под видом демократии. Монархом только является не один человек, а клан жрецов, но не удивлюсь, если кто-то из верховных жрецов является этим самым монархом. Короче там сам черт пока не разберет. Да нам и не до них, также как и им до нас. У нас здесь революция, причем очень кровавая. Может, попробовать предложить сдаться Пилосу и его оставшимся соратникам, и в результате обойдемся малыми жертвами, а люди останутся живыми?

Я озвучил свое предположение Милху. Тот вначале задумался, потом решительно сказал:

– Думаю, что это будет большая глупость с нашей стороны, и уж точно трупов будет намного больше. Не знаю, что скажут на подобное боги, но то, что малой кровью, как ты говоришь, в этом случае не обойдется, я уверен. Пилос знает, что при любом раскладе его убьют, уж слишком много людей захотят ему отомстить. Поэтому он станет сражаться до конца, его ближние люди, то же не отстанут от него. Ты же сам говоришь, что там неплохие воины и держать оружие в руках научены, в отличие от наших людей. Да, нас много, но надо подумать, сколько людей останется в живых в результате нашей слабости. А то, что ты предлагаешь, я считаю слабостью.

– Возможно, ты прав…, даже не знаю что лучше? И так будут жертвы и по-другому, без них не обойдется.