Доверяю тебе (СИ) - Тесс Кира

На протяжении, кажется, бесконечного количества минут, сжав зубы и набросив подушку на голову, пытаюсь заглушить трель звонка. Кого принесло в такую рань? Решив, что нежданный визитер все же покинет порог моей квартиры, перевернулся на другой бок. Видит же, что дверь никто не открывает, значит логичным будет то, что хозяина нет дома. Но кто-то за дверь слишком уверен в обратном.

— Черт возьми, иду! — вскрикиваю осипшим голосом, спустя пару минут настойчивого звонка.

С трудом оторвав голову от подушки, сажусь на диван. Голова кружится, во рту засуха — я никогда так сильно не страдал с похмелья. С трудом превозмогая мигрень и тошноту, а также пытаясь достигнуть равновесия, встаю на ноги, и, шатаясь, направляюсь в прихожую. Комната вращается, насмехаясь на до мной, и потолок с поломом так и норовят поменяться местами. Остановившись на мгновение, зажмуриваю глаза и, отпинывая бутылки и прочий хлам, что валяется под ногами, наконец, открываю дверь.

— Какого хрена ты здесь делаешь и почему твой телефон недоступен? — раздраженно кричит мне Андрей, вместо приветствия, как только дверь распахнулась, и он влетел в квартиру.

От шума, причиной которого был друг, я схватился за голову, и боль сильнее прежней напомнила о себе. Я припоминал, как в порыве ярости накануне, разбил телефон о стену. Обведя квартиру взглядом, нахожу, что все перевернуто вверх дном. Вот уже второй день я не выхожу из квартиры, а заливал свое горе алкоголем. Пью и крушу все, что в этой квартире напоминает о счастливых днях, проведенных здесь вместе с Сашей. Я хотел побыть один, а друг нарушил мои планы.

— Иди на хер, — пробормотал, и, развернувшись, направился в гостиную.

Как будто мне есть дело до разъяренного друга. Снова пришел с нотацией, темой которой будет «не раскисай, держись, с ней будет все в порядке» и все в таком духе. НА ХЕР. Всех. И тебя дружище, тоже.

Я не успел и сделать пару шагов в сторону дивана, на который снова планировал завалиться спать, как был настигнут другом, который резко развернул меня и с силой прижал к стене:

— Нет, мы еще не договорили, — прошипел он и вот уже его кулак летел в мое лицо, — сукин сын, не ожидал от тебя такого!

Несмотря на похмелье, я успел увернуться от удара, но тот слегка задел щеку. Отчего я сразу почти протрезвел. Да какого черта с ним происходит?!

Притащился ко мне в квартиру в такую рань, да еще и кидается, словно дикая собака? Вскинув руки, резко оттолкнул его от себя, отчего тот не удержался на ногах и рухнул задницей на пол.

— Какого черта ты на меня кидаешься!? — заорал я, готовый снова отразить его атаку, если та последует.

— Потому, что ты хуже той гниды, что сделал это с Сашей! Бухаешь здесь, когда она одна, там, в больнице! — прищурился друг, ядовито продолжая, — Что, решил заднюю дать? Не нужна теперь стала? — нападал Андрей, вставая с пола и готовясь вновь броситься на меня.

Только договорить ему не позволил. В мгновение настиг его, схватил за шиворот, и заревел:

— Не смей не то, чтобы говорить об этом, а даже думать! Иначе я выбью это дерьмо из тебя! — я был зол на его слова, которые от так легкомысленно бросал мне, они не имели оснований и были ложью! Как он мог додуматься до этого? — Думаешь, мне легко видеть ее такой? Там, в больнице, глядя на ее тело, на котором эта сволочь и живого места не оставил?! — отпустив Андрея, я развернулся и нервными шагами начал ходить по комнате, — Там, в палате, не отходить от нее ни на шаг и просто ждать, когда она откроет свои глаза? Когда хоть шевельнет пальцем? Но этого не происходит, мать твою! Понял? Она просто лежит! И что ты предлагаешь мне делать? А?

— Влад, — попытался прервать меня друг, но я не дал.

— Заткнись! Пока я не сделал этого сам! — гневно сверлю взглядом друга, — Врачи не говорят ничего внятного! Черт возьми, из-за этой гребаной работы я чуть не потерял ее! Все это разом навалилось на меня, и ты не имеешь никакого права учить меня, как с этим всем справляться! С этим дерьмом, которое случилось по моей вине! — Я сжал голову руками, которые от напряжения и злости тряслись, выдавая всю боль и отчаяние, что было внутри, — Да, я сорвался, не выдержали нервы просто. И ни ты, ни кто другой не имеете права указывать мне, как справляться со всем этим. — уже тише выпалил.

— Она пришла в сознание, — прозвенели слова Андрея в тишине квартиры.

Глава 34

Я проснулась, но не смогла сразу же открыть глаза, сил этого сделать — просто не было. Веки стали, будто свинцовыми и никакие сила не была способна поднять их.

А еще я боялась того, что могу увидеть, как только открою их. Ужас охватил меня, при одной только мысли, снова оказаться в той комнате, на пару со Смирновым. Я не смогу забыть этого никогда. Мое тело до сих пор помнит поток безжалостных ударов, которыми оно было беспощадно подвергнуто. Помню мерзкий голос, который то и дело кричал мне заткнуться. Помню, как из последних сил молила его остановиться. А дальше пустота. Я упала в забытье, когда этот подонок терзал мое тело.

Как после того, что со мной произошло, я до сих пор дышу, а тело способно хоть что-то чувствовать? Как, я буду дальше жить? Да, и жизнь ли теперь это? Как я попала сюда? Множества вопросов причиняли еще большую головную боль. Я боюсь открыть глаза, в которых проступила влага, и столкнуться с этой неизвестностью, с реальностью к которой не совершенно готова.

В помещении, где я нахожусь тепло, светло и воздухе витает резкий запах лекарств. Слева от головы, слышу писк приборов. Это больница. Понимание, где нахожусь стало причиной, по которой сделала глубокие вдох-выдох. Я сжала сухие потрескавшиеся губы и через силу все же открыла глаза. Да, я действительно в палате, подтверждение было перед глазами. От белых стен и яркого солнечного света, что разливался по комнате слева от окна, резало глаза. Я прищурилась и через щелки глаз оглядела незнакомое помещение. Возле окна небольшой светлый диван, кровать на которой лежу, расположена посередине палаты, напротив на стене телевизор. И цветы. Они были повсюду. Я насчитала пять роскошных букетов, что стояли в высоких белых вазах на полу. Их слабый аромат я вдыхала вместе с запахами медикаментов.

Пытаюсь сдвинуть тело, которое почти онемело от долгого пребывания в неподвижном положении, и резкая порция боли атаковала грудь и плечо. Только сейчас понимаю, что моя грудь очень тесно стянута, и дышать практически невозможно. Каждый глоток воздуха дается с особой тяжестью, хочу разорвать корсет, который стиснул словно тисками, и не дает вдохнуть полной грудью. Продолжая буквально хватать воздух мелкими глотами, я повернулась вправо. И от очередной боли теперь уже в виске, а затем и в ребрах, поморщилась и зашипела. Сделала попытку поднять руку, но не смогла — слишком тяжело и больно. Вся рука от плеча до локтя в гипсе, запястье крепко обтянуто бинтами. Тут же пришло воспоминание о том, что эта рука, была пристегнула к кровати наручником.

Я закрыла глаза и попыталась успокоить слезы, что уже закрались в уголках глаз, от страшных воспоминаний. Сейчас хотелось только одного — чтобы раны и травмы, которыми осыпано мое тело, заглушили ту боль, что сидела глубоко внутри, в самом сердце. Боль, что ядовитой змеей жалит снова и снова, напоминая о том, что произошло.

Больше часа прошло с тех пор, как я распахнула глаза, и, стараясь ни о чем не думать, просто смотрела в потолок. Я и дальше бы следила за солнечным зайчиком, что бегал от одного угла к другому, но мое одиночество прервали. Дверь распахнулась и вошла девушка в белом халате. Внимательно следила за медсестрой, которая не сразу заметила, что я очнулась. А когда это произошло, на серьезном и сосредоточенной лице засияла искренняя улыбка. Девушка представилась Маргаритой и взволнованно начала задавать миллион вопросов — о том, как давно я пришла в себя, как себя чувствую и кучу других. Но я лишь отвернулась, и тихо пробормотала, что все в порядке. Я не хочу ни о чем и ни с кем разговаривать, потому как, все вопросы так или иначе будут касаться причины, почему я здесь. А именно эти воспоминания рвались в мои мысли и не давали покоя, воспоминания, которые я желала навсегда стереть из своей памяти. Гораздо проще не думать ни о чем, а просто смотреть в потолок, в стены. Да куда угодно, только бы находиться в тишине и не слышать никаких вопросов.