Око за око - Санин Евгений

         — Ахей! Сам Ахей! — растерялись охранники.

         Управляющий вырвался из их рук и подбежал к главнокомандующему.

    — Вот он, — указал он на Серапиона, — утверждает, что в твоем доме заговор!

Греки переглянулись, и Прот заметил, как побледнели их лица.

    — А ну прочь отсюда! — нахмурился Ахей, глядя на Серапиона.

Охранники в страхе попятились, но комендант Тавромения жестом остановил их.

    — Я выполняю приказ царя! — злобно усмехнулся он. — И поэтому уведу сейчас твоего управляющего и этого лазутчика римлян.

— Из моего дома?!

              — Да хоть с самого Олимпа! Если на то будет воля базилевса, я прикажу своим людям взять и тебя с Фемистоклом! — пригрозил Серапион.

    — Что? Меня?! — взревел Ахей, хватаясь за меч.

          — Погоди! — остановил его справившийся с волнением Фемистокл, и с усмешкой взглянул на сирийца: — Так, значит, тут целый заговор? Интересно, и против кого же?

          — Это я доложу базилевсу этим же вечером! — тоже с усмешкой пообещал Серапион и показал плеткой на Прота:— А может, и раньше, если он сразу расскажет, зачем ты послал его в дом главнокомандующего предупреждать о твоем приходе!

            — О боги! — воскликнул Фемистокл и недоуменно взглянул на Прота: — Зачем тебе понадобилось говорить, что я посылал тебя к Ахею?

Прот не ответил.

    — Надеюсь, ты разрешишь мне переговорить с ним наедине? — осведомился Фемистокл. — Я все-таки как-никак пока еще член Совета!

Серапион злобно прищурился и жестом приказал охранникам отойти в сторону.

    — Пожалуйста! — прокричал он издали. — Но учти: о чем бы вы ни сговорились, через час я все равно вышибу из него правду!

Оставленный наедине с Протом, Фемистокл с горечью усмехнулся:

           — Ты понимаешь, что натворил? Теперь погибло всё Новосирийское царство, да и ты сам в первую очередь!

           — Но я не хотел... я только... — промямлил не на шутку перепуганный Прот.

           — Что только? Что хотел?! Говори, зачем ты шел сюда, почему назвал мое имя, или ты... — Фемистоклу пришла в голову страшная догадка: а не подослан ли этот человек самим Евном, чтобы погубить их с Ахеем?

Прот молчал, лихорадочно думая, что ему делать — открыться этому эллину, и тогда он, может, что-нибудь придумает для его спасения или же так и умереть сразу с двумя тайнами в голове...

    — Я искал здесь золото... — наконец решился он.

    — Что?..

         — Золото Тита Максима — пятьдесят миллионов сестерциев, не считая сиракузских статеров и посуды...

         — Постой! Значит, твое обещание купить корабль — правда?! — воскликнул Фемистокл.

          — Да... Мне нужно было пробраться в этот дворец, и я назвал твое имя. Это вышло случайно, я и не знал...

        — Пятьдесят миллионов сестерциев! — оборвал его грек.— И ты знаешь, где они?

          — Да, — опустил голову Порт.

            — Где же?

Прот сцепил зубы и замотал головой:

          — Об этом я могу сказать только Антиоху!

         — Пятьдесят миллионов... ты искал меня, чтобы найти их и поэтому отправился предупредить Ахея...

Лицо Фемистокла просияло.

    — Мы спасены! Не может быть, чтоб Евн не клюнул на такую щедрую приманку! Так где, говоришь, спрятаны эти сестерции?

     — Это я скажу только Антиоху! — упрямо повторил Прот.

           — Ладно, как знаешь! — согласился Фемистокл. — Отдай ему эти деньги, и наша жизнь будет вне опасности! За пятьдесят миллионов Евн помилует даже виновного!

         — Как?! — глаза Прота расширились, он даже забыл об опасности. — Отдать ему все?!

           — Конечно! — улыбнулся Фемистокл. — Ты просил у него корабль и гребцов — он с радостью даст их! Или ты уже не хочешь в Пергам?

— Хочу! — воскликнул Прот. — Мне срочно надо туда, потому что римляне отправили в Пергам моего господина, который должен убить Аттала и подделать его завещание о передаче всего царства Риму! Но...

    — О, боги! — возмутился Фемистокл. — Твоя родина в опасности, а ты торгуешься? Слушай меня внимательно. Сейчас ты отправишься с Серапионом к Евну и скажешь ему, где спрятаны богатства Тита Максима. Не перебивай! До этого ты должен вынудить Евна поклясться при всех Астартой и дать царское слово, что он не обманет тебя. И чтобы он обязательно назвал срок, когда даст тебе этот корабль и гребцов, скажем: через неделю. Ты понял меня? Эй, Серапион! — окликнул он.

Комендант Тавромения подошел к греку с пергамцем и хмуро оглядел обоих.

    — Ладно. Твоя взяла!.. — с деланным недовольством сказал Фемистокл, с трудом скрывая радость.— Я действительно посылал его к Ахею предупредить о своем приходе.

Серапион изумленно взглянул на грека.

           — Да-да! — подтвердил Фемистокл. — Дело в том, что в доме главнокомандующего бывшим хозяином спрятано пятьдесят миллионов сестерциев, не считая золота и драгоценной посуды. Я первым хотел доложить базилевсу об этом, но твоя проницательность и ловкость, Серапион, вынуждают меня уступить тебе это право...

     — Он говорит правду? — наклонился к Проту Серапион.

          — Да... — чуть слышно ответил Прот.

     — И где же эти сокровища?!

— Об этом я скажу только базилевсу...

    — Так пошли же к нему скорее!

Во дворце Евна, к счастью Прота, оказалось множество посетителей и почти все члены Совета. «Поклявшись в их присутствии Астартой, царь не сможет нарушить слова! — радостно подумал он, но тут же вновь помрачнел от мысли, что сейчас ему придется расстаться со всем сокровищем Тита. — А почему это со всем? — неожиданно мелькнула спасительная мысль. — Денег много, столько, что хватит нам обоим! И потом, благодаря Фемистоклу, я теперь знаю, как вести себя с царем!»

Прот с облегчением вздохнул и стал нетерпеливо ожидать, когда царь закончит разбираться с группой оборванных людей, приведенных начальником военного отряда.

         — Итак, — обращаясь к воину, говорил Евн, — ты утверждаешь, что городские бездельники под видом рабов сжигали мелкие поместья и разоряли продолжающих трудиться крестьян?

         — Да, базилевс! — поклонился начальник отряда. — Они расхищали имущество и все их запасы, называя себя восставшими рабами!

           — И тем самым могли обречь моих подданных в будущем на голод?

           — О нет! Мы даже не думали об этом! — закричали обвиняемые, падая на колени.

     — Пощади нас!

    — Не губи!..

          — Повелеваю! — властным голосом оборвал их Евн. — Раз они назвали себя рабами, так пусть и будут ими! Заковать их, выжечь каждому на щеке клеймо и отправить на работы!

    — О, великий!

    — О, мудрый! — послышались восторженные голоса.

Расталкивая членов Совета, обступивших льстивой толпой трон, Серапион на ухо доложил царю о случившемся.

         — Подойди ко мне! — приветливо подозвал Прота Евн, и едва тот приблизился, цепко ухватил пергамца за руку: — Лжец! Я ведь уже получил сокровища Тита Максима!

          — Это была лишь часть! — возразил Прот, цепенея под пристальным взглядом царя.

          — И ты знаешь, где все остальное?

           — Да, базилевс! — кивнул Прот. — И кроме меня этого не знает никто. Тит Максим мертв, а твои люди ни за что не найдут его тайника, даже если потратят на это всю свою жизнь!

         — Хорошо, — согласился Евн. — И что же ты хочешь?

           — О, базилевс! Я хочу римскую военную трирему, которая бы доставила меня в Пергам!..

           — Ты получишь ее!

           — Гребцов на трирему, лучше всего бывших рабов-пергамцев!

    — Я дам тебе две сотни таких гребцов! — пообещал Евн.

         — И еще... половину сокровищ Тита Максима! — выпалил Прот.

     — Хм-мм! Половину?!

Прот уже не слышал, как болезненно вскрикнул Фемистокл. Позабыв все предостережения грека, он быстро добавил:

    — Да, базилевс! Поклянись Астартой и дай свое царское слово выполнить все, о чем я прошу, и я тут же покажу твоим людям, где спрятано золото!

Евн внимательно посмотрел на Прота, и вдруг глаза его хитро прищурились:

    — Значит, корабль, гребцов и половину денег?

    — Да, базилевс, да!

           — И это все? — громко, чтобы слышали все, уточнил Евн.

     — Конечно!

         — Ну что ж, клянусь Астартой и даю свое царское слово, что ты получишь все, что просишь.

      — Срок! — прошептал Фемистокл. — Пусть назовет срок!..

Но Прот не слышал его.

    — О, великий! — вскричал он, падая на колени перед царем. — Твоими устами говорят сами боги! Слушай же: Тит Максим спрятал свое золото под рабской отхожей ямой в саду своего дворца!

Евн сделал едва заметный жест Серапиону, и тот, кивнув, мгновенно исчез.

           — Так я могу завтра же отправиться в Пергам? — подползая к царю и целуя край его халата, спросил Прот.