Линкоры - властители морей. XVII‑XX века - Николай Шавыкин

Наконец, так как после залпа К-21 погрузилась и не могла видеть результатов своей атаки, то за поражение цели были приняты преждевременные взрывы торпед. Действительно, такие случаи были неоднократно, но все они были связаны с торпедами, снабженными магнитными взрывателями. На К-21 таких торпед не было, торпеды образца 53—39, которые были на лодке, имели надежный контактный взрыватель, исключающий практически преждевременный взрыв. Скорее всего, за взрывы торпед были приняты взрывы глубинных бомб, которые сбрасывали для профилактики или после обнаружения К-21 немецкие эсминцы. Максимум, что можно предположить, так это то, что торпеды К-21 были установлены на малую глубину хода, попали в броневой пояс линкора и не произвели существенных повреждений, но и в этом случае возникает вопрос почему нет соответствующих отметок в вахтенном журнале линкора?

На некоторые мысли наводит одно обстоятельство. В послужном списке подводной лодки К-21 числится 16 потопленных кораблей и судов. При этом указывается наименование только одного — «Ригель» и дата потопления 10 ноября 1941 г. В отношении остальных побед сведений не приводится. В другом источнике («Северные конвои. Исследования, воспоминания, документы». Выпуск 2. M.: Наука. 1994) приводится полный список потерь немецкого военного и торгового флотов, а также судов оккупированных стран на Северном морском театре в 1941—1945 гг. В этом списке на счету К-21, в том числе погибших и поврежденных на минах, ею поставленных, числятся: транспорт «Вессехейм» (1774 т) и сторожевой корабль UJ-1110 погибли на минах, выставленных К-21; мотобот «Тро-4» потоплен торпедами. И всё. Действительно, во время войны часто случалось, когда желаемое принималось за действительное и взрыв глубинной бомбы — за попадание торпеды. Однако вернемся к справочнику и сравним данные побед, например, подводных лодок Л-3 и «Лембит». В первом случае на счету Л-3 числится 25 потопленных и несколько поврежденных кораблей и судов. Двухсторонние сведения говорят о подтверждении 23 потопленных и одном поврежденном корабле и судне. Примерно такое же соотношение имеется и у «Лембита». Из 21 потопленного корабля и судна подтверждено неприятельской стороной гибель 19 единиц, а из 4 поврежденных — подтверждено 3. По–видимому, командиры подводных лодок по–разному относились к результатам атак и докладам начальству. К слову сказать, ни Грищенко (первый командир Л-3), ни Матиясевич (командир «Лембита») в отличие от Лунина так и не стали Героями Советского Союза. Это звание получил только Коновалов — второй командир Л-3.

Однако вернемся к деятельности немецких линкоров на Северном морском театре. В августе 1942 г. немцы предприняли попытку нанести удар по внутренним коммуникациям Советского Союза в Карском море и, возможно, восточнее пролива Вилькицкого, насколько могла позволить ледовая обстановка. Операция называлась «Вундерланд», а главную роль в ней должен был играть «карманный» линкор «Адмирал Шеер». Кроме него, к операции привлекались и подводные лодки.

25 августа, использовав благоприятную ледовую обстановку, когда южные ветры оттеснили кромку льдов далеко на север, «карманный» линкор появился у мыса Желания (северная оконечность островов Новая Земля) и обстрелял полярную станцию. В результате обстрела сгорело несколько помещений, но аппаратура станции уцелела. Однако паника и плохой инструктаж полярников не позволили ни определить класс корабля, ни сообщить о направлении его дальнейшего следования. Через несколько часов после нападения на полярную станцию «Шеер» обнаружил одинокое судно. Это был пароход ледокольного типа, старый «Сибиряков». «Сибиряков» был известен тем, что впервые совершил рейс Северным морским путем в одну навигацию. Сейчас он направлялся из порта Диксон с оборудованием и зимовщиками для новой полярной станции, которую намечалось открыть на Северной Земле. Командовал кораблем старший лейтенант Качарава. «Сибиряков» был вооружен четырьмя зенитными пушками калибром в 45—76,2 мм. Примерно около 13 часов дня корабли обнаружили друг друга. Качарава сообщил командованию о присутствии военного корабля в Карском море и запросил его национальную принадлежность. С «Шеера» ответили, назвавшись американским крейсером «Тускалуза» (в других источниках, в частности, в мемуарах адмирала А.Г. Головко, указывается другое название — «Сисияма»), и потребовали сведения о ледовой обстановке в проливе Вилькицкого. В районе мыса Челюскин находился караван транспортов под проводкой ледоколов «Ленин» и «Красин». По–видимому, немцам было известно об этом конвое, и он служил главной целью нападения. После второго радиосообщения с «Сибирякова» «Шеер» приказал застопорить машины и прекратить работу рации. Возможности уклониться от боя у старого парохода с парадным ходом в шесть узлов не было, и командир Качарава принял неравный бой. Естественно, рассчитывать на какой‑то успех он не мог, разве что задержать немецкий линкор на возможно долгое время и дать каравану уйти как можно дальше во льды. Возможно, он и не думал в тот момент об этом, а просто решил не сдаваться просто так и погибнуть с честью. Расстрел «Сибирякова» продолжался полчаса, и пароход погиб. Из всего экипажа и пассажиров в плен попали 19 человек. 9 человек отказались перейти с баркаса, на котором они находились, на немецкий катер и погибли. Спасся один человек, кочегар Вавилов, проживший на острове, куда сумел выбраться, более месяца и спасенный самолетом. Остальные люди погибли во время боя. «Шееру» не удалось пробиться сквозь льды к проливу Вилькицкого. Кроме того, производивший ледовую разведку его самолет разбился, и рейдеру пришлось отступить. Он нацелил свою атаку на базу, расположенную на острове Диксон.

27 августа с наблюдательного пункта, расположенного на северо–западной оконечности острова Диксон, поступило сообщение о том, что с моря приближается неизвестный военный корабль. Этим кораблем был «Шеер», который, не обнаружив арктического каравана, решил разгромить порт и уничтожить находившиеся в нем суда. В порту находилось три транспорта, вооруженных зенитными орудиями калибром 76 мм, не представлявшими угрозы для линкора. Единственно некоторое сопротивление могли оказать 152–мм сухопутные пушки, в свое время доставленные на Диксон стараниями (хотя и в обход командования Северного флота) И. Д. Папанина. Эти пушки — две 152–мм и две 130–мм — уже готовились перенести в другое место и уже погрузили на баржу. 152–мм пушки спешно выгрузили и разместили на совершенно неподготовленной открытой позиции на причале — времени на оборудование другой не было. Через семь минут после появления «Шеер» начал обстрел береговых построек и судов в порту. Ледокольный пароход, а теперь сторожевой корабль «Дежнев» поставил дымовую завесу. Корабль получил несколько попаданий, и два из них — ниже ватерлинии. «Дежнев» во избежание гибели был отведен в глубину бухты Самолетная и поставлен на мель. Посильное сопротивление оказали рейдеру и два других транспорта огнем своих 76–мм пушек. Основную роль в обороне порта и кораблей сыграли две полевые 152–мм пушки. Удивительно, но «Шеер» получил два попадания, после чего прекратил бой и отошел. Атака рейдера продолжалась около получаса. Через полтора часа он предпринял вторую атаку, но получил еще одно попадание и окончательно, прекратив атаку, скрылся за горизонтом.

Операция «Вундерланд» не имела особенного успеха. Впрочем, командир «Шеера» Меенсен доложил о потоплении «большого, сильно вооруженного и искусно сопротивлявшегося советского ледокола» — довольно лестная оценка для маленького старого парохода. Несколько позже, в сентябре 1941 г., планировалось участие «Шеера» в нападении вместе с «Хиппером» и «Кёльном» на конвой PQ-18. Нападение не состоялось, и немцы ограничились ударами авиации и подводных лодок. Потери в конвое PQ-18 и встречном ему QP-14 были велики и составили 16 судов из 45. Кроме того, погибли эсминец, тральщик и эскадренный танкер. За это немцы заплатили пятью подводными лодками и сорока одним самолетом.

Следующая пара конвоев, теперь уже носивших индекс не «PQ», a «JW», прошли без потерь в транспортных судах, хотя и выдержали бой с немецкими надводными кораблями. Конвой JW-51А, следующий из Англии в составе пятнадцати транспортов, эскадренного танкера, семи эсминцев и пяти других кораблей охранения, вышел 15 декабря 1942 г. и благополучно прибыл в Кольский залив. Его прикрывали крейсера «Шеффилд», «Ямайка» и два эсминца. Они же должны были прикрывать и конвой JW-51B, состоящий из четырнадцати транспортов. Непосредственную охрану конвоя осуществляли 6 эсминцев и 5 меньших кораблей. Командовал ими капитан 1–го ранга Шербрук, находящийся на эсминце «Онслоу».

Через шесть дней благополучного плавания разразился шторм, в результате которого несколько кораблей отстали от конвоя. На их поиски был отправлен тральщик «Брембл», имеющий радиолокационную станцию. Тральщик не нашел потерявшегося судна и шел позади конвоя. Четыре из потерявшихся судов сами нашли конвой, а одно самостоятельно дошло до Кольского залива. Навстречу конвою из Мурманска 27 декабря вышли крейсера «Шеффилд» и «Ямайка» под командованием адмирала Бернетта. Их прикрывали два эсминца. Встретив конвой 29 декабря, английские крейсера легли на обратный курс, чтобы прикрыть конвой сзади, так рассчитывал адмирал Бернетт. Однако координаты конвоя были переданы ему с ошибкой, и он занял место не сзади, а спереди и севернее от конвоя. Это могло привести к трагическим последствиям, и только мужественное поведение эсминцев Шербрука и неуверенная атака немцев спасли конвой от потерь. 30 декабря немецкая подводная лодка донесла о месте нахождения конвоя. В море сразу вышли крейсер «Адмирал Хиппер», «карманный» линкор «Лютцов» и шесть эсминцев под командованием вице–адмирала Кюмметца. Немецкий адмирал не знал о нахождении в море английских крейсеров и поэтому решил напасть на конвой. Возможно, если бы он располагал информацией о наличии крейсеров Бернетта, он, имея распоряжение не рисковать тяжелыми кораблями в ночном бою, и воздержался бы от атаки. Кроме того, линкор «Лютцов» имел приказ после атаки конвоя осуществить прорыв в Атлантику. (Возможно, именно это обстоятельство сказалось на весьма осторожных действиях «карманного» линкора в бою даже с заведомо слабым противником.) Немецкий адмирал планировал атаку конвоя с двух направлений, для чего разделил свой отряд. «Хиппер» и три эсминца должны были атаковать конвой с северо–запада, а «Лютцов» и три эсминца — с юга Еще до выхода в море Шербрук составил план боя на случай атаки конвоя надводными кораблями. При этом эсминцы должны были прикрыть конвой с угрожающего направления, а транспорты — сделать отворот в противоположную от противника сторону. План не был сложным, главным в нем была четкая согласованность действий. Когда возникла опасность, все корабли действовали точно по плану, и это спасло конвой. Примерно в половине девятого утра 31 декабря эсминец «Обдьюрейт» обнаружил два немецких эсминца и пошел к ним навстречу. Немецкие эсминцы открыли по английским кораблям огонь. Англичане контратаковали, и в направлении немецких кораблей направились четыре английских эсминца, оставив при конвое один эсминец «Акейтес» и три малых корабля. В это время появился крейсер «Адмирал Хиппер» и открыл огонь по «Акейтесу». Эсминцы Шербрука развернулись в сторону «Хиппера». Они прикрыли конвой дымовой завесой и пошли в его сторону, угрожая немецкому крейсеру торпедной атакой. «Хиппер» действовал весьма неуверенно и только примерно через полчаса боя сумел накрыть один из английских эсминцев («Онслоу») и нанести ему тяжелые повреждения. В отличие от мужественно сопротивлявшихся эсминцев против гораздо более сильного противника крейсера Бернетта фактически оставались зрителями происходящего. В 10 час. 45 мин. был обнаружен приближавшийся с юга «Лютцов» со своими эсминцами.