Ниса. (Не)желанная жена - Екатерина Орлова

первом этаже по всему дому установлены датчики движения, так что я должна была отключить электричество, чтобы на террасе не включился свет, как только я выйду туда. Мне нужна кромешная тьма.

Сейчас, пробираясь быстрыми перебежками между слепых зон камер наблюдения, я благодарна Омару – или кто там подбирал мой гардероб, в который затесалась черная одежда, – что меня не видно. Остановившись на последней точке, прижимаюсь к стене и, прикрыв глаза, кладу руку на сердце. Оно грохочет, отбивая нестройный ритм с оттяжкой, заставляя меня волноваться и практически впадать в панику. Я держусь только на понимании того, что в конце пути меня ждет человек, который дальше все возьмет на себя. Райан – типичный сын своего отца, который умеет решать проблемы по щелчку пальцев. Я целиком и полностью доверяю ему и точно знаю, что мне не нужно будет ни о чем заботиться, как только я сяду в его машину. Но до нее еще нужно добраться.

Сделав несколько спасительных вдохов, чтобы успокоиться, я обвожу взглядом темный двор и поворачиваюсь лицом к стене. Просто не будет. Но я в который раз мысленно благодарю отца за то, что он заставлял нас в детстве заниматься всем, что было в пешей доступности от дома. Серфинг, скалолазание, прыжки на банджи, вейкбординг, дайвинг, управление гидроциклом… Так что я с уверенностью цепляюсь за выступы в каменном заборе, ставлю ногу на первый, а уже через несколько минут я по ту сторону ограждения.

Сейчас пустыня предстает передо мной в совершенно новом свете. Если из безопасности особняка Омара я смотрю на нее, восхищаясь красотой и проникаясь ее духом, то сейчас я осознаю всю опасность, которую она собой представляет. Из-за небольшого ветерка, гуляющего на открытом пространстве, песок с тихим шуршанием перекатывается под ногами и легонько покалывает лицо. Я набрасываю на голову шелу и заматываюсь в нее так, чтобы оставались открытыми только глаза. Тонкая газовая ткань защищает кожу, позволяя мне не отвлекаться на дискомфорт.

Постояв с минуту и оценив направление, я срываюсь и бегу к ближайшему бархану. Мне главное скрыться за ним, а дальше уже обзор будет слабый со стороны дома, так что можно будет идти спокойно. Дважды до вершины бархана я поскальзываюсь на песке и падаю. Рюкзак сваливается на сторону, чем раздражает меня еще сильнее. Штаны спортивного костюма каждый раз норовят задраться и перекрутиться, а футболка под толстовкой постоянно задирается, доставляя дискомфорт. Но все эти сложности не идут ни в какое сравнение с ощущением свободы, которое я чувствую, оказавшись на вершине бархана.

С широкой улыбкой поворачиваюсь и смотрю на дом, в котором горит свет в единственном окне – в моей спальне. Он пробивается тонкой полоской через задернутые шторы. Крутанувшись, разворачиваюсь и теперь смотрю на пустыню, в который раз восхищаясь ее опасной красотой и неповторимостью. Но мне нельзя терять время, Райан скоро должен приехать к конюшне.

Я, конечно, обманула брата, сказав, что от дома до конюшни всего десять минут по пустыне. Пешком здесь не меньше получаса, поэтому вышла намного раньше, чем он думает.

Час ходьбы по пустыне научил меня паре вещей: не все так радужно и здесь опаснее, чем я думала раньше. Периодически я слышу вдалеке какие-то подвывания, а пару раз мне едва удается избежать свидания со змеями. Я знаю, что пустынные хладнокровные опасны. Они ядовиты, и укушенный ими человек живет недолго. Так что я очень внимательно смотрю под ноги и, чтобы не бояться, постоянно бубню детские стишки, которые мама заставляла меня и братьев учить в детстве, чтобы развивать память.

Спустя еще пару часов я выбиваюсь из сил. Идти становится тяжелее, а конца и края этому не видно. Все еще не желая признаваться самой себе, что заблудилась, я решаю набрать Райана, но телефон не ловит. Не ловит! Паника подкатывает к горлу, но я, храбрясь, проглатываю ее и карабкаюсь на высокий бархан в надежде, что смогу оттуда позвонить брату. Насколько сильно мое разочарование, когда мои усилия оказываются бесполезными! Я душу в себе страх, глотаю непролитые слезы и упорно иду дальше. Есть же где-то граница этой пустыни?!

Истерика накатывает волнами. Здравый рассудок все еще борется с неконтролируемыми чувствами, но приближающийся рассвет все сильнее порождает во мне панику. Потому что у меня с собой всего лишь полбутылки воды, а жара в пустыне никого не щадит. Даже беременных идиоток, решивших переиграть две семьи.

Во мне вспыхивает надежда, когда на вершине одного из барханов мой телефон начинает звонить. Не знаю, то ли это звонок кажется мне тревожным, то ли мои собственные ощущения. Нажимаю на кнопку «принять».

– Райан! – выкрикиваю радостно в трубку. – Райан!

Но ответом мне служит только какой-то шорох и обрывки слов, которые я даже разобрать не могу.

– Райан! – кричу, словно это наладит связь.

Сбрасываю, набираю снова, но результат не меняется. Я мечусь по гребню бархана, пытаясь поймать связь. Включаю на громкую, поднимая телефон вверх. Кричу на аппарат, снова и снова пытаясь дозвониться до брата. В это время первые солнечные лучи золотят песок, и пустыня как будто шумно вздыхает. Или это мне снова кажется?

Я бегаю из стороны в сторону, но безрезультатно. Тогда решаю, что идти в одну будет гораздо продуктивнее. Шагаю долго, пока солнце уже наполовину не показывается из-за горизонта. Пью воду, потому что ночная прохлада уже уступает место теплу. Стаскиваю толстовку и, повязав ее на бедрах, двигаюсь дальше. Шаги становятся медленнее, паника – громче. Я прекрасно понимаю, что в жару в пустыне мне не выжить. Я просто умру от обезвоживания. Это какой же надо было быть самоуверенной идиоткой, чтобы пуститься в это опасное путешествие? Почему было не попросить брата ждать меня в начале дороги, ведущей к дому Омара? Уже бы давно сидела в уюте салона арендованной Райаном машины и ехала в аэропорт. А, может, даже уже взлетала.

– Черт! – выкрикиваю, срывая горло. – Твою мать!

В какой-то момент меня охватывает отчаяние, и я падаю на колени. Вот сейчас пожалею себя еще минутку, и продолжу путь. Ярость затапливает меня от макушки до пят, и я, наклонившись, зарываюсь руками в песок. Мешу его, со злостью рассеиваю над барханом. Потом резко подскакиваю, подтягиваю штаны повыше и делаю несколько шагов. А дальше происходит то, чего я так сильно боялась.

Я увязаю по щиколотки в песке и, пытаясь выбраться, наступаю на что-то. Уже потом понимаю, что это хвост змеи. Потом, когда она одним молниеносным броском впивается зубами в