Записки о капитане Виноградове (сборник) - Никита Филатов

– Слушайте! Если я сейчас скажу «да» – что, полегчает? – Он явственно представил, как на другом конце провода Беляев, прокуренный и доверху заряженный кофеином, нервно трет воспаленные глаза. – Вы что, в бизнесе тоже так перестраховываетесь?

– Но это же другое дело, а тут…

– Голубчик! Вы рискуете десятком миллиардов – это до хрена, но они у вас не последние, с голоду не помрете. А я вылечу со службы – за два года до пенсии. Или того хуже!

– Не волнуйтесь, если что – без куска хлеба не оставим! Хорошие специалисты всегда в цене… Вы далеко?

– Я там, где надо! – рявкнул Беляев. И Крамской с удивлением заметил, что позволяет разговаривать с собой этому менту так, как никому не позволял даже на заре карьеры. – В машине я…

Бизнесмен посмотрел на определитель номера – точно, абонент не высветился.

– А куда вам, если что…

– По «ноль два»! – хохотнул Беляев. – Мы же договорились… Так! Есть еще что-нибудь? Вопросы, неясности?

– Нет.

– Ну что же… Удачи нам всем! До встречи по плану!

– Счастливо! – Крамской нажал на кнопку и положил аппарат на стол. Он знал, что Беляеву сейчас предстоит решить целую кучу проблем: пресса, наружное наблюдение, нейтрализация охраны противника… Крамской оценил, что его эксплуатируют «втемную», – оперативник вчера «прокатал» с ним окончательный вариант операции, выслушал предложения, что-то отметил, что-то посчитал возможным использовать…

Бизнесмен открыл дипломат: на самом видном месте красовались тисненая кожаная папка с документами по передаче права аренды Южной губы концерну «Росморинженерия». Это были подлинные, выполненные безупречно документы, на этом настоял Беляев – иначе в нотариате сразу же заподозрят неладное. Он же настоял и на том, чтобы Крамской не подписывал ни одну из находящихся в папке бумаг – без подписи «первого лица» они не много стоили, а береженого Бог бережет…

Подпись на бумагах появится в предусмотренный планом операции момент – и вот именно тогда начнется вторая фаза… Он достал еще одну папку – пластиковую, потоньше и попроще. Снова испещренные графическими символами текста страницы – точные копии тех самых документов, которыми его шантажировал Демидов и которые толстяк принес с собой на церемонию подписания.

Полная «липа» – от начала до конца, но о том, что подобных фирм не существует, в указанные дни похожие платежи не производились и что, наконец, банка такого в Испании никогда не было, знают только три-четыре человека… Вот это будет удар! Точнее – контрудар!

Крамской представил себе перекошенную физиономию своего врага: не рой яму другому! А на закуску… Он аккуратно вынул уже подсоединенный и сумевший сослужить при первой встрече с Демидовым миниатюрный диктофон. В соответствии с законом об оперативно-розыскной деятельности Беляев опечатал все кнопки, кроме клавиши «запись», часть ленты на крохотной кассете уже была отмотана: в присутствии понятых печати будут сняты, и журналисты услышат… Сегодня нужно быть более категоричным в формулировках, заставить толстяка самого произнести то самое слово: «шантаж»!

Опер настаивал на том, чтобы «взять» Демидова непосредственно в момент подписания протокола по Южной губе. Крамскому с трудом удалось убедить его – арест и первый допрос следует произвести, когда толстяк и его банда расслабятся, обалдеют от одержанной, как им кажется, победы!

Беляев тогда посмотрел на него и сказал:

– Слушай, Крамской… Он, конечно, дерьмо. Но и вы – не невеста непорочная!

– Это бизнес. Борьба за выживание!

– Тоже верно… – согласился оперативник.

При комплектации Демидова даже дюжина покрытых ковровой дорожкой мраморных ступеней представляла собой значительную проблему. И ведь не была лестница крутой – мэрия располагалась в старинном дворе какого-то то ли графа, то ли князя… Черт, вылетела из головы фамилия! Он скосил глаза на референта – спросить, что ли? Наверняка ведь знает, сукин сын! Умник… С трудом отдышавшись, он уже собирался было идти дальше, но в этот момент из неприметной боковой двери вынырнул плечистый детина в двубортном костюме с широкими лацканами:

– Здравствуйте. Начальник охраны мэрии. Прошу.

– Сам – здесь? – как всегда, правильно уловив интерес хозяина, спросил референт.

– Здесь, – кивнул встречающий.

– Пресса?

– Все в порядке. Не беспокойтесь…

– Посторонние?

– Только охрана: наши, трое ваших, трое от господина Крамского, менты… – он уже предупредительно раздвигал перед Демидовым резные створки высокой двери: – Прошу!

Нельзя сказать, чтобы в Ореховом зале, было совсем тихо, – нет, легкий шелест ни к чему не обязывающих разговоров свидетельствовал, что в мэрии сегодня собрались люди значимые, одного круга, не смущающиеся в присутствии власть предержащих, но и достаточно воспитанные, чтобы это не подчеркивать.

Холеные дяди из юридического управления, нотариус, десяток «придворных» корреспондентов из числа научившихся уже правильно завязывать галстук и не надевать в театр кроссовки… У своей аппаратуры дежурили телевизионщики.

– О! Добрый день, добрый день… Запа-аздываете! – с шутливой укоризной покачал головой мэр, делая шаг навстречу и протягивая для рукопожатия вялую ладонь.

– Простите, ради Бога! – Демидов подобострастно закивал, принимая поданную руку. – Виноват!

– Ну конечно – вы, бизнесмены, народ занятой, кормите нас, нахлебников, поите… – мэр потрепал толстяка по плечу, демонстрируя, что не сердится.

– Ох, ну что вы, Петр Иванович! Как можно так говорить? – Казалось, Димидов сейчас прослезится от умиления. – Да без вас!..

Референт, да и добрая половина присутствующих с разной степенью омерзения наблюдали за этим цирком – подлинная роль и вес его участников в «теневой», то есть реальной, экономике давно уже были секретом полишинеля. Но положение обязывало…

– А вот и господин Крамской! – рявкнул из-за спины мэра начальник охраны. Своего церемониала новые правители города еще не изобрели, поэтому в роли дворецкого пришлось выступать сегодня ему.

Телевизионщики засуетились, стремясь не пропустить ничего из предстоящей исторической встречи.

Хозяин «Южной губы» держался с подобающим его положению достоинством: небрежно кивнув собравшимся, он прошел через зал, обменялся с мэром корректным рукопожатием и замер у покрытого алым сукном стола. Поискал глазами шефа своей службы безопасности – тот успокоительно кивнул ему огромной кудлатой бородой: все в порядке, люди на местах.

– Господа! Друзья мои! Земляки… – голос у градоначальника был, по мнению многих, излишне слащав, но поставлен достаточно профессионально. Замелькали вспышки фотографов, журналисты побогаче выставили свои японские диктофоны, а припозднившаяся буфетчица замерла на полушаге, стараясь не попасть в кадр с очередным подносом кофе и бутербродов…

Сама церемония прошла довольно быстро и на удивление буднично. После мэра слово предоставили Крамскому, и он пробормотал что-то невразумительное о праве граждан на информацию и о том, что, дескать, «судите о них по делам их». Видно было, что каждое слово дается ему с колоссальным напряжением, и даже малоискушенная девочка-репортер из «Невских берегов» поняла: бизнесмен не в своей тарелке! Впрочем, большинство присутствующих соотнесли нервозное состояние Крамского с тем бурным и хлопотным процессом, который он, по слухам, вел уже второй месяц. Затем коротко выступил Демидов. Поблагодарил представителей прессы за внимание, тепло и уважительно отозвался о том вкладе, который предыдущий оратор внес в становление российского предпринимательства, о его способности поступиться сиюминутными ЛИЧНЫМИ интересами во имя процветания державы, в нескольких фразах обрисовал сияющие перспективы завтрашнего дня – для порта, города, региона… Потом приступили собственно к подписанию документов.

Крамской сам, не прибегая к услугам помощника, Щелкнул замками дипломата, достал кожаную папку. Несколько раз поставил свою подпись. Прежде чем проделать то же самое, Демидов принял из рук референта потный желтый конверт и положил его на стол. Крамской понимающе, едва заметно кивнул и передвинул конверт ближе к себе – видеокамеры и пара добросовестных фотокорреспондентов зафиксировали это к злорадному удовлетворению бизнесмена: под плотным картоном явственно прощупывался угловатый корпус микрокассеты. Той самой, которой его шантажировал толстяк. Демидов расписался, затем свое дело сделали нотариус и представитель мэрии.

– Все, господа! Спасибо за внимание!

Журналисты недовольно зашумели:

– А вопросы?

– Подробности будут? Нет?

– Хотелось бы узнать у господина Крамского…