Похищенная с Земли (СИ) - Боярова Мелина

Если вкратце, это колония биороботов, способная заменить собой любой орган, подстегнуть регенерацию, повлиять на внутреннюю структуру тела. Единожды попав в человека, они остаются там навсегда, отслеживая изменения физического состояния и, при необходимости, корректируя в нужную сторону. А еще такие колонии подчиняются первоначальному владельцу артефакта или же схожему по происхождению индивиду. В моем случае, пока древнее существо не заявит свои права, я являюсь полноправной хозяйкой. Отсюда и вытекало, что артефакт работал только в моем присутствии или с моего разрешения. Кстати, помимо стандартных медкартриджей, капсула запросто использовала генетический материал. Лучше, конечно, близкий по химическому составу. Ведь тут не требовался синтез лекарств или что-то подобное. Нет, лечебную функцию выполняли нанокиты, воспроизводящие сами себя в рекордные сроки. На корабле капсула интегрировала для роста нанокитов энергию, поступающую от реактора линкора, а также стандартные медкартриджи. Для моего лечения артефакт разобрал меня саму на молекулы, послужившие питательной средой, а после собрал обратно, но уже из тех самых нанокитов.

— Это что же, я уже не человек? — обалдела от такой новости.

— «С технической точки зрения — да, — обрадовала Маргоша, — больше половины твоего тела состоит из нанокитов. Сама подумай, откуда за тысячи лет в запертой капсуле возьмутся расходные материалы? Тем более, изначально у древнего разума были совершенно иные планы. Да и перестройка тела тоже не на пустом месте произошла. Но ядро сознания — память, чувства, привязанности, привычки — все, что составляет личность, сохранилось в полной мере. Так что ты именно та Маргарита Минкина, что и была до встречи с артефактом».

— Уфф, как же заумно и странно. Ой, кажется, Грай приходит в себя!

Действительно, у ирсая участился пульс, изменилось дыхание, длинные ресницы, которым позавидует любая девушка, волнительно затрепетали. Я прикипела к мужчине, желая увидеть, наконец, взгляд завораживающих синих глаз. Миг, и мы смотрим друг на друга, переживая внутри ураган эмоций.

А ведь он не надеялся, что выживет, — расшифровала то неверие, с которым Грай осознавал, где находится, и каким образом сюда попал.

Отголоски фантомной боли еще гуляли по его телу, малый всплеск пси-энергии вкупе с возросшей активностью мозга говорили о напряженной мысленной работе. Привык все анализировать, держать под контролем и...

Черт, что я творю? — крышка, отделяющая нас друг от друга, убрана мной единым жестом. Одежды, понятное дело, на мужчине, никакой. Его тело, вырезанное искусным мастером из белого мрамора, завораживало идеальными формами. Руки сами потянулись, чтобы коснуться впалого живота с четко обозначенными кубиками, затем провели по грудным мышцам, восхищаясь упругостью и шелковистостью кожи. Я бы, может, остановилась, если бы не ощутила, как млеет от этих прикосновений Грай. И реакция мужского естества на меня однозначная, и сумятица в чувствах, и вспыхнувшее жарким огнем желание, которое моментально передалось и мне. Я наклонилась, нежно прикасаясь к нему и целуя, пробуя на вкус манящие губы. Ирсай бездействовал, но это из-за ошеломления от происходящего. Немного приоткрыла собственные эмоции, чтобы и он прочувствовал то же, что и я. И тут же меня стиснули в объятиях с такой неистовой силой, что я охнула. Так долго томившаяся внутри буря, вырвалась наружу жадными поцелуями и ласками, от которых пылала кожа, а внизу становилось влажно. Мы переместились на жесткую лежанку, какими оборудованы палатки, комбез жалобно треснул, не в силах сопротивляться двум псионам, охваченным первобытной страстью. Мелькнула мысль, что о происходящем скоро узнает весь лагерь и надо бы как-то закрыться, но она тут же позабылась. Наши тела слились кожа к коже, и это подействовало будто разряд электрического тока. С небольшим подзуживанием и мурашками, концентрирующимися в каждой точке соприкосновения. Словно ураган, Грай вмял меня в постель и ворвался, не сдерживая хриплого рыка. И мне нравилось это безумие и грубый напор, нравилось чувствовать мужчину в себе, пить его силу, купаться в эмоциях и тут же отдавать стократ больше, чем взяла сама. Разрядка получилась ошеломительной и такой острой, что кончики пальцев на ногах свело судорогой. Я стиснула бедрами торс ирсая, прижалась всем телом, не желая даже на мгновение отдаляться от него или же что-то объяснять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— «А я говорила.», — с радостным ехидством и возбуждением в голосе прокомментировала Маргоша.

— «Сгинь, зараза! Не подглядывай!»

— Рита, — хрипло выдохнул Грай.

— Шшш, — накрыла его губы указательным пальцем, — только не говори ничего, ладно? Дай еще минуточку насладиться этим ощущением счастья.

Ирсай подчинился, но его шаловливые руки заскользили по телу, поглаживая кожу и находя такие чувствительные точки, от прикосновения к которым перехватывало дыхание. Я тоже касалась ирсая, водя пальчиками по контуру его лица, гладила тыльной стороной ладони скулы, ласково исследовала заостренные уши — предмет особого интереса, которые давно хотелось пощупать. Или надрать, чего уж там!

— Мне хорошо с тобой, — доверительно шепнула мужчине, — настолько, что происходящее кажется сном.

— А я хочу тебя так, как никого за мою долгую жизнь, — разоткровенничался Грай. — Удивительно, но я никогда не думал, что моей эйлори станет человеческая женщина.

— «Эйлори — это кто?» — уточнила у Марго.

— «Возлюбленная, — промурлыкала помощница, — та, которая всегда будет желанной для ирсая и станет матерью его детей. Можешь считать это признанием в любви».

— Ты уверен? Впрочем, не отвечай, я уже знаю ответ, — прижалась еще теснее и потянулась к его губам. — Люблю тебя, — вырвалось на вдохе, который Грай заглушил жадным поцелуем.

Второй заход получился более вдумчивым, осознанным. Я вспыхивала от умелых ласк и заходилась протяжными стонами, растворялась в волшебном единении и наслаждалась каждым мгновением. Впрочем, ирсай испытывал тоже самое, и теперь я никогда не назову его бесчувственной ледышкой. Не после того, что случилось на грубой лежанке, в палатке посреди чужого мира.

Глава 23

— Нам надо поговорить! — этой фразой разбивались многие отношения, и я напряглась, когда услышала ее от ирсая.

— О чем, Грай? — сжалась в недобром предчувствии. К сожалению, или счастью, сработал стереотип и дар тут ни при чем.

— Кто ты, Рита Мин? Почему говоришь, ходишь, выглядишь как человек, но стоит узнать тебя поближе, прикрыть глаза, и возникает образ высшей ирсайки? — мужчина зарылся носом в мои волосы, вдохнул запах, — и пахнешь ты иначе, заставляя терять голову и забывать об осторожности. Грр, так бы и съел, — доказательство неутомимого желания уперлось в бедро каменной крепостью. — Чувствую себя мальчишкой!

— Но я действительно родилась на далекой планете под названием Земля, ты же знаешь, — ответила с грустной улыбкой, — лишь по невероятному стечению обстоятельств угодила в рабство к пиратам, а потом уже попала на «Патори». Изменения, что во мне произошли... я и сама до конца не понимаю их природу. Причина в артефакте, — указала на старую медкапсулу, — кстати, ты теперь тоже отличаешься от себя прежнего.

— Вот как? И чем же? — удивленно вскинул бровь.

— Ну, хотя бы тем, что мы единственные на Драку-Л можем обходится без скафандров, — хитро подмигнула, наслаждаясь искренним удивлением.

— Постой, мы на планете? Почему?

Ах, да! Кое-кто проспал все события и не в курсе, что «Патори» больше нет, что орбитальная станция захвачена пиратами, и у нас ни единого шанса вернуться домой. Стоило заикнуться, что произошло, как с Грая вмиг слетел налет беспечности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Одеваемся, быстро! — как ни грустно это признавать, но ледышка-ирсай вернулся и вновь принялся за старое. В смысле, взялся командовать и наводить порядки.

— Э... Торм? — высунув нос из палатки, наткнулась на замершую статуей фигуру в пятнистом скафе. — Ты э... был тут? — щеки полыхнули жаром и стало невозможно стыдно за то, чему абордажник оказался свидетелем. То есть, слушателем.