Кровь и слёзы Звёздного города (СИ) - Дало Лайа

Ривиэль тяжело вздохнул:

- Виноват ли я? Конечно. Нужно было её выслушать, утешить, попытаться найти выход. Оборванную привязку не восстановить, но можно было хотя бы попытаться. Или помочь ей скинуть оковы безответной любви. Пойми, Мара, свою вину я не оспариваю, но подлость Тариэля была именно тем, что привело её на тот мост, а моя холодность тем, что заставило сделать тот роковой шаг. Тариэль же отверг обвинения, решил повесить всё на меня, сказал, что именно я скинул её с моста в порыве ревности. Хорошо хоть Камаэль, мой кузен, организовал толковых дознавателей, и те, прибегнув к любимой тобой Некромантии подняли девушку. Её слов хватило, чтобы снять все подозрения с меня, но не хватило, чтобы засадить эту мразь за решетку. И его признали невиновным, а произошедшее лишь несчастным случаем. Несчастный, твэрх наз рахмиз, случай!

Ривиэль вновь замолчал, только сейчас заметив, что Мару колотит, то ли от вновь поднявшегося прохладного ветра, то ли от его рассказа. Сняв с себя камзол, он хотел было подойти, накинуть его на плечи Мастера, но девушка буквально отшатнулась от него, словно от прокажённого. Впрочем, разве мог он её винить?

- Некрасивая история, правда? Абсурдно трагичная или трагично абсурдна, и то и то верно – как не крути.

- Некрасивая? Да вы оба такие…

- Какие?

- Самовлюблённые твари!

Ривиэль пожал плечами:

- Ты действительно думаешь, что можешь мне сказать что-то, чего я себе уже не говорил? Назвать как-то так, как я себя не называл? У меня было больше тридцати лет на то, чтобы ежедневно казнить себя. Сейчас я уже почти не вспоминаю о НЕЙ. Но только «почти».

- И ты считаешь, что это оправдывает тебя?

- А разве я оправдываюсь? Я всего лишь рассказал то, что было. Чтобы ты знала, с кем имеешь дело. И Мара, подумай, насколько был с тобой честен Тариэль, с учётом того, что аманэ в жизни любого может быть только одна.

Должно быть, всё произошло не зря, раз первым после слов остроухого пришло облегчение. Именно облегчение. Значит, она не разбила сердце Целителю и может не опасаться того, что тот сойдёт с ума из-за её предательства.

- Повторюсь, ты не выглядишь особо расстроенной.

- А ты хотел бы, чтобы я плакала, билась в истерике и проклинала тебя?

- Это было бы не так странно, как твоё спокойствие.

- Просто мне все внутренности выморозило от вашей мерзости. И от того, что я целовалась с каждым из вас.

- Думаешь, подлость передаётся через телесные жидкости?

- Опасаюсь этого.

Ривиэль рассмеялся:

- Некромантское чувство юмора, я даже как-то подзабыл о таком. Вернёмся в зал, пока о нас не стали шептаться по углам?

- Ну, уж нет! Хватит с меня высшего общества и всего того дерьма, что с ним связано.

- Да, дерьма в нас хватает…

- Ривиэль, ответь мне только на один вопрос – ты подстроил появление Тариэля?

- Не то, чтобы подстроил, я просто знал, что он тут будет – его Дом дружит с Альфихелями, как-никак родственники, хоть и дальние. Рассчитывал поиграть на его нервах, но всё сложилось гораздо удачнее.

- Удачнее… Значит, всё что тут произошло, лишь «удачное стечение обстоятельств»?

- Спроси прямо – значил ли для меня хоть что-то наш поцелуй. Или смелости на это не хватит?

- Иди в Бездну, - уже привычный посыл вырвался сам собой, но всё же Мара уточнила – Ну так что – значил?

Ривиэль покачал головой:

- Мара, Мара, ты всё никак не поймешь, что эльф никогда не позволит себе влюбиться в человека. Это просто жестоко. Вы угасаете гораздо раньше нас, увядаете в тот момент, когда мы только-только начинаем наслаждаться жизнью. Ты хотела бы провести несколько сот лет в тоске по любимому? Вот и никто из нас не хочет. Да, случаются привязки между нашими народами, но это редкость, безрассудство, продиктованное глупыми желаниями. Ты мне нравишься, очень, я тебя действительно уважаю и питаю совершенно определённый интерес. Поэтому, нет, это был не просто спектакль, но и не думай, что это было нечто большее, чем…

- …Чем простое влечение. Я поняла тебя. И знаешь… спасибо за честность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ривиэль смотрел вслед уходящей Некромантке со смесью удовлетворения и досады. Всё вышло даже лучше, чем он рассчитывал, так почему же так муторно? Правильно его посылала Мара, в Бездну, в Бездну и его и все сомнения. А девушка отойдёт и поймёт, что он был прав, что романтичные бредни хороши для сопливых девиц, а Некроманту не пристало питать пустых иллюзий. Как и Боевому магу. Ничего хорошего никогда бы у них не вышло, так стоит ли пытаться?

Следующее утро встретило Мару хмурым небом и неприятным, сырым ветром с моря. «Какое-то паршивое лето в этом году» - подумала Мара – «Во всех смыслах паршивое». Да и Тамрисвиэль и уединённость жизни в этом крэшшшевом доме ей порядком надоела. Больше не хотелось думать, мусолить вновь и вновь весь разыгранный двумя эльфами спектакль. Они выяснили свои отношения за её счёт? Ну и Всеблагая с ними. А занозу из сердца она выдернет, не впервой. И она не будет плакать, нет, не будет. Не стоят эльфы её слёз. Напыщенные, самовлюблённые остроухие. Правильно их не любят дроу. Не за что.

Дроу. Отец. Брат. Цепочка мыслей закономерно привела её к выводу, что пора возвращаться. И тут же неприятно кольнуло – в Отделе будут оба остроухих, как ей справиться с собой? Надеть маску. Разве не этому её учил Антас? Мара усмехнулась, вот уж верно – лучший актёр на свете, виртуозно притворяющийся тем, кем не является и никогда, по сути, не был.

А она? Раз не получилось с личиной благородной барышни, то не пора ли окончательно стать Некроманткой? Не только по профессии, но и по духу? Мара сказала правду Ривиэлю – всё произошедшее на балу окончательно излечило её от навязчивого желания вписаться в закрытый мир высшего общества. Оказалось, что он прогнил насквозь, что он ей совсем не нужен. Ну и в Бездну тогда приличия, светский тон и манеры. В Бездну желание нравиться. В Бездну другие цвета.

Сжатый в кулаке кристалл связи едва не треснул от напора энергии, но Мастер этого даже не заметила, сосредоточившись на мыслях о брате. Когда тот отозвался, с её губ слетело всего два слова:

- Я возвращаюсь.

И то ли Алун смог каким-то чудом прочувствовать её настроение, то ли его опыт подсказал, что тут начинает играть фамильное упрямство, но ответил ещё лаконичнее:

- Жду.

Оказалось, что в Элисвиэле её действительно ждали – и не только Мастер Алун, но и в Отделении. Признаться, Мара с опаской переступала порог кабинета Лар-тара, ожидая всего – от немедленного увольнения, до присутствия двух разумных, которых она меньше всего хотела бы видеть.

Но вместо этого, Галид привстал со своего места, вежливо поздоровался и сразу предложил:

- Мастер, переходите на постоянную должность.

- Но…

- Разве вы не этого хотели?

- Этого, просто мы договаривались, что только после раскрытия дела.

- Боюсь, что это очередной «висяк».

- Убийств больше не было? – опасливо спросила Мара, памятуя, как в прошлый раз отозвалось проведение на её мысли.

- Не было. Более того, Адан исчез к Коварному и не то, чтобы я был сильно против, но вместе с ним оборвалась и последняя ниточка. Боюсь уже не выяснить – был ли он убийцей или его просто использовали. Ко всему прочему и Тариэль уволился.

- Как?

Тут Галид понял, что немного подзабыл о том, что между этими двумя что-то было:

- Ммм, а он вам не сказал?

- Нет, мы давно не общались.

- Поссорились? – осторожно спросил мужчина.

- Расстались.

И так спокойно, так холодно это было сказано, что Галид счёл за лучшее на этом закрыть тему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Так или иначе, но в Отделе сейчас аврал – ни штатного криминалиста, ни младшего следователя.

- И какую должность вы мне предлагаете?

- А какая вам больше по душе?

- Хм, - Мара задумалась лишь на миг, а потом уверенно ответила – Обе. С учётом того, что я не Целитель, а значит, на мне не будет висеть ещё и практика в клинике, я вполне могу совмещать две должности.