Принц крови - Раймонд Фейст

- Тот, кто оскорбляет меня при дворе Кеша, оскорбляет Королевство Островов. Я не могу этого допустить. - Он оттолкнул молодого человека. Тот с трудом удержался на ногах. - Тебе выбирать оружие, - сказал ему Эрланд.

Джеймс схватил Эрланда за руку.

- Ты не можешь идти на дуэль. Они этого от тебя и ждут, - зашептал он.

- Я тебя не понимаю, - сказал молодой кешианец.

- Я тебя ударил, - сказал ему Эрланд. - Ты имеешь право выбрать оружие, которым мы будем драться на дуэли.

Лицо молодого человека сморщилось в непритворном удивлении.

- На дуэли? Зачем мне с тобой драться? Ты наверняка меня убьешь.

Эрланд не знал, что и сказать. И тут заговорила императрица.

- Лорд Килава.

Из-за столика в дальней части зала поднялся человек средних лет.

- Чего желает моя императрица?

- Твой сын - фигляр. Он оскорбляет гостя в моем доме. Что надлежит с ним сделать?

Мужчина побледнел. Но, отвечая, стоял все так же прямо.

- Воля вашего величества.

Императрица помолчала и сказала:

- Я бы подарила принцу его голову в банке с медом и вином как трофей, но, так как наши традиции не похожи на традиции родины его высочества, боюсь, таким подарком мы доставим ему еще больше неудобств. - Она сделала паузу. - Молодой Разаджани!

Юнец, оскорбивший Эрланда, повернулся к императрице.

- Да, ваше величество?

- Твой вид мне неприятен. Тебе запрещается появляться в верхнем городе. Никогда, пока я жива, тебе не ступать на камни плато. Когда я уйду в Зал Вечной Красоты, тот, кто сменит меня на троне, может оказаться милосердным и позволить тебе вернуться. Вот и все, что я скажу тебе, - только потому, что твой отец верен мне. В моих старых костях осталось не так много милосердия. А теперь - прочь!

Эрланд, усевшись за свой столик, спросил у Кафи:

- К чему это все?

- Простите, мой принц? - уроженец пустыни, кажется, не понял его вопроса.

- Почему же он оскорблял меня, если не собирался драться? - спросил Эрланд.

- Это особенности чистокровных, ваше высочество. Поймите - они не воины, они охотники. Воины для них - не больше чем собаки, которых можно натравить на противника. Если необходимо, они сражаются, и весьма доблестно, но не видят в этом никакой чести. Для них честь в том, чтобы выследить жертву, загнать ее и прикончить одним ударом. Молодому Разаджани не было смысла драться с вами. Никто не сомневается, что вы - храбрый и опытный воин. Вы бы легко убили его. Он знал это и никогда не стал бы драться с вами.

- Мне трудно это понять, - произнес Эрланд.

Кафи пожал плечами.

- А им трудно понять, как человек может позволить обстоятельствам вынудить его сражаться с тем, кто явно превосходит его в военном искусстве. С их точки зрения это равносильно самоубийству.

Вошла свита принцессы Шараны; на шаг отставая от них, шла Миа. Эрланд во все глаза смотрел на принцессу с золотистой кожей.

- Почему моя служанка сегодня с принцессой? - спросил он потом у Кафи.

- Потому что ваша "служанка" - сестра принцессы Шараны.

- Сестра? Принцессы? Да вы шутите!

- Конечно, нет, ваше высочество. Императрица никогда бы не позволила ни рабам, ни "низшим", таким, как я, прислуживать вам в ваших покоях, - слово "низшие" прозвучало с неприкрытой горечью. - Так что только юноши и девушки благородного происхождения - младшие в своих семьях - могут прислуживать императрице и ее гостям.

- Все?! - воскликнул Эрланд, вне себя от удивления.

- Да, - ответил Кафи, - все служанки в ваших покоях - дочери благородных людей. - Он махнул рукой на тех, кто - наблюдал за смущенным принцем. - Конечно, в ваших покоях все служанки - родственницы императрицы и члены императорской семьи.

- Боги и демоны! - воскликнул Эрланд. - Боюсь, я переспал с половиной дочерей из королевской семьи!

- Менее, чем с десятой частью, ваше высочество, - рассмеялся Кафи. - Многие являются дальними родственниками ее величества. И что с того? Чистокровные смотрят на телесные отношения не так, как вы или я. Их женщины так же свободны в выборе партнеров, как и мужчины. Это происходит оттого, что у них императриц было столько же, сколько императоров.

Согласно требованиям протокола, последней появилась принцесса Сойана и ее свита; принцесса задала матери формальный вопрос о ее здоровье. Ритуал был соблюден, можно было начинать ужин.

Принцесса со свитой разместилась за столом, и появились слуги. За столом Эрланда почти не разговаривали - принц и Локлир неотрывно смотрели в другой конец зала: Эрланд - на принцессу Шарану и госпожу Миа, Локлир - на их мать.

Позднее, вечером, Джеймс пригласил Эрланда прогуляться с ним и Гаминой по одному из многочисленных дворцовых садов. Решив, что для этого есть причина, принц согласился.

Они вошли в сад, и Эрланд услышал мысли Га-мины:

- Джеймс попросил, чтобы ты поговорил с ним с моей помощью, так как ясно, что нас могут подслушивать даже в середине этого сада.

- Не так как дома, но тоже очень красиво, правда? - сказала она вслух.

- Да, действительно, - согласился Эрланд. С помощью Гамины Эрланд услышал то, что без слов хотел сообщить ему Джеймс.

- Со мной наконец вышел на связь наш агент во дворце.

- Наконец? Этому что-то мешало?

- Мешало? Только то, что мы были под постоянным наблюдением. Половина слуг в наших покоях - шпионы, но разница между ними и не шпионами невелика - о любом нашем действии докладывается всегда, любым слугой. Мне кажется, происходит что-то очень значительное.

Эрланд спросил Гамину, как она провела день, и они поболтали о ничего не значащих вещах, поговорили о чудесном фонтане, отделанном мрамором, - женщина на колеснице охотилась на трех смешных демонов. Эта скульптурная группа каким-то непонятным Эрланду образом подсвечивалась снизу, что создавало удивительный эффект.

- Я должен спросить, как они этого добиваются, - вслух сказал Эрланд. - Хочу сделать что-нибудь подобное в Крондоре. Как ты думаешь, что происходит? - мысленно спросил он.

- Я еще не знаю, - ответил Джеймс. - Пока я понял только вот что. Императрица слабеет здоровьем. Она гораздо более больная, чем кажется. Этот слух широко распространен по дворцу и по нижнему городу. Но никто пока не знает, что предполагается, будто она должна назвать своим наследником принца Авари, тогда как она склоняется к Сойане или даже Шаране. Императрица и ее сын много лет находятся в размолвке и часто едва разговаривают друг с другом.

- Значит, стоит вопрос о наследовании трона?

- Судя по всему - да, - ответил Джеймс. - Обычно трон переходит к старшему отпрыску.

- Какая чудесная ночь, - вслух сказал Эрланд. - Но тогда это Сойана.

- Верно, но есть большая группа аристократов, которая хотела бы видеть на троне Авари. Во-первых, потому что предыдущими правителями были две женщины, а многие из подчиненных Кешу наций твердо патриархальны, и члены Галереи опасаются, что правление трех женщин подряд приведет к матриархату. В древние времена люди Кеша прошли через такой период. Но главная причина, почему многие хотят видеть на троне Авари, - его считают более способным. Сойану многие полагают слабой. Ее покойный муж был весьма влиятельным лицом в Галерее лордов и мастеров - это у них примерно то же самое, что у нас Объединенный Совет лордов. Кто-то боится ее, считая опасней. Она вполне может заставить Авари и лордов делать то, что ей нужно... и если даже Авари провозгласят следующим императором, она все равно сможет доставить много проблем Галерее.